Аромат Прен

***

Дело было плохо. Бывшая дриада поняла это сразу, стоило ей только взглянуть на Прен. Феликса она пугать не стала. Хотя, может и стоило это сделать. Прен отравилась, причем не каким-то там шампанским, а крепким алкоголем. Водку ей что ли подсунули? Ведь предупреждала она её… Что же делать? Лекарства здесь не помогут. Придется воспользоваться старинным способом. Ираида закрутила головой в поисках подходящего дерева. Её любимая сосна подойдет. Подхватив девушку подмышки, она потащила ее к дереву.

Прошло двадцать минут. За это время Ираида успела снять с Прен платье и усадить девушку, прислонив спиной к стволу дерева. Сосна должна была поделиться с дриадой своей силой и тем самым спасти ее. Почему же ничего не происходило? Зеленская уже не просто волновалась. Она была в панике. Что сделает с ней Дерв если узнает, что ее дочь умерла? Впрочем, сейчас не это ее волновало. Ей хотелось спасти эту странную девчонку. Не рази ее матери. Нет. И даже не в качестве благодарности за оживший сад. Прен ей нравилась. Она уже столько лет ни к кому ничего подобного не чувствовала…

Зеленская сделала все, как надо. Почему же ничего не происходит? Плющ размахивал ветками, еще больше усиливая ее тревогу. И тут она поняла. Прен была настолько слабой, что это мешало сосне почувствовать в ней дриаду. Ираида повернулась к плющу:

–Хватит размахивать ветками! Если ты такой смелый, то помоги ей!

Ветки плюща перестали выписывать в воздухе спирали и опустились на землю. Еще секунда – и они поползли к Прен. Затрещали, обрываясь впившиеся в камень воздушные корни. Первые веточки доползли до Прен и стали закручивать вокруг ее ног. Прошло еще несколько минут. Плющ предпринял последнее героическое усилие и оторвался от забора. Его побеги доползли до талии Прен и замерли. И тут стало происходить то, что с таким нетерпением ждала Ираида. Правда, все происходило не совсем так, как она представляла. Темно зеленые побеги плюща стали засыхать прямо на глазах. Через пару минут листья скрутились и отпали. Остались только стебли, которые тоже погибали один за другим, но все еще продолжали цепко держаться за тело девушки.

–Ну же… А ты что стоишь? Помоги ей! Разве не видишь: девчонка умирает!

Ветки сосны закачались. Первая сосновая иголка упала на землю. Ираида подняла глаза. Сосна, как и плющ, тоже умирала. Нижние ветки были уже сухими. На глазах у женщины выступили слезы. Столько лет они прожили рядом друг с другом... Она так любила эту колючую красавицу…. Снегопад из сосновых иголок. Интересно, кто-нибудь еще видел такое? Волосы Прен в бурых раздвоенных иглах… Ираида рухнула на колени. Прен дышит или ей это померещилось?

Девушка дышала, но очень слабо. Зеленская запрокинула голову. Зеленые ветки остались только на верхушке сосны, но и те погибали, коричневее одна за другой. Подул ветер и бурые иголки закружились в последнем прощальном хороводе. Теперь Прен дышала ровно и спокойно. Бывшая дриада вытерла слезы и, шепча слова благодарности, погладила морщинистой рукой ствол погибшего дерева. Её руки осторожно оторвали от ног девушки засохшие побеги плюща. Потом она подхватила Прен под мышки и потащила к дому. Ей еще надо было занести Прен на второй этаж и уложить на кровать. Маленькие детки – маленькие бедки, а большие детки – большие бедки. Так, кажется, говорят люди?

Глава 9

Сотрудники компании «Збуев и сыновья» ходили на цыпочках и разговаривали шепотом. Причина была простой. Генеральный директор был зол. И не просто зол. Он был в бешенстве. Первой его гнев ощутила на себе секретарь. Потом бухгалтер. Жесткая и уважаемая всеми женщина. Она вышла из его кабинета, украдкой вытирая слезы. Такого еще ни разу не было. Безопасник задержался у Збуева чуть дольше остальных, и вышел из кабинета отнюдь не в радостном настроении. И коллектив замолчал. Затаился в ожидании беды. Федор Петрович вернулся через час, вместе с каким–то юношей. Они пробыли в кабинете генерального примерно полчаса. Потом вышли. Сначала они. Потом Кирилл. Он спустился на лифте, сел в машину и уехал. Коллектив компании вздохнул с облегчением. Дружно заработали кофе машины, девушки начали поправлять макияж и сплетничать. Мужики отправились в курилку. Те, кто был лишен этой пагубной привычки, занялись обсуждением вчерашней вечеринки. Нет, они не сплетничали. Разве мужчины способны на такое?

