Апокалипсис начнется в 12.00. Вожак шайки

Глава 9

Очнулся я ночью, или просто так подумал, потому что в палате темно.

Почему в палате, я не знаю, как объяснить это ощущение, но, непонятный прибор, стоящий рядом и мерцающий парой огоньков и пара датчиков, подключенных к моей голой груди, на что-то такое намекают.

Нас лежит тут двое, рядом такой же прибор мигает парой светодиодов и слышно чье-то тяжелое дыхание.

— Ага, светодиоды — знакомое слово, — понимаю я про себя.

Но, кто я такой или что случилось — не знаю. В голове ни одной зацепки, ни одного воспоминания, ничего не болит и значит — все неплохо так, для того, чтобы проснуться в палате медицинского учреждения.

В памяти никаких воспоминаний абсолютно, ни о прошлом, ни о том, что случилось, похоже, я в коме долго пролежал, догадываюсь я. Полная и непроницаемая темнота, поэтому я засыпаю снова.

Пробуждение уже более понятное, в палате стало заметно светлее, за прикрытыми плотными шторами маленькими окнами видно утро, симпатичная медсестра в синем халате аккуратно вытаскивает из меня какие-то трубки и, заметив, что я проснулся, что-то говорит в микрофон около рта.

— Странная у нее гарнитура, никогда такой не видел, — узнаю я что-то новое и продолжаю рассматривать симпатичную женщину, кареглазую брюнетку с выдающимися вторичными половыми признаками, прямо выпирающей из халата грудью.

— Е мое, а что она сказала? — я ведь ничего не понял, какая-то странная смесь из шипящих звуков, не похожая ни на что, прежде мной слышанное. Впрочем, с таким абсолютным провалом в памяти, что я могу помнить из прошлого?

— Где я? — пересохшее горло царапает при моих первых словах.

Медсестра внимательно смотрит на меня, ничего не отвечает, смотрит на свою руку и дает мне прозрачный стаканчик с водой, ждет, пока я выпью, потом показывает жестом, что мне пора вставать. Спорить с симпатичной женщиной, которая занимается уходом за моим телом — не хочется и я скидываю ноги на пол, отдаю обратно стаканчик, который сразу летит в какую-то емкость на полу.

Дается это движение мне не легко, голова сразу же кружится, и я теряю координацию, хватаюсь за кровать, на которой лежал, чувствую под пальцами странную ткань, не похожую ни на что в моей прежней жизни. Я ничего не помню, абсолютно, из прежнего существования, но, вот эта ткань меня удивляет новым тактильными ощущением под пальцами.

Потом я смотрю на свои ноги, сначала ступни и снова испытываю диссонанс, эти смуглые и загорелые лапы, покрытые густым черным волосом — точно не мой размерчик и совсем не то, что я ожидал увидеть. А огромные ногти на пальцах и густая чернота под ними совсем убивают мою уверенность в себе.

Как же я дошел до такой жизни, что допустил, чтобы ногти выросли почти на сантиметр и вот-вот начнут доставать до пола. Не знаю почему, но, мне кажется, что это стыдно и некрасиво, вот такая у меня ассоциация при виде своих ступней.

Потом я вижу колени, во множестве покрытые более белыми по цвету шрамами и тоже загорелые слишком, для того, к чему я привык. Ноги особенно волосатые, но, заросли в паху меня повергают в шок, это что-то похожее на джунгли.

Я полностью голый и уже начинаю воспринимать флюиды от симпатичной медсестры самым непосредственным образом, не отходя далеко от кровати.

Медсестра не обращает внимание на мои половые признаки возбуждения, жестом требует подняться и отойти от кровати, в шоке от своей внешности я не задумываясь выполняю команду и отхожу в центр палаты.

Она наклоняется к панели прибора на тончайшей ножке и что-то нажимает на нем, после чего светящаяся полоса проходит поперек моего ложа и все остатки моей жизнедеятельности, изрядно испачкавшие удивившую меня обшивку кровати, мгновенно исчезают.

