Последний бастион – 2. Бремя белых

— Мне с винтовкой проще…

— Держи, говорю. Как скажу, газуй!

Хорошо, что местность шла относительно ровная, без промоин, поросшая мелким кустарником, который Лэндровер преодолевал на раз.

Самолет появился буквально через минуту, и я и Марина увидели его. Тяжелый, двухмоторный, воздушный грузовик, ветеран еще второй мировой войны. Знаменитая ДС-3 Дакота, основной транспортный и десантный самолет в Африке в небогатых странах. Своих клиентов русские снабжали "Антоновыми", те страны, которым повезло иметь нефть или алмазы закупали С130 Геркулес или С160 Трансал. Дакоты оставались самым бедным и сейчас, разглядывая идущий на небольшой высоте самолет, покрытый серой, уменьшающей отраженное излучение локаторов краской, я пытался понять — сколько же в нем может быть парашютистов-десантников…

— Что делаем?

Летчик заметил нас, и машина пошла вверх, заходя на круг. Готовится к десантированию, сука…

— Ты с автомата стрелять умеешь хорошо?

— Не так, как с винтовки… — виновато улыбнулась Марина

— Тогда вот что. Сейчас он попытается выбросить группу отсечения, чтобы отсечь нам пути отхода и оставить только тот, где нас ждет засада. Как только начнется десантирование — а оно будет с малой высоты, времени почти не будет — стреляй! Попытайся загасить хотя бы одного. А потом — резко поворачивай и давай вон к тем горам — я указал на далекие изломы невысокого горного хребта, четко выделяющегося на горизонте…

— Поняла

— И опасайся засады! Они будут отсекать нас от всех дорог, кроме тех, где нас ждет засада! Если увидишь что-то — крикни, предупреди!

— Есть, мой генерал…

Господи… она еще и шутить в такой ситуации умудряется…

Самолет заходил на круг, я вел стволом пулемета за ним, но не стрелял. Не знаю — видели ли те кто находился в самолете пулемет или нет — но он и решились. До земли было примерно сто двадцать метров, не больше — и тут от самолета отделилась одна черная точка, вторая, третья… Самолет шел по широкой дуге. Сбрасывая десант, который должен был охватить нас полукольцом…

Серым пятном на бледно-голубом небе вспыхнул первый купол парашюта, на тончайших, почти невидимых с такого расстояния нитях строп под ним повисла фигурка десантника. И как только миниатюрная фигурка десантника коснулась заостренной мушки прицела, я нажал на спуск, отсекая короткую очередь…

Хотя на таком расстоянии почти ничего не было видно, но каким-то шестым чувством я понял — попал! Фигурка по-прежнему висела на стропах, но парашют спускался неуправляемо. Подвинул ствол на несколько градусов, ловя в прицел другой парашют, новая очередь и снова — попал. Третья — готов! Словно в тире мишени летели к земле, но пока они висели в воздухе — их доставал пулемет точными и безжалостными очередями…

— Давай! Поехали! — я рукой указал Марине то направление, где приземлялись уже безжизненные тела зимбабвийских десантников, где был пробит коридор — давай туда и быстрее!

Воевать с целой группой десанта я не собирался, даже имея пулемет. В конце концов, после того, как они приземлятся, они из мишеней вновь превратятся в серьезную силу и элементарно задавят меня огнем. Всегда надо знать, когда смотаться…

Лэндровер запрыгал по неровностям, я не отрывался от приклада пулемета. Стрелять было сложно, да и не в кого. Откуда-то сбоку заговорили несколько автоматов, но неточно — пули легли в нескольких метрах от Лэндровера, ломая ветки кустарника. Десантники, потеряв несколько человек при десантировании, теперь лупили нам вслед длинными очередями из всего, что у них было. И черт с ними…