Машина Кирилла остановилась возле небольшого дома с черепичной крышей. На дощечке было написано: ул. Малиновая. А чуть ниже цифра шесть. Кир вышел из машины и подошел к калитке. На каменной стене обрывками праздничного серпантина висели сухие ветки плюща. Он надавил на звонок. Дверь долго не открывали. Он уже решил, что Феликс Догомиров обманул его, назвав не тот адрес. Наконец, послышались шаги. Щелкнул замок. Он набрал в грудь воздух, собираясь задать вопрос.

–Олеси дома нет.

На него смотрела невысокая седая… дама. В руках у нее были грабли. Кирилл выдохнул:

–Я ищу Прен.

–Что?

–Она сказала, что ее зовут Прен. Она здесь живет?

–Кто вы?

–Меня зовут Кирилл. Кирилл Збуев.

Взгляд зеленых глаз изменился. Подозрительность сменилась грустью.

–Прен больна.

–Я знаю. Я приехал узнать, как она себя чувствует.

Еще один взгляд и неожиданный вопрос:

–Чаю хотите?

–Хочу.

–Тогда проходите. – И женщина посторонилась.

Такого красивого садика Кир никогда не видел. Яблони цветут, трава зеленеет. Даже розы пытаются цвести, хотя еще слишком рано. Холодно. Вот только сосна, растущая возле забора, почему–то засохла. И плющ. Хозяйка как раз занималась тем, что собирала в кучу сухие иголки и ветки.

–Вам помочь?

Женщина окинула оценивающим взглядом его костюм:

–Сама как-нибудь справлюсь.

Каменная тропинка привела их к дверям. В доме пахло цветами и яблоками.

–Мойте руки и садитесь к столу. Я сейчас заварю чай.

Кир, как дисциплинированный школьник помыл руки и сел на стул. Скатерть в доме госпожи Зеленской была кружевная. Совсем как у его бабушки.

–Что случилось с Прен?

–Отравилась.

–Чем? Продукты были свежими…

–Она не едой отравилась. Кто-то налил ей в бокал водки. Прен нельзя пить. У нее сложное заболевание… Забыла как называется. Её организм не принимает алкоголь. Он для нее как яд.

Кир потер рукой лоб. Кто это мог сделать?

–Феликс этого не делал.

Женщина произнесла эту фразу, не поворачиваясь к нему лицом. Она что, спиной видит?

–Почему вы думаете…

–Он знал про болезнь Прен. Был слишком напуган, когда привез ее ко мне. Он не мог так поступить.

–Вы врач?

–А вы следователь?

Кир усмехнулся. Пожилая дама за словом в карман не лезла.

–Мне можно увидеть Прен?

–Не знаю. Сейчас заварю чай, пойду у нее спрошу.

Кир почувствовал волнение. Захочет его видеть Прен или нет? Запахло эвкалиптом. Он повернул голову. На пороге стояла Прен. Маленькая, бледная, в длинной старушечьей рубашке до пола. Увидев его, девушка ойкнула, развернулась и … исчезла!

–Простите меня, Ираида Ивановна…

–Что?

–Я сейчас.

Кир вскочил и бросился следом за Прен. Он догнал ее, когда она пыталась захлопнуть дверь. Засунув в отверстие ногу, Кирилл забормотал:

–Подожди, нам надо поговорить!

–Нет.

–Я прошу, Прен!

–Я не одета!

–Я подожду, когда ты оденешься.

Тишина. И тихий грустный голос:

–Хорошо.

Он вытащил ногу. Дверь захлопнулась. Кирилл прислонился спиной к дверному косяку и стал ждать. Прен не может его обмануть. Только не она. Скрип, тихое шуршание, стук, произнесенное шепотом проклятье. Он улыбнулся. Наверное, девушка что-то уронила. Наконец, дверь дрогнула. Кир развернулся.

–Заходи.