Исчезают прямо у меня на глазах, особенно, большое желтое пятно пропадает всего нагляднее, вот осталась половина от него, вот уже ничего и не видно.

Интересные технологии, не попал ли я в будущее?

Хотя, кроме непонятных ощущений в голове, что это новое для меня знание, я все равно не могу больше ничего вспомнить. Только то, что не знаю такой очистки кровати и впервые вижу свое тело, смуглое и волосатое до неприличия.

Медсестра подтолкнула меня в спину, снова что-то прошелестев в микрофон, и я послушно вышел из комнаты, бросив взгляд на лежащее тело на соседней кровати, такое же смуглое и плотное, как и мое.

В сером коридоре казенного цвета, опять какое-то странное сравнение, меня завели в комнату, маленькую и с подобием унитаза, имеется только одно сидение без бачка и без сидушки и пара кнопок вместо клавиш слива.

Показав на унитаз, медсестра снова что-то прошипела и теперь я понял ее:

— Нажать первую кнопку после отправления надобностей и вторую, когда станет чисто.

Я понимаю это непонятное шипение! Как-то понимаю, вот только сейчас начал разбирать слова!

Как это так?

Вдруг в голове включился какой-то переводчик и я смог разобрать крайне странные и непонятные звуки, в обалдении уставившись на женщину.

— Начал понимать меня? Молодец, обычно попозже до таких, как ты, доходит. Ты первый сегодня и значит, самый умный должен оказаться.

Потом она глянула на большой экран, типа часов на руке и добавила:

— А, у тебя же двадцать второй уровень и заполнены ВОСПРИЯТИЕ с ПОЗНАНИЕМ до конца! Теперь понятно, почему такой быстрый! Незаурядный экземпляр, такие редко здесь бывают, обычно не больше пятнадцати вырастают. Да еще НЕЗАМЕТНОСТЬ и ПРЫЖОК прокачал! Уникальный случай, придется доложить начальству.

Эти слова тоже о чем-то мне знакомом, только не понятном именно сейчас.

Она показывает на подсвеченное пятно на полу, диаметром с метр и говорит этим же шипящим голосом, что нужно встать туда и нажать первую кнопку, постоять, пока не прекратится очистка и потом, сойдя с круга, нажать вторую кнопку для утилизации грязи.

— На тебе ее очень много, а я пока принесу комплект одежды по твоему размеру, — и она выходит из помещения.

Технологии мне не знакомы — точно, но, смысл использования понятен, вода не тратится и все очень экономично.

Я вступил на засветившийся круг и нажал первую кнопку, что-то вокруг меня зашипело и зажужжало, я даже глаза прикрыл, на всякий случай, вдруг мыло попадет. Но, только легкая щекотка и ничего больше, затянулся процесс минут на пять, зато потом у меня под ногтями не осталось жирной черной полосы.

Да, шикарные технологии, даже из-под прижатых ногтей достали всю гадость.

Я отшагнул от этого диковинного пневмодуша и нажал вторую кнопку, по светящемуся кругу так же прошла яркая полоса и все.

Открылась бесшумно дверь, и та же медсестра бросила мне комплект одежды, запаянный в пленку.

— Одевай быстрее, тебя ждут, — прошипела она и я опять ее понял.

Натянул шорты и верхнюю непонятную рубашку из мягкой синтетической ткани, потом какие-то бумажные, по ощущениям, шлепки и зашагал по серым коридорам за проводницей.

Сразу стало уютнее, я только сейчас понял, что как-то слишком вяло реагирую на свою полную обнаженку, даже вставший орган на женский образ и запах, теперь вот понял, что это странно, по меньшей мере.

Прошли мы недалеко, еще за одними дверями повернули за угол, и я остановился перед хлипкими на первый взгляд дверцами, которые раскрылись после того, как медсестра снова что-то прошипела в гарнитуру.

В комнате нашлось двое крепких, загорелых людей в какой-то песочного цвета форме, кажется, военной, на ум пришла именно эта ассоциация, тем более, они одеты примерно одинаково. Мужики рассматривают меня и поглядывают на такие наручные часы солидного размера, как у медсестры и что-то там тыкают.

