Остросюжетный детектив. Выпуск 1

2

Я не видел особого смысла доставлять своим телохранителям радость ранним возвращением и решил, что мне самому не повредит, прежде чем лечь спать, безнадзорно распорядиться еще несколькими часами.

По пути в центр я счел себя подготовленным к разговору с миссис Ван Блейк. Здесь было лишь одно небольшое «но» – захочет ли она сама беседовать со мной? Я в этом сильно сомневался.

Время мое истекало, да и особого желания задерживаться в этом шикарном городе у меня не появилось. А сделать еще предстояло немало.

Я нашел телефонную будку, набрал номер и некоторое время слушал гудки. Наконец прозвучал мужской голос:

– Резиденция миссис Ван Блейк.

Форма обращения выдавала дворецкого и, судя по хорошо поставленному, мелодичному голосу, к тому же дворецкого, выписанного из Англии.

– Это мистер Слейден из Уэлдена. Будьте любезны соединить меня с миссис Ван Блейк.

– Подождите, пожалуйста, – предложил мне голос, и в трубке воцарилась тишина.

Время шло, и, когда я уже почти уверился в том, что он меня позабыл, Корнелия Ван Блейк подошла к телефону.

– Алло. Кто это?

– Моя фамилия Слейден, – представился я. – Я писатель. Могу ли побеспокоить вас по поводу кое-какой информации. Это в связи с девушкой, которую вы встречали в Париже в прошлом году.

Последовала пауза. Мне даже почудилось, что я слышу ее прерывистое дыхание, но я вполне мог и ошибаться.

– Информация? О какой девушке? – Голос был холодный и жесткий, как салат из холодильника, и такой же безжизненный.

– Могу я вас увидеть? Я смог бы приехать через двадцать минут.

– Но знаете ли… – она оборвала фразу, как будто ее осенила какая-то мысль. – Да, полагаю, что можете, – продолжила она, – но я не сумею уделить вам много времени.

– Хватит и десяти минут. Прекрасно. Я скоро буду.

Я повесил трубку, прежде чем она успела передумать.

Почему она удостоила меня беседы? – размышлял я, выходя из будки, так как ожидал, что мои притязания будут категорически отвергнуты. Все оказалось даже чересчур просто.

Мимо тащилось такси, и я поднял руку.

– Вэнстоун. Вест-Саммит, – распорядился я, садясь.

Меньше чем за двадцать минут мы доехали до высоких сварных ворот, скрывавших дом.

Охранник в черной униформе и фуражке вышел из сторожки, открыл одну створку ворот и подошел к такси.

– Миссис Ван Блейк ждет меня, – сообщил я. – Я – Слейден.

– Вашу визитную карточку, сэр.

Я с трудом различал его в темноте, но голос был требовательный и настороженный.

Я протянул ему права. Он зажег фонарик, проштудировал документ, кивнул и вернул его мне.

– Благодарю вас.

Он открыл вторую створку ворот, и мы въехали.

– Впервые сюда попал, – сказал шофер, обернувшись ко мне. – Вот как, значит, богатеи живут. Охранники, ворота и все такое. Ну и ну!

– На их месте я бы завидовал моему образу жизни, – заметил я, всматриваясь в темноту через открытое окошко машины. Занятие это было вполне бесполезным, фары выхватывали из мрака только отдельные деревья и кусты, окаймляющие покрытую белым гравием аллею. Ни дома, ни сада не было видно.

Минуты через четыре мы вкатили на асфальтированную площадку перед ступенями парадной лестницы.

Дверцу мгновенно открыл другой охранник в такой же униформе, возникший, казалось, из воздуха.

Я попросил шофера подождать, кивнул охраннику и поднялся по лестнице ко входу.

Дверь была открыта. Меня ожидал высокий пожилой человек, выряженный, как дворецкий из голливудского фильма.

В неярком свете зала черты его приобретали непревзойденную аристократичность. Он был сухощав, ему можно было дать около семидесяти. Он выглядел преисполненным собственного достоинства государственным деятелем, направляющимся на завтрак с Молотовым. Он создавал атмосферу старых рыцарских замков и зажженных свечей.

– Соблаговолите последовать за мной.

За его чопорностью угадывалось неодобрение.

Он провел меня по широкому коридору, открыл стеклянную дверь и спустился по низенькой лестнице в огромную длинную гостиную, расположенную в фасадной части дома.

В креслах и на диванах, находившихся в гостиной, могло разместиться человек пятьдесят, а покрывавший весь пол пестрый, яркий персидский ковер напоминал, что это жилище миллионера.

– Будьте любезны подождать, я передам миссис Ван Блейк, что вы здесь. – Дворецкий вещал все это так, будто читал заученный наизусть текст пьесы. Он удалился бесшумно и незаметно, как привидение.

