Подается холодным

- Мою мать, - сказала она со всей возможной твердостью, - убил один из вас.

- Не я, это уж точно, - покачал головой Росси. – Шестнадцатого мая меня даже в Штатах не было.

Какая память! Маргарита сжала кулаки.

- Чего ты от меня хочешь, Piccola? - спросил Росси с утомленным вздохом. - Ты приехала сюда, на самый край света, чтобы рассказать мне эту грустную историю? Что тебе нужно? Деньги?

Конечно! Маргарита с трудом сдержала смех. Все всегда решается деньгами. Даже Жером, который неплохо знал ее, полагал, что Маргарита желает… компенсации, но ничто и никогда не сможет компенсировать потерю. Тем более такую.

- Я хочу правду, - сказала Маргарита срывающимся голосом.

Росси подпер щеку рукой, задумчиво глядя на нее. Маргарита невольно почувствовала себя поросенком, которого готовится съесть очень злой волк. Или же – маленькой Красной Шапочкой, безнадежно заблудившейся в лесу. Потом Росси вдруг улыбнулся, но одними губами, глаза оставались серьезными и такими же холодными.

- Если я убил твою мать, то большая глупость приезжать и заявлять об этом. Если же нет, то дела обстоят не лучше: я ничего не смогу тебе помочь.

Маргарита почти прокусила губу насквозь.

- Я смогла найти только вас. Остальные шесть имен…. Я не представляю, где искать их. Помогите мне!

Прозвучало это жалко. Еще хуже, чем в воображении Маргариты, когда она пыталась отрепетировать предстоящую встречу. Данте Росси в ее воображении не был таким большим, взрослым и страшным.

Он еще раз взглянул на список и покачал головой.

- Вы ведь наемник, или типа того! - пробормотала Маргарита, в отчаянии хватаясь за какие-то обрывки идей и мыслей. - Так я вас нанимаю!

- Типа того… - согласился Росси с усмешкой. - Поезжай домой, Piccola, и забудь обо всем.

- Речь идет о… моей матери! – Маргарита вцепилась обеими руками в край стола, так что заныли почти сведенные судорогой пальцы. – И о моем отце!

- И ты, очевидно, теряешь рассудок, когда речь заходит о них, - Росси поднялся, крепко взял ее за локоть и тоже заставил встать. На мгновение все тело Маргариты парализовало от ужаса из-за этого в общем-то почти невинного прикосновения. Она не могла сопротивляться, и Росси с легкостью дотащил ее до двери и вытолкнул на улицу. – Возвращайся домой и забудь обо всем. Ясно?

Против своей воли, все еще парализованная ужасом, Маргарита медленно кивнула.

- Умничка, - Росси, вызывая новую волну ужаса и паралича, потрепал ее по голове. – Счастливой дороги.

Маргарита, одеревеневшая, развернулась на каблуках и едва не побежала. И до самой гостиницы лопатками она ощущала враждебный взгляд. Она попыталась смыть под душем этот взгляд, эти прикосновения, но лучше не становилось. Тубус с таблетками выскочил из рук, и его содержимое рассыпалось по полу. Истерика комком застряла в горле.

Не надо паники.

Не надо паники.

Наконец Маргарита сумела проглотить лекарство, и минут десять лежала на полу, прислушиваясь к своему сердцебиению. Оно, ужасающе громкое, похожее на грохот прибоя, заглушало все, даже шум машин за окном. Понемногу Маргарита нашла в себе силы подняться, завернулась в покрывало и подошла к окну. Совсем стемнело, и Марокко подмигивал ей заговорщически огнями. Мол, не сдавайся, Маргарита Лэнгдон.

Да, - кивнула она. Я еще выведу тебя на чистую воду, Данте Росси.

* * *

Сивилла Кумская тонула в дыму, из которого весьма смутно проглядывали очертания ее худого породистого лица.

- Спасибо за открытки, сердце мое. Слон и гепард ужасны.

- Гранде все-таки не сдержался и показал их тебе? - хмыкнул Данте. – Лично я голосовал за гепарда.

- Подлинный ужас!

- Ты, кстати, в курсе: видеосвязь придумали, чтобы собеседники могли видеть друг друга.