В большой комнате имеется стол, пару шкафов и пару стульев, большой плоский экран в пол стены отличается от нее цветом и все.

— Казарменный стиль и даже очень минималистический, — почему то думаю я.

Я стою, как дурак и разглядываю уже их, хотя, с большим удовольствием посмотрел бы на красивую медсестру.

Крепкие такие дядьки, не молодые, уверенные в себе, таких хочется слушать и слушаться.

Смуглые и кареглазые, поджарые и основательные — вот как можно охарактеризовать их.

— А он хорош. Ты права, 086-я, необычный экземпляр. Можешь идти, — опять знакомое шипение, которое я понимаю.

Дверь за спиной снова открывается, и я остаюсь наедине с мужиками.

— С прибытием, 469-й. Ты пока ничего не понимаешь и не можешь говорить. Не переживай, местный язык очень сложный. Пока у тебя он усваивается в голове, завтра утром сможешь выговаривать отдельные слова, через еще пару дней заговоришь, — снова шипение, но, я уже привык к нему и не обращаю внимания.

— Поэтому, придется помолчать все это время, на своем языке общаться запрещено на территории базы. Строго запрещено, даже не пытайся. Иначе получишь удар, очень болезненный и проваляешься несколько часов в отключке, — шипит теперь второй.

— Мы — твои основные начальники, 006 и 009 — наши номера, обращаться к нам только так. Теперь ты служишь, защищая базу и производственный участок территории планеты. Номер планеты тебе не нужен, ни к чему забивать пустую голову, так что, просто называй ее — Планета. Будешь служить и убивать врагов хорошо — твой паек увеличится, даже не сможешь его съесть сразу, женщин станут приводить к тебе в два раза чаще. Тело у тебя — сильное, сознание — очень сильное, теперь придется провести в учебе пару дистриктов, отрезков по десять дней, чтобы как следует уровнять тело и сознание, — продолжает шипеть Первый, не глядя на меня и, похоже, изучая данные со своего экрана на руке.

— Это все, что тебе требуется пока знать. Где получить амуницию, куда ходить на учебу и где ты будешь жить и питаться, — тебе расскажет твой начальник, он встретит тебя на выходе из штаба, — теперь шипит Второй, — Выйдешь из помещения, поворот налево и прямо, за следующими дверями тебя встретит 112-й.

— Иди, — так же, не глядя на меня, скомандовал Первый.

Я повернулся неуклюже, как получилось и вышел через открывшиеся передо мной створки, повернул налево и дошел таким же серым коридором без освещения до новых дверей, так же открывшихся передо мной и выпустивших меня во двор, под яркие лучи местного светила.

Местного светила? Какая-то информация у меня есть, почему-то я думаю, что это не то светило, к которому я привык раньше.

Там меня уже ждет, стоя в тени козырька от соседнего здания, другой военный в такой же форме.

Он останавливает меня и тоже шипит в такую же гарнитуру, как у медсестры:

— 469-й? Я 112-й, твой начальник, иди со мной, — выглядит мой начальник немного менее солидно, чем 006 и 009 и еще я вспоминаю, что они этой гарнитурой не пользовались, их слова как-то сами появлялись в моем мозгу, они даже губами не шевелили.

Я шагаю за широкой спиной 112-го, посматривая по сторонам, но, смотреть не на что особенно пока.

Ровные светлые прямоугольники зданий на ровной песчано-гравийной почве образуют еще непонятную для меня конструкцию, мы обходим одно здание и меня заводят в помещение в нем, напоминающее склад, откуда-то у меня появляется такая ассоциация.

К прилавку, разделяющему помещение на две неровные части подскакивает еще один человек, и я вижу, что он по сложению, форме тела и даже глазам и волосам похож с теми двумя моими начальниками в штабе и со 112-м тоже, все такие коренастые, темноволосые и кареглазые, похоже, что братья по расе.