Пороховой погреб Европы

Черногорцы

«Черногорцы? Что такое?
Бонапарте вопросил.
Правда ль: это племя злое,
Не боится наших сил?» А. С. Пушкин. Бонапарт и черногорцы

О храбрости черногорцев в Европе ходили легенды. За всю многовековую историю этого маленького народа никому не удавалось его покорить. Тех, кто пытался это сделать, ждала, как правило, печальная участь, и не раз главная площадь древней черногорской столицы Цетинье украшалась шестом с отрубленной головой очередного турецкого полководца, пытавшегося исполнить безрассудное повеление султана…

Черногория — осколок средневековой сербской державы, распавшейся в конце XIV столетия под ударами турок. В середине XV века Стефан Черноевич, владетель Верхней Зеты — горной области, расположенной к западу от реки Морачи, оставшись фактически один на один с турками, признал себя вассалом Венецианской Республики. Опираясь на помощь Венеции, Стефан Черноевич и его сын и преемник Иван Черноевич полвека вели борьбу с турками и в результате смогли отстоять свободу того крохотного клочка бывшего сербского государства, который с середины XV века все чаще именовали Черногорией (по-итальянски — Монтенегро). Резиденцией правителей Черногории и центром Зетской митрополии стал основанный Иваном Черноевичем монастырь Цетинье главный духовный и политический центр Черногории.

Укрывшись в труднодоступных горах, черногорцы за-платили за свою свободу низким уровнем общественного развития. До начала XIX века здесь сохранялся родоплеменной строй. Во главе племен стояли старейшины — кнезы, и военные вожди — воеводы и сердары. Все вопросы войны и мира решало общенародное собрание — збор. Несмотря на существование этого общеплеменного органа, племена черногорцев были разобщены и между ними не прекращались распри. Единственной объединяющей силой служила православная церковь, и митрополит Черногории являлся фактическим главой государства.

В конце XV века Черногория признала вассальную зависимость от Турции, но зависимость эта была весьма слабой и сводилась только к уплате ежегодной дани — харача — турецкому султану. Туркам так и не удалось, несмотря на многочисленные попытки, укрепить свою власть в Черногории: путь в лежащую под облаками страну был труднодоступен, а горцы — отважны и воинственны.

Занимаясь скотоводством, обрабатывая мизерные клочки земли, отвоеванные у гор, черногорцы не могли удовлетворить даже самых необходимых жизненных потребностей, и зачастую жестоко страдали от голода. В то же время им приходилось постоянно защищать свою землю от нападений турецких войск. Это воспитало в черногорцах хорошие боевые качества и сделало военное дело профессией практически всех мужчин Черногории.

Затерянное в горах маленькое славянское государство издавна стремилось установить связи с Россией, в которой черногорцы видели свою надежду и опору в борьбе с турками. В свою очередь, в России Черногорию считали базой национально-освободительного движения порабощенных турками народов Балкан. На протяжении многих десятилетий Черногория являлась единственным государством — стратегическим союзником России не только на Балканах, но и во всей Европе. Да, этот союзник был мал — не зря черногорцы смеялись: «Нас и русов — двеста милиона, нас без русов — пола-камиона!» («Нас и русских двести миллионов, нас без русских — полфургона!») Но в надежности этого союзника сомневаться не приходилось.

Россия, насколько возможно, всегда помогала маленькой стране. Петр I, направивший в 1711 году первое русское посольство в Черногорию, установил ежегодную субсидию Цетинскому монастырю, впоследствии ставшую регулярной. И эта помощь была как нельзя кстати: ведь именно с вершин Черной Горы, возвышавшихся над волнами турецкого потопа, началось освобождение земель южных славян.

1688 год — битва при Крусах; 1712 год — битва у Царева Лаза; 1796 год — вторая битва при Крусах; 1832 год — битва у Мартиничей; 1858 год побоище у Грахова… Этот список выдающихся побед черногорцев над турками можно продолжать и продолжать. В результате к 1796 году Черногория де-факто стала независимым государством, а ее территория увеличилась в два раза. Но и цена, которую платили черногорцы за свою свободу и за свободу других славянских народов была высока. Русский инженер Е. П. Ковалевский, побывавший в Черногории в 1838 году, подсчитал, что каждый месяц (!) черногорцы имели 6–7 вооруженных столкновений и битв с турками, ⅖ населения страны погибало на поле боя, еще ⅕ умирала от ран, полученных в боях и только менее ⅖ черногорцев умирало естественной смертью.

В 1806 году черногорцы впервые воевали плечом к плечу с русскими братьями. Совместно с русским экспедиционным корпусом, высадившимся на побережье Адриатики, они разгромили вторгшиеся в южные области Далмации наполеоновские войска — это именно тогда «Бонапарте» заинтересовался боевыми качествами черногорского войска. Увы, рассказать ему об этом смогли немногие — большинство французов пало в боях под меткими выстрелами черногорцев…

Авторитет Черногории в славянском мире был исключительно высок. Лидеры хорватских иллиров Людевит Гай и Антон Мажуранич видели в Черногории ядро будущего Югославянского государства, они приезжали в Цетинье и вели переговоры с черногорским митрополитом Петром II Негошем. Восставшая Сербия искала помощи у своих черногорских братьев. Выдвигались планы создания на Балканах славяно-сербского царства во главе с черногорским митрополитом. Сербия и Черногория вели переговоры о создании единого федеративного государства и о совместной борьбе против турок. Но все же старейшее славянское государство Балканского полуострова было слишком мало, и это значительно снижало вес Черногории на Балканах. Претендовать на роль лидера было ей явно не по плечу.