До встречи в Бомбее

Она не могла остаться там надолго. Гай намеревался ужинать дома, а солнце уже клонилось к закату. Мэдди видела через окна заднего фасада, как оно раскрасило гладкую поверхность Аравийского моря: тот самый вид, который был ей так дорог. Люк не зажигал ламп. Белые стены и мозаичный пол быстро темнели, купаясь в последних розовых лучах. Мэдди не хотелось покидать это место. Она положила руку Люку на грудь, напоминая себе, что пора уходить.

— Как же хочется заявиться к нему в больницу и высказать всё, что я о нем думаю! — с чувством сказал Люк.

— Не надо, — ответила ему Мэдди почти тем же тоном, каким ответила отцу после того, как они высадили Айрис у дома Деллы и она рассказала родителям о предложении Гая. «Я бы его вразумил», — пробурчал Ричард, сжимая руль. «Думаешь, я не пыталась?» — ответила Мэдди.

— Он нам нужен, — сказала она Люку. — Иначе это будет борьба на долгие годы, скандал. И даже так он может не дать согласия на расторжение брака. Айрис навсегда станет ребенком, которого…

— Я знаю, — произнес Люк, и Мэдди увидела в его темных глазах ту же злость, что испытывала сама. — Меня это просто бесит.

— Только месяц, — сказал она, убеждая не столько любимого, сколько себя. — Всего месяц.

— За месяц может многое произойти, — возразил Люк.

— Больше никто и ничто не разлучат нас, — проговорила Мэдди. — Мы пройдем через это и приедем домой снова женатыми, как то и должно быть. А здесь у тебя будет время познакомиться с Айрис! До того, как мы ее увезем.

Это Элис помогла Мэдди разглядеть в происходящем хоть что-то хорошее. Хотя она, в отличие от Ричарда, осторожничала и, стараясь не обвинять не только Гая (разумеется!), но и Люка, спокойно настаивала лишь на том, что Мэдди лучше не принимать поспешных решений. И она ни разу не заставила Мэдди почувствовать себя виноватой за стремление уехать с Люком в Англию, хотя ужасно боялась потерять дочь и внучку.

Единственное, что вывело Элис из отрешенности, неприятно удивив ее, это желание Гая присутствовать на встречах Люка и Айрис здесь, в Индии.

— Не представляю, что со мной бы случилось, если бы Эди так себя повела, — Элис помрачнела.

— Ей такая низость в голову бы не пришла, — тихо сказал Ричард.

— Нет, — признала Элис еще тише. (Родители Мэдди продолжали вести себя необъяснимо чопорно по отношению друг к другу.) А затем продолжила, снова обращаясь к дочери: — Но ты не должна забывать, что знакомство с родным отцом поставит с ног на голову весь мир Айрис. Такое нельзя решать второпях.

Тогда Мэдди предложила, чтобы Люк встречался с Айрис на вилле ее дедушки с бабушкой. «Нейтральная территория».

— Я поговорю с Гаем, — сказала Элис со вздохом, означавшим, что это не самое простое и приятное задание. — Я уверена, он поймет, что в знакомой обстановке Айрис почувствует себя увереннее и потрясение окажется не таким сильным. Да и ему самому будет спокойнее от того, что они под моим присмотром.

Ричард глянул на жену с подозрением, явно удивившись не меньше Мэдди ее явной беспристрастности. Они-то предполагали, что Элис примет сторону Гая. Но в реальности — и это тронуло Мэдди до глубины души — единственной, кого поддерживала мать, была именно она.

— Приезжай завтра, — сказала Мэдди Люку, прокрутив все это в голове. — Увидишься с Айрис после школы.

— Ты уверена, что она готова? — спросил он.

— Не имею представления, как это определить, — честно призналась Мэдди. — Но она спрашивала про тебя, хотела узнать, где ты.

— Боюсь, она снова испугается, — заволновался Люк.

— Нет, — уверила его Мэдди. — Нет. Мы этого не допустим. Все будет иначе. И моя мама поможет.

