Я сказал, что не прощу

Глава четырнадцатая

Спустя полтора года, январь.

Альбина гуляла с Илюшей по заснеженному двору. У нее уже руки устали, но сын с таким восторгом смотрел вокруг, время от времени бросая взгляды на маму, как бы призывая разделить его радость, что жаль было усаживать его в санки.

Илюше недавно исполнилось девять месяцев. Вторую зиму они жили у родителей Жени, а в июне прошлого года, когда Илье исполнилось два месяца, улетели на побережье, и там принимали гостей, всех по очереди. Даже Олег приезжал, да не один, а с невестой. Вот только до сих пор не женился, всё в женихах ходит.

Из дома вышел Женя, и Илья сразу разулыбался ещё шире: стали видны все четыре зуба, а небесно-голубые глаза засветились ярче.

— Папа пришёл, — улыбнулась Альбина.

Женя протянул руки, и сын сразу запрыгал от радости прямо у мамы на руках.

Женя перехватил его, прижал к себе.

Вскоре раздался звук подъехавшей машины.

— Тесть и тёща приехали. Бабушки и дедушки сегодня решили объединить усилия, поводиться, а нас с тобой в лес отпустить.

— Ух ты! — Альбина чуть не запрыгала от радости, как Илюша. — Надо термос с чаем приготовить, бутерброды!

Как давно она мечтала выбраться с Женей в лес! И муж, как всегда, угадал и практически исполнил её мечту. В прошлом году у Альбины зимой уже был достаточно большой живот, и о выходе на лыжах не могло быть речи. А ползать по сугробам без лыж ещё тяжелее.

Генрих Стефанович летом вышел на заслуженный отдых и с тех пор очень много помогал свату и на ферме, и на пасеке. Его инженерное мышление очень пригодилось, и вскоре он стал совладельцем всё расширяющегося семейного дела. Вероника с мужем тоже помогали летом, потому Женя, Альбина и Илья спокойно жили на юге полгода. А зимой на ферме больше помогали они.

Генрих Стефанович и Тамара Ивановна вошли, сразу забрали Илью, начали играть с ним.

— Аля, пляши! — сказал вдруг отец. — Письмо тебе привезли!

И он достал из кармана конверт, весь яркий от множества марок.

Почему-то Альбина сразу всё поняла. Женя тоже. Они переглянулись.

На потрёпанном от времени конверте не было ни обратного адреса, ни имени отправителя. Женя посмотрел печати: письмо пришло из Канады. Но Альбина была уверена, что до Канады Кир добирался специально. Вероятнее всего, из Южной Америки или с островов.

Внутри конверта была лишь небольшая записка на немецком языке. Альбина протянула лист отцу, хорошо знающему немецкий.

— У Урсулы очень красивое платье, но шляпа — выше всяких похвал! — прочитал Генрих Стефанович. — Будь внимательна к шляпе, не пожалеешь!

— И всё? — удивился Женя.

— Нет, тут ещё номер телефона.

Видимо, номер принадлежит тому, кто должен помочь Альбине сбыть камень.

— Алька, мне надо до Москвы сгонять. Я быстро.

Альбина кивнула: конечно, он должен как можно быстрее доставить письмо Олегу.

Женя вернулся быстро, и они всё же выбрались на лыжах в лес. Костёр разводить не стали. Пили чай с травами, ели бутерброды. Им было весело, как и шестнадцать лет назад. Даже весточка от Кирилла не омрачила этот день. Зато Олега порадовали, добавили ему работы.

Оставив лыжи у дерева, углубились в лес по узкой тропинке. Женя скинул перчатки, расстегнул куртку и притянул жену к себе. Когда они целовались, протянул руку и легко дёрнул еловую лапу. На них посыпался пушистый лёгкий снег, слепя глаза, проникая за воротник. Оба хохотали.

— Алька, — прошептал Женя, чуть сдвинув шапочку Альбины и касаясь губами уха жены. — Ты ведь родишь мне дочку, похожую на тебя?

— Конечно! Я же тебе ещё тогда обещала, шестнадцать лет назад!