Паноптикум

Подбирая с земли бывшую когда-то кроватью деревяшку, со всего размаху кидаю лысому здоровяку в лицо. Он закрывается руками, чтобы защитить глаза. В этот момент я бью ему прямо в пах. Речь идет о моей жизни – тут уже не до сантиментов. В драке побеждает тот, кто готов ко всему, пусть этот прием и грязный. Не очень хочется найти себя в криминальной хронике по утру. Второй, слегка жилистый, с 4 пальцами на одной руке, пытается схватить меня за руку. Но его движения словно стали медленнее: так выглядят фильмы в замедленной перемотке. Но мое тело движется все так же, а может даже и плавнее. С медленными и тяжелыми движениями безпальцевого, я быстро уворачиваюсь и второй рукой бью ему в лицо. Удар у меня не поставлен и кулак чуть сгибаясь, отдает болью такой силы, что я теряю концентрацию. Вставший лысый уже успел оклематься и ударом своей дынеподобной руки бьет прямо в живот. На секунду я забываю, как дышать и падаю на колени. Тело отказывается шевелиться. Теперь я скорее марионетка, который отрезали все нитки. Еще один удар летит мне прямо в челюсть. Подошва ботинка как стальная арматура отправляет меня лежать на землю. Я чувствую на губах соленый вкус крови. Похоже, у меня сломан нос, а ещё разбита губа. Болевого шока нет – есть какой-то странный холод то ли от мокрого асфальта, то ли сама жизнь уходит из меня.

И кажется, что глаза все стали видеть куда яснее. Теперь силуэты, их лица стали четче. Даже непроглядная тьма и та отступает. Один фильтр сменяет другой, вот тепловизор, вот похожая на разлинованную тетрадь карта с точным расположением тела, дальше мне показывают какие-то бледные тени и надписи на английском. Это похоже на призраков, отыгрывающих чью-то роль. Я совсем престал понимать, что происходит и только глядел, удивляясь всем возможностям своих глаз.

«Не умирай». – сказало что-то внутри. Давно забытый голос, чем-то такой родной. Я не смог сразу понять кому он принадлежит, но вот он раздастся еще раз. И улыбка сама появляется на моем лице. Странно, наверное, когда ты улыбаешься как дурак, понимая, что жить тебе осталось пару минут. Хотя, может и это и придает мне такое спокойствие.

Последний раз, да. Последний раз я встаю, словно заклеймённый проклятьем. Даже понимая, что шансов у меня и нет. И когда ко мне подбирается жилистый и замахиваясь металлической балкой, пытается ударить меня по голове, я начинаю видеть.

Да, теперь я вижу все. Его медленные движения, биение сердца, тепло тела, даже траекторию удара. Вижу в мельчайших подробностях разбросанный мусор, прокрасившийся асфальт. И у глаз, кажется, нет предела тому, что я еще могу видеть. Мне хватает сил увернуться от прямого удара. Второй замах был уже быстрее, но и его я видел все так же четко. Я точно считывал его движения, понимал, куда и по какой дуге он будет направлен. Теперь я имел преимущество. По крайней мер до той поры, пока тело было готово шевелиться. Но кровь все еще шла, боль все так же не унималась, циркулируя и взрываясь как тысячи маленьких бомб.

– Да хорош уже. Ты ведь не боец Баки.

Раздался выстрел, сначала один, потом второй. Тот, что был без пальца, развернулся куда-то в темноту. Там, где уже лежал его товарищ. Когда я перевёл взгляд туда, то скоп отчётливо различил силуэт девушки. Довольно складно сделанной, с длинными и гладко расчёсанными волосами, родинкой на левой щеке (я мог увидеть даже это). В ее руках был какой-то странный, необычный пистолет. На месте затвора была длинная, змеевидная дуга. Курок отсутствовал, а на его месте был выгнутый в арку стик.

– Так и будешь стоять. Или в тебя тоже всадить парочку. —голос ее с мягкими нотками, бархатистый, но такой тяжёлый, что может гнуть трубы и ломать кирпичи. Четырехпальцевый сглотнул слюну, тяжело задышал и начал осматриваться по сторонам. Он явно не ждал, что появится человек так серьёзно вооружённый.

