Письма от другой

Мирон каждый день подолгу говорил с отцом по видеосвязи, подробно отчитывался о том, что они с Наташей Юрьевной делали. Они два дня работали, причём, Мирон держался очень стойко. Он не жаловался на усталость, никогда не ныл, ему не было скучно. У Наташи порой складывалось впечатление, что Мирон бы за ней и в тундру пошёл пешком. Неужели он настолько привязался к ней? Она никогда и никому не нужна была так, как этому столичному ребёнку! Даже собственному мужу.

А самое главное, что и она прикипела к Мирону всей душой. И не представляла, как она снова заживёт одна, без него, без его бескорыстной привязанности.

В воскресенье вечером они с Мироном сварили суп и ждали Даниила Александровича.

А он ехал так быстро, как только мог. И уже в дороге вспомнил, что так и не позвонил Ксении, не встретился с ней! Все его мысли были заняты работой, загадочным романом и Мироном — как он там?

Нэт Уайт так и не появилась в сети.

Он проехал по главной улице, свернул в узкий проулок, и услышал радостный визг Джоя — тот почувствовал его первым. Серый кот сидел на заборе и всем своим видом выражал презрение.

— Папа! Папа приехал, — раздался крик Мирона, и открылись ворота. Увидев глаза Мирона и Натальи Юрьевны, Даниил с бьющимся от волнения сердцем понял: его здесь ждут, причём, все без исключения, даже вредный серый кот.

Восемнадцатое июля, день рождения Мирона, решили отметить в Андреевке.

Даниил предложил сыну поехать в Москву, в кафе, позвать с собой Наталью Юрьевну, пригласить одноклассников. Мирон наотрез отказался, заявив, что в Москве, в кафе и с ребятами у него много раз был день рождения, а в Андреевке — никогда. Он хочет втроём, и больше никак.

Конечно, так гораздо меньше проблем, это Даниил понимал. К тому же, это праздник Мирона; как можно навязывать ему что-либо?

В сарае, где, казалось, можно найти и машину времени, если хорошо поискать, был обнаружен тяжеленный старый мангал. Его почистили, поставили во дворе накануне праздника. Потом втроём поехали в село, в самый большой магазин, сетевой супермаркет. Наташа решила сама испечь торт для Мирона, нужно было купить разъёмную форму, пергаментную бумагу, разрыхлитель и разные "украшательства".

Потом они заехали на большую ферму недалеко от села и купили там мясо для шашлыка.

До глубокой ночи Наташа пекла торт, а с утра мариновала мясо.

Наташа очень волновалась, ей не приходилось раньше заниматься такими приготовлениями. Виталий не признавал ни праздников, ни подарков. Видимо, Мирон был настолько хорошим и добрым человеком, что удалось всё, абсолютно всё! И даже пижама, которую Наташа купила на подарок, пока "мужчины" отвлеклись в супермаркете, произвела впечатление на Мирона. На ней были изображены герои какого-то комикса, которым Мирон как раз увлекался. А Наташа и не поняла ничего, совсем не разбиралась в этом.

Они провели прекрасный день втроём, просто волшебный! И перед тем, как уйти спать, Мирон впервые обнял Наташу и поблагодарил её. Она еле успела незаметно вытереть слёзы.

Даниил всегда сам укладывал сына, желал ему спокойной ночи. Сегодня Мирон обнял и его.

— Папочка, спасибо! Это был самый лучший день рождения! Никаких аниматоров, клоунов и чужих людей! Только те, кого я люблю.

Растроганный Даниил прижимал к себе сына. Он впервые подумал, что будь Мирон кровным его ребёнком, он не смог бы любить его сильнее.

— Знаешь, что я загадал, когда задувал свечку? — зашептал Мирон ему в ухо. На торте была и свечка, купленная в супермаркете, яркая "восьмёрка".

— Нельзя говорить, сынок! А то не сбудется.

— А я всё равно скажу, — продолжал шептать Мирон. — Мне же нужна будет няня в Москве? Ты же уволил Дину Васильевну? Я мечтаю, чтобы Наташа Юрьевна поехала с нами в Москву! Может, ты уговоришь её, папочка?

Даниил опешил. Во-первых, Мирон прав, по возвращении нужна будет няня, причём, срочно. Зинаида Дмитриевна максимум два-три дня продержится, она помощница по хозяйству и повар, а не няня. Она устаёт даже от спокойного Мирона, у неё начинает "скакать" давление. А во-вторых, каков Мирон! Хитрый! Всё придумал, по полочкам разложил. И ведь прав… Лучшей няни, чем Наталья Юрьевна, не найти. Найдёшь новую, и думай потом, что за человек, как обращается с Мироном? Опять записи с видеокамер… Тут на четыре дня без всяких записей оставлял, и душа была почти спокойна. Скучал только.

Мирон ждал ответа.