Серая толстовка. Рваные джинсы. Кроссовок, к счастью, нет. Его красавица Прен исчезла. Теперь в комнате снова была Олеся.

–Мне можно сесть?

–Конечно.

Она показала рукой на стул.

–Как ты нашел меня?

–Поговорил с твоим парнем.

–С Феликсом?

–Угу.

–Кир…

–Ираида Ивановна все мне рассказала. Я знаю, что тебе нельзя было пить.

–Не понимаю, как такое могло со мной случиться… В бокале ведь была вода…

–Я разберусь с этим.

–Как?

Какая она все–таки наивная…

–Есть много способов выяснить правду.

Прен кивнула и села на стул напротив него. Теперь их разделял только небольшой стол. Он смотрел на ее бледное осунувшееся личико, на поблекшие волосы и испытывал сразу несколько чувств. С одной стороны Киру было жалко, что волшебная красота девушки куда–то исчезла, а с другой стороны… Ему хотелось прижать Прен к своей груди и не отпускать до тех пор, пока она не станет такой, как прежде. Его рука накрыла лежащую на столе ее ладонь.

–Как ты?

–Уже лучше.

Её рука была холодной. Он перевернул ее ладошкой вверх и осторожно погладил. Прен сморщила нос:

–Щекотно.

Кир улыбнулся. И тут снова запахло розами. Нежно, едва уловимо. Это аромат заставил мужчину вспомнить вчерашний вечер. Не думая, зачем и почему он так поступает, Кир встал, и потянул за руку Прен, заставляя девушку тоже встать со стула. Вчерашняя Прен не позволила ему поцеловать себя. Как поступит сегодняшняя, Кирилл пока не знал. Он наклонялся все ниже, пока их лица не сблизились настолько, что он ощутил ее дыхание. Тогда мужчина прикоснулся губами к ее губам, выжал секунду, давая Прен привыкнуть, и углубил поцелуй. Девушка вздрогнула, почувствовав его язык у себя во рту. Испугавшись, что она оттолкнет его, Кир сжал руками ее голову. Его язык проникал все глубже, лаская девушку изнутри. Прен прерывисто дышала. Вдруг они тихо застонала и обняла его. Кирилл отпустил ее голову и обхватил руками, прижимая к себе. Запах роз стал сильнее. И он снова «поплыл» как вчера в ресторане. Он не видел и не слышал больше ничего. Во всем мире осталась только вот эта девушка, которую он сейчас сжимал в своих объятиях. Прен тихо стонала. Кирилл поднял ее над полом и понес к кровати. Она должна принадлежать ему. Только ему. Пусть забудет про Феликса и всех остальных. Он и на пушечный выстрел к ней никого не подпустит! Его руки стащили толстовку. Под ней была майка. И зачем надевать на себя столько одежды? Его руки скользнули по спине и легли на попку. Вчера он не мог себе это позволить. Зато сейчас… Прен задергалась. Как восхитительно! Это именно то, что ему сейчас нужно… С трудом оторвавшись от ее губ, Кирилл забормотал:

–Ты станешь моей?

–Да.

–Прямо сейчас?

Прен молчала. Эти несколько секунд показались Кириллу вечностью. Что делать если она откажет?

–Да.

Кирилл с облегчением выдохнул и стащил с Прен майку. Оказалась, что у девчонки шикарная грудь. С этого дня она тоже будет принадлежать только ему. Да, он собственник. А разве кто-нибудь другой на его месте отказался бы от такого сокровища?

Глава 10

Кир был… Как бы это выразиться помягче…Раздражен. Причем это чувство носило всеобъемлющий характер. Это раздражало абсолютно все: отец, который неожиданно нагрянул из Швейцарии, его молодая жена с ее пухлыми губками и глупыми разговорами, официанты ресторана, в котором они сидели и даже утки, плавающие в озере. Из-за неожиданного визита отца он был вынужден оставить Прен и приехать сюда. Этот дурацкий звонок сразу после того, как он стащил с нее майку… Почему он не забыл где-нибудь свой телефон? Девчонка была такой нежной, такой податливой… Еще чуть-чуть.. Но, нет. И вот теперь он сидит на открытой веранде ресторана, смотрит на уток и слушает болтовню Эльзы, жены его отца. Знала бы она, от чего оторвал его этот звонок…