Эва разогнала немного дым, так что ее удалось разглядеть чуть подробнее. В пижаме, конечно, и со своей ужасной сигариллой меж пальцев. Лицо было бледнее обычного, а под глазами появились синяки, которые Данте совершенно не понравились.

- Ты слишком много работаешь.

- Я могу сказать то же самое о вас, - Эва ткнула пальцем в экран для наглядности. – Вы – пара авантюристов. И, что уж тут, мы все трое любим нашу работу.

- Гранде вернется скоро, - пообещал Данте. – Мы почти закончили. Но… не окажешь мне услугу? Нужно найти сведения об одном человеке.

Эва протянула руку и жестом фокусника достала откуда-то планшет в чехле веселенькой, психоделической расцветки. Ее страсть к китчу была неистребима ничем.

- Имя?

- Маргарита Лэнгдон, - Данте прикинул. – Лет двадцать с небольшим. Где живет сейчас, не знаю, но четырнадцать лет назад жила с родителями в Калифорнии, в Аркадии. Мать, Марию, тогда убили, а отец, Элиас, сидит в тюрьме.

- Откуда интерес? – отрывисто спросила Эва, из-за зажатой в зубах сигариллы вопрос прозвучал невнятно. Она к тому же уже колдовала над планшетом, и речь ее становилась все резче.

- Так, - клонился от ответа Данте.

- Гм. Есть одна подходящая Маргарита Лэнгдон, здесь, в Париже, но ей уже двадцать шесть.

- Рыженькая, конопатая? – уточнил Данте. Эва кивнула задумчиво. – Ну, для женщины большая удача, выглядеть моложе своих лет, верно? Чем занимается?

- Реставратор средневековой живописи. Работает в частном институте Жульена Верне.

- Институт Верне? – медленно уточнил Данте. В совпадения он не верил.

- Сомнительное заведение, если хочешь знать мое мнение. Трезор, с которым я сотрудничаю уже много лет, отказался иметь с ними какое-либо дело. И должна сказать, я доверяю суждениям Рене Ренара о людях.

- Можешь прислать мне сведения об этой девочке? – попросил Данте.

- Можешь прислать мне мужа? – хмыкнула в ответ Эва. – Или на худой конец, знойного двухметрового африканца, лучше зулуса. Жди все утром, мне нужно время чтобы проверить и систематизировать информацию.

С этими словами, не прощаясь, Эва отключилась. Данте поднялся, сварил себе кофе и на всякий случай открыл окно настежь. Хотя номер его и располагался на четвертом этаже, Гранде это редко останавливало. Вот и сейчас он воспользовался именно этим путем, вместо того, чтобы воспользоваться лестницей, как все адекватные люди. Лестница, впрочем имелась — пожарная, но это едва ли был нормальный способ навещать друзей.

- Займись уже альпинизмом, - проворчал Данте, протягивая чашку кофе.

- Как там моя девочка? – поинтересовался Гранде, усаживаясь на край кровати.

- Мечтает о знойном африканце, - Данте вновь сел к компьютеру и включил поисковик. Лэнгдон, Мария Лэнгдон. Маргарита… - Я помню ее! Смешная девчонка с косичками, все время таскала с собой альбом для рисунков!

- Что? – опешил Гранде.

- Ничего особенного, просто меня нагнало мое прошлое, - Данте кликнул на ссылку. Интернет, падкий на кровавые подробности, как почти любое человеческое творение, изобиловал фотографиями с места преступления.

С грохотом, мало заботясь о жильцах снизу, Гранде подтащил стул к столу и сел верхом.

- Убийство в Калифорнии в 1996 году? С чего вдруг?

Данте сделал глоток, но у кофе был удивительно неприятный вкус. Он отдавал кровью. Место преступления обнаружила двенадцатилетняя дочь Марии Лэнгдон, девочка госпитализирована. Муж убитой, Элиас Лэнгдон, арестован по горячим следам.

- Четырнадцать лет назад в Америке я познакомился с женщиной…

- Алилуйя!- Гранде зааплодировал. – А я уж было подумал, ты у нас монах!

Его всегда проще было проигнорировать, с его-то сомнительным чувством юмора.

- Мария Лэнгдон, так ее звали. Работала официанткой в дешевой забегаловке, продавала жареную курицу. Заурядная женщина, и не сказать, чтобы привлекательная. Но кое-чем она меня заинтриговала. Эта Мария Лэнгдон была совершенно точно убеждена, что ее хотят убить.