– Решай быстрее. – сказала она и пальнула в сторону его ног. Странно, но я видел полет пули так, как видят ее, играя в шутер, когда идет слоу мо.

В итоге страх оказался сильнее. Пробегая мимо, он еще раз бросил свой взгляд на меня. Я долго разглядывал его, пока он бежал мимо. Его лицо слегка красное, впалые щеки и измученные глаза. Он пытался запомнить меня, точнее, заглянуть в мою оптику. Запомнить ее, может кому-тио передать. Это не просто спонтанные мародеры, не случайные головорезы. Теперь я точно уверен, что они шли за мной по наводке.

Когда мы остались вдвоем, я долго продолжал смотреть на нее в темноте. Девушка не спешила показать себя, но, похоже, не знала, что я вижу ее очень детально.

– У тебя родинка очень милая на щеке. – мой крючок сработал – слегка поднялся ее пульс. Видимо, смог удивить эту стальную леди. Она вышла из тени, и мы стояли уже в паре десятков сантиметров друг от друга.

– Ты как меня в такой темноте увидел? – ее голов была чуть наклонена, руки тонкие, бледноватые, словно она не выходит на улицу неделями. Губы плавные и напористые, щеки слегка впалые. Вылета, девушка из французских фильмов прошлого века. И когда наши глаза встретились, на ее слегка встревоженном лице загорелись нотки интереса.

– Что у тебя с глазами?

– А что с ними? – отшучивался я. Хотя положение дел и правда было ужасно.

Она сделала ещё пару шагов, немного не уверенна, но видя мое разбитое тело, кровь, слега засохшую на одежде и пальцах, поняла, что я ничего уже не могу делать.

Это у тебя такое ночное рандеву – рука ее прикрывает рот, глаза чуть игриво сверкают во тьме. Неподалеку с визгом пролетают авто и тут же погружают улицу в тишину.

– Да так, пару охотников. Видимо, очень им понравился.

– Не строй из себя героя. Ты сейчас свалишься прямо тут. Пойдем, подлечу тебя. – я очень сомневался в ней. Девушка вызывала во мне как невероятную симпатию, так и острое отторжение. Может, дело было в ее надменном лице?

– Как тебя зовут? – спросил я, последовав за ней.

– Вайд.

Глава 4. В гостях хорошо

У Вайд была очень просторная квартира, абсолютно не сравнимая с моей. Дисковые панели на стенке размером с окно, УЦМ (Универсальный Цифровой Модуль) на полу из новой комплектации. У профессионалов они сбарженные, но тут видна заводская сборка. Хотя и такая даст фору многим моделям обычного покупателя.

Длинная барная стойка отрезает комнату на две части. Слева спальня. В центральной – небольшой столик и диван. Аккуратно развешенная одежда в шкафу, расставленные по местам приборы быта. Сразу видно, что хозяйка очень ответственная. Я вспомнил свою квартиру и подумал, что банка от лимонада, наверное, так и осталась лежать под кроватью. Она повернула голову, пару секунд молча, как бы обдумывая в голове мои слова «Милая, да?» говорила сама себе обводя комнату от пола до потолка.

Потом уселась на диван, откинула голову и закрыла глаза. Я не решался, стоит ли мне присесть рядом, но больше мебели в комнате не оказалось. Сесть на полу мне показалось не приличным – я же не ее песик в самом деле.

Стараясь не занимать много места, я плюхнулся на самый край.

– Квартира отца. Он мнее ее купил в подарок на совершеннолетие. Я сама не очень знаю Сколько стоит жилье.

– Богатый, наверное, у тебя отец.

– Да. Прохиндей старый – много зарабатывает – она встала и пошла к холодильнику. Там взяла 2 тары с пивом, одну бросила мне, а вторую оставила себе. Крышка повернулась, чуть выступила вверх и откинулась в бок. Я отпил глоток и поглядел на нее озадачено.

– Ты чего так про своего отца?

– А кто он? Старикан денег заработал на какой-то махинации со стадионом областным. Курировал там что-то. Ты не работал там случаем?