— Как жаль, что ей придется общаться с незнакомцем, — ответил Люк. — Мне бы хотелось…

— Я знаю, — сказала она, обхватив ладонями его лицо и прижавшись губами к его губам, словно охватившую их тревогу можно было унять поцелуем. — Все пройдет легко, — сказала Мэдди, стараясь придать каждому слову толику уверенности, которой им обоим так не хватало. — Вот увидишь. Однажды всё станет так, будто ничего этого и не было.

Люк медленно кивнул. Она видела, как сильно ему хотелось поверить ей. Мэдди кожей чувствовала, как ему это необходимо.

«Поверь, — подумала она, целуя его снова, — пожалуйста, поверь. Тогда и я смогу. Наша дочка никогда не поверит в нас, если мы сами не сможем».

Мэдди, конечно, сильно задержалась. К приходу Гая она едва успела домчаться до Деллы и забрать Айрис, а потом быстро вымыться, чтобы на коже не осталось и следа от украденного часа, который она провела с Люком.

Она заканчивала укладывать волосы к ужину, когда в спальню заглянул Гай. Мэдди увидела в зеркале его усталое, несчастное лицо и букет цветов в руке. Господи боже мой!

Он направился к ней, протягивая цветы, и, рассказав, что к нему в больницу заезжала Элис, сообщил:

— Я не буду присутствовать на встрече Айрис с Люком. Если ты действительно этого хочешь.

— Хочу, — ответила она, поворачиваясь и глядя ему в лицо. Ей стало легче на душе, но благодарить Гая за это, как и за букет, она не стала. Какая уж тут благодарность, если он немедленно заявил, что кто-то другой должен занять его место на этих встречах.

— Гай!.. — возмущенно начала Мэдди.

— Нет-нет, не думай, что я тебе не доверяю! — умоляюще заговорил он, прерывая ее тираду, и подошел на шаг ближе, по-прежнему зажав в кулаке цветы. Выражение его лица стало жалким, а глаза… Так смотрит на любимого хозяина провинившаяся собака. — Просто я не смогу спокойно стоять за операционным столом, зная, что вы проводите время втроем! Честно говоря, эта мысль сводит меня с ума…

Мука в его глазах и голосе против воли заставила ее сердце смягчиться. Именно этого Мэдди и боялась за обедом. Она цеплялась за свою ярость и отчасти преуспела в этом, благо поводов хватало, но когда Гай снова предложил ей букет, она приняла его и из сострадания не стала отстраняться, когда он наклонился и погладил ее губами по щеке. «В самом деле? Но ты всегда была падкой на жалость», — вспомнились ей слова Питера. В эту самую щеку Мэдди совсем недавно целовал Люк — с гораздо большей страстью, прижав ее спиной к стене; и ее тело обвивалось вокруг него…

Гай сказал, что хочет почитать Айрис сказку перед сном. Мэдди кивнула; она старалась не вмешиваться, даже когда они принялись просто беседовать, хотя у нее возникли опасения, как бы Гай чего-нибудь не заподозрил, если Айрис вдруг расскажет ему, что сегодня очень долго играла у Деллы.

Впрочем, если Айрис обмолвилась об этом, за ужином он не подал вида. Гай с Мэдди вообще мало разговаривали, сидя над тарелками на темной, усыпанной листьями террасе, — так, урывками, вполголоса, о погоде, любимых книжках Айрис или сотрудниках в больнице, о чем Мэдди забывала сразу, как только слова слетали с губ. Ее мысли устремлялись к Люку: она представляла себе, каково было бы сейчас выйти из-за стола и оказаться подальше от этих мерцающих ламп и летающих москитов. Мэдди отчаянно хотелось отправиться к Люку, не задумываясь о приличиях и Гае.

Ей показалось, что она заново обрела свои незримые нити.

И нужно было только позволить им дальше управлять собой.

Когда они с Гаем пошли наверх, она строго взглянула на него и, не дожидаясь, когда он спросит, можно ли ему навестить ее, холодно сообщила, что не хочет, чтобы ее тревожили.

— И этой ночью, и следующей… Весь этот месяц, — добавила она. — Мне нужно время.

Гай не стал настаивать. Он кивнул, по-видимому понимая.

— Я готов ждать столько, сколько потребуется, — сказал он, став прежним благородным Гаем. — Мэдди, золотце мое, — он нежно поцеловал ее в лоб, — время — это всё, чего я прошу.