— Сын, я обдумаю, хорошо? У нас ещё есть неделя. Ты не будешь меня торопить, договорились?

— По рукам! — Мирон хлопнул ладонью по ладони Даниила, лёг и быстро уснул. Он знал, что отец не даёт пустых обещаний.

И Даниил, действительно, думал. Долго, несколько дней. Напряжённо. Взвешивал "за" и "против".

Почти всё было "за". Конечно, потакать Мирону по каждому поводу — плохая практика. Но ведь мысли Мирона разумны. Если им следовать, то одни сплошные плюсы для всех.

Мирон не избалован, он никогда не просит игрушки, гаджеты, супер-пупер самокаты и прочее. Он неприхотлив. Его всё устраивает. Он просит редко, но метко.

Это всё прекрасно. Но ведь Наталья Юрьевна — не вещь. Она человек со своими мыслями, своими планами, своим характером. У неё не только Мирон. У неё своя собственная жизнь. И как можно сделать попытку грубого вмешательства в эту жизнь? Конечно, она одинока, ну и что? Каждый волен сам выбирать, как ему жить. Она же не в Москву рванула из Истры, когда овдовела, а в деревню!

Вот так Даниил думал и маялся несколько дней. Мирон не торопил и ни о чём не спрашивал. Но чем дальше, тем идея сына нравилась Даниилу всё больше. Он видел, что Наталья Юрьевна искренне привязана к Мирону, готова на многое для него. И Даниил решился на разговор.

В один из вечеров, когда Мирон уснул пораньше, и Наталья Юрьевна сразу "испарилась", Даниил подошёл к её комнате со стороны кухни, чтобы не разбудить Мирона, и постучал.

— Кто там? — раздался испуганный голос. Что она себе напридумывала, интересно?

— Наталья Юрьевна, извините, если разбудил. У меня к вам очень серьёзный разговор. Я буду ждать на веранде.

— Хорошо, сейчас приду, — теперь в голосе явственно звучало недоумение.

…- Даниил Александрович, пожалуйста! Я не могу. Как я всё оставлю и поеду? Где остановлюсь? — говорила Наташа с отчаянием. Он удивил её, ошеломил, выбил почву из-под ног.

— Наталья Юрьевна! Вы живёте в деревне меньше года. Вы человек, привыкший к городу, я это сразу понял. Тем более, вы пять лет учились и жили в Москве, сами рассказывали! Что вы тут оставите? Работу почтальона с копеечной зарплатой? У нас с Мироном хорошая большая квартира. У помощницы по хозяйству, Зинаиды Дмитриевны, есть отдельная комната, на случай, когда она задерживается. Она спокойно ночует в Москве, хотя дом у неё в Подмосковье. И у вас будет своя комната.

— Даниил Александрович!

— Наталья Юрьевна! Мне казалось, вы привыкли к Мирону, очень хорошо относитесь к нему! Я не ожидал, что встречу такое сопротивление!

Он почувствовал её колебания, и решил давить на все возможные чувства.

— А ваша супруга? Мать Мирона? Ведь обычно подбором персонала занимаются женщины.

Сама того не ведая, Наташа отдала Даниилу Александровичу все козыри.

Он немного помолчал и спокойно спросил:

— Вы знаете, какое желание Мирон загадал, задувая свечу на торте? Мне он сообщил.

— И какое же?

— Чтобы вы поехали с нами в Москву и стали его няней.

Наташа думала, кусая губы. Она видела, что он не лжёт.

— Это третья просьба Мирона, начиная с декабря.

— Почему с декабря?

— В декабре погибла его мать, Валерия. Они были в гостях на даче, она посадила Мирона с собой на снегоход, будучи нетрезвой. И поехала с горы. Они врезались в дерево, Лера погибла на месте, а Мирон лечился до апреля. И мы с ним посещали психотерапевта до июня. Доктор и порекомендовал нам провести некоторое время в настоящей деревне.

Наташа сидела, обхватив себя ладонями за щёки.

— Какой ужас, — наконец, смогла сказать она. — Примите мои соболезнования. Это страшно.

— Принимаю. Но мы с Лерой на тот момент уже десять лет были в разводе.

— А о чём попросил тогда Мирон?

— Попросил, чтобы я не оставлял его. Потому что у него никого нет. И я не смог его оставить.

— В смысле? А разве вы не…

— По крови нет. Говорю же, мы развелись с Лерой больше десяти лет назад. И больше не были с тех пор в библейском смысле, общались лишь как приятели. А Мирону только исполнилось восемь.

— А почему у него совсем никого?..

— Лера выросла в детдоме. Об отце Мирона ничего не известно. Похоже, сыну она лгала, что его отец я. Потому что частенько оставляла его у меня.

— То есть, он один…совсем?

И Даниил впервые увидел, как Наталья Юрьевна плачет.