– Откуда ты знаешь, что я в строительной работаю? – напрягаясь, я недовольно уставился на нее. Во мне начали закрадываться подозрения: а вдруг она так же причастна или выполняет функции других заказчиков. Я заметил, что становлюсь невероятно популярным в последнее время. Хотя это меня не радует. Наоборот – лучше бы дома сидел. В такие передряги ввязываться я совсем не планировал.

– Да у тебя глаза такие, что вас только на стройку и берут, ну или в солдаты с наемниками. Эти импланты старого образца. Такие я видела еще при последней поездки 5 лет назад в Штаты. Ты сам-то не помнишь, что ли, когда их показали впервые.

– Нет, не помню. Да и отца твоего я не знаю. А фамилия как?

– Вольденов.

– Нет, такого точно не знаю – Вайд пожала плечами и вновь уселась на диван.

– Винс, включи новости. Посмотрим, может тебя показывают. – голограмма высокого мужчины в чёрном смокинге с бабочкой прошла к экрану. Затем как бы нажала невидимую кнопку и дисплей загорелся. На панели виднелся большое горящее здание, окружённое зеваками, полицейскими и двумя машинами пожарной службы. Находилось оно в том месте, где совсем недавно те отморозки пытались поймать меня с Вайд. Я внимательно разглядывал кадры, старясь увидеть по возможности какие-то зацепки. Молодая репортерша, вокруг которой то и делает летал дельтон – маленький дрон с двумя подушками снизу и одним аккумулятор в хвосте – пытаясь захватить в кадр весь новостной спектр с серьёзной миной отчитывала текст.

«Сегодня на улице Гвардии в два часа сорок минут раздался взрыв. Предположительно, похитители пытались вытащить со склада горючие смеси, что привело к взрыву. Полиция на данный момент ищет виновников данного происшествия. Если у вас есть информация, обращайтесь в службу связи нашего канала».

На экране появился заначек. Если включить ВС, то можно загрузить информацию с сайта и напрямую выйти на их сервис.

– Это хорошо. Значит, тебя еще не подозревают. Камер там отродясь нет. Район гиблый. Место такое грязное, как канава в Питере.

– Это радует.

– Я бы не расслаблялась. Если тебя заказали, значит, человеку многое о тебе известно. Место жительство, работы, гражданский номер чипа. У тебя не пробитый билд?

– Нет, стандартный. Я не рискую взламывать компоненты ГосРУ.

– Тогда о тебе очень много известно. Домой тебе нельзя. – я отпил из жестяной банки и почувствовал себя ужасно. Весь я сам был, кажется, такой же банкой. Обо мне все известно, меня все ищут, пытаются выследить и поймать. Есть места на нашей планете, где мы остаемся сами с собой. Или уже таких совсем нет. Где-то в лесах далекой Монголии может есть что-то такое далекое, чужое и бескрайнее, куда может убежать каждый и застрять там, не показывая носа.

Я откинулся на кресло и стал размышлять о своем положении. Не то, чтобы мне особо было страшно, но я был уверен в том, что окончательно запутался.

– Могу отцу позвонить. Надо? Если есть причина, по которой они тебя ищут, лучше мне скажи – может что и улажу. – доверять ей у меня нет причин. Но не доверять еще меньше. Поскольку выбора у меня нет. Я решил, что человеку. Спасший мне жизнь все же лучше, чем пустая и черная неизвестность.

– Нет. Пока еще я не уверен в том, что это того стоит. Те парни точно хотели чего-то от меня. А судя по тому, что следили недавно, то им явно нужно было не мое имущество. – положив руки на колени, я утопил в них свое лицо, закрыл глаза и стал сопоставлять все факты. Головная боль, ошибки при работе, изменения цвета, новый функционал, преследование. Да, охотники за имплантами бывали всегда. Такие вещи не новы в наш век высоких технологий, когда один микропроцессор может достигать чуть ли не сотен тысяч юаней. Но тогда меня можно было бы убить, вырвать глаза и попробовать перепрошить их под новую систем. Но они не пытались убить, старались наносить удары так, чтобы я остался жив. Значит, им моя смерть была не нужна. Тогда необходимы мои глаза, причём вместе со мной. Возможно, это не совсем простой сбой. Но что же тогда?