- Занятная девушка, - хмыкнул Гранде.

- Ей было уже под тридцать, этой девушке. И шестнадцатого мая, - Данте еще раз пробежал глазами заметку, - ее по всей видимости действительно убили. А теперь меня нашла ее дочь, конопатое недоразумение, и утверждает, что это я убийца.

- Здесь написано, что убийца – муж, - Гранде надел очки, в которых всегда выглядел презабавно, точно деловитый университетский профессор. Впрочем, Данте случалось быть свидетелем тому, как Гранде, не снимая эти самые очки не и выпуская из рук кружку кофе, уложил четырех вооруженных молодцев. И не расплескал ни капли.

- Ее дочь, Маргарита, это о ней говорится в заметке… ее дочь считает, что это я. Или кто-то из числа шести любовников матери. И эта сумасшедшая девчонка хочет – не будучи при этом уверена в моей невиновности – чтобы я помог ей отыскать остальных, гм, кандидатов.

Гранде вульгарно присвистнул.

- Но это далеко не самое странное…

Данте подошел к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха.

- Самое странное, mio amico, что это дитя работает в институте Верне.

- Если ты хочешь знать мое мнение, - хмыкнул Гранде, - на ловца и зверь бежит.

- То есть, ты предлагаешь использовать в опасном деле ребенка? – Данте прошелся по комнате, запустив пальцы в волосы. Не полегчало. Ни ходьба, ни потирание ноющих висков не помогало думать и не проясняло голову. – Давай завтра постараемся покончить со здешним делом, а институтом Верне займемся в свое время.

- Не хочу занудствовать, но меня ждут в Париже, - напомнил Гранде, взбираясь на подоконник. – Мадам Фрешо хорошо платит. Довольно унизительно, когда твоя гениальная жена зарабатывает больше тебя, знаешь ли. Завтра, у Луи.

И он выбрался в окно. Данте в который раз поборол настойчивое желание выглянуть и посмотреть, не осталось ли от Гранде мокрое пятно на мостовой, не пора ли бежать за мелом. Альпинист-любитель наверняка ушел пожарной лестницей.

Завтра, у Луи. Данте выключил ноутбук и пошел мыть кофейные чашки. Правильно, сперва нужно разобраться с важным насущным делом, а институт Верне, сумасшедшую Piccola Bambina и ее безумные идеи оставить на потом.

* * *

Кто-то рылся в ее вещах. Это Маргарита обнаружила наутро, когда открыла чемодан, чтобы взять свежее белье. Она не готова была бы в этом поклясться, но… никогда в жизни она не клала свои альбомы рядом с туалетными принадлежностями. Маргарита тщательно проверила чемодан и шкаф, но только для того, чтобы убедиться, что ничего не пропало. Значит, кто-то хотел разузнать о ней побольше. И единственный, кому был резон шарить в ее вещах… Маргарита ударила кулаком по крышке чемодана. Ну, погодите, синьор Росси!

Наскоро одевшись, Маргарита влезла в парусиновые туфли и преисполненная решимости покинула гостиницу. В этот раз, куда лучше подготовленная морально и успевшая узнать немного город, она оказалась возле бара за полчаса. На улице пекло вовсю, а внутри было все так же сумрачно и прохладно, под потолком гудели вентиляторы. Когда глаза привыкли к полумраку, Маргарита оглядела зал. Росси уже был здесь, разговаривал с тощим типом в засаленной бейсболке. Взяв себе рутбир, Маргарита подсела поближе, чтобы иметь возможность услышать разговор.

- Три тысячи, и ни долларом меньше! – сказал тощий.

Маргарита открыла коробку карандашей.

- Марокканская почта всегда запрашивает такие деньги за пустячную услугу? – иронично поинтересовался Росси?

У тощего был длинный нос, синий, словно слива, и дурные бегающие глазки. Маргарита набросала его легкими штрихами. Интересно бы было знать, о чем они говорили. Напротив Маргарита нарисовала профиль Данте Росси, у него тоже был выдающийся нос, и высокий красивый лоб (честное слово, некоторым идут легкие залысины), и пушистые длинные ресницы. Восхитительное лицо, истинное удовольствие для любого художника.