Первое, на что я обратил внимание после его ухода, был большой, написанный маслом портрет миссис Ван Блейк, который висел у камина.

В бледно-зеленом летнем платье она сидела на веранде и смотрела на видневшийся вдали сад. Сходство было поразительным, а детали пейзажа были проработаны с исключительным терпением и мастерством. Что-то знакомое мне было в повороте фигуры, и, подойдя к картине поближе, я заметил в правом углу подпись художника: Леннокс Хартли.

Я отступил назад и с большим вниманием вгляделся в полотно. Я и не предполагал, что Хартли может так блестяще писать. По виденному мной наброску Фэй Бенсон я сделал вывод, что он – знающий свое дело оформитель, а эта картина открыла мне его как талантливого художника.

Он сумел передать то самое выражение, которое поразило меня, когда я впервые увидел Корнелию Ван Блейк. Хотя и на портрете она выглядела такой же холодной и далекой, как в жизни, он великолепно передавал отблеск внутреннего огня, горевшего под ее безликой маской. Картина была живой и неодолимо влекла к себе.

Вдруг я обнаружил, что Корнелия стоит рядом со мной. Я вздрогнул. Она подошла ко мне вплотную, а я и не слышал, как она спустилась по лестнице и пересекла по ковру всю огромную комнату.

– Мистер Слейден?

Она была в открытом белом вечернем платье, на шее у нее сияло великолепное изумрудное колье.

На нее стоило посмотреть. Огромные зеленые глаза, блестевшие как изумруды, глядели прямо на меня, и под этим взглядом я испытывал странное, неприятное чувство неловкости.

– Совершенно верно, – ответил я и, так как она вроде бы не узнавала меня, решил не упоминать о «Золотом яблоке».

– Я надеюсь, миссис Ван Блейк, что вы сможете мне помочь. Очень любезно с вашей стороны было принять меня.

Вошел дворецкий, держа поднос с напитками, и поставил его на стол.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила она, показав рукой на кресло, и сама села рядом.

Дворецкий осведомился, что я буду пить. Я заказал виски с содовой, и, пока он готовил смесь, мы сидели молча. Ей он подал коньяк в широкой рюмке и удалился.

– Так что же вас интересует? – спросила она, как только за ним закрылась дверь.

– Я пишу детективы, – сообщил я, помня о ее враждебности. – Мне бы хотелось узнать о поездках Джоан Никольс. Насколько я знаю, в прошлом году вы встречались с ней в Париже.

Она опустила глаза, глядя в рюмку, но лицо ее было безразлично. Затем взглянула на меня, но по ее глазам я ничего не смог прочитать.

– Я встречаю столько народа. Что-то я никого не припоминаю по имени Джоан Никольс. Вы уверены, что не ошибаетесь?

– Вы были в Париже в прошлом году, в августе?

– Была.

– Джоан Никольс – певичка, тогда она выступала в Париже. Я так понял, что она обедала с вами у вас в отеле, и не однажды.

Она нахмурилась.

– Возможно. Я действительно не помню, – она раздраженно пожала плечами. – Откуда вам это известно?

Я так и не смог определить, действительно она не помнит или лжет. Мне показалось, что под маской безразличия чувствовалось напряжение, но я мог и ошибиться.

– Мисс Никольс рассказывала друзьям, что обедала с вами, но это неважно. Я не хочу вас этим беспокоить. Я надеялся, что вы припомните, но, конечно, вы стольких встречаете. Мне легче справиться в отеле в Париже.

Неожиданно коньяк выплеснулся у нее из рюмки и расплылся на юбке. Испуга я не заметил, но коньяк ее выдавал!

Она подняла глаза.

– Но вы ведь не поедете в Париж, чтобы выяснять, обедала она со мной или нет?

– У нас в журнале принято проверять каждый факт, прежде чем печатать. Я надеялся, что вы вспомните девушку и сэкономите мне время, но, раз вы не помните, придется ехать.

– Странно. Почему это так важно?

– Я стараюсь раскопать ее прошлое. Похоже, что у нее был талант водить дружбу с богатыми людьми. А доказательств у меня нет. Ее друзья говорили мне, что она хвасталась знакомством с вами и что она даже обедала с вами. Для меня это важно, миссис Ван Блейк. Ведь она в конце концов заурядная певичка, и, чтобы подружиться с вами, ей нужны были немалые способности. С другой стороны, она могла и обманывать. В Париже я, может быть, найду других состоятельных людей, встречавших ее.

– Я бы с удовольствием помогла вам, – прервала меня она, дотронувшись пальцем до лба, – дайте мне только подумать. Я действительно смутно припоминаю, что встречала девушку. Она была хорошенькая, если, конечно, это та. Да, пожалуй, я ее вспомнила.

– Вы действительно встречали ее тогда?

– Мне так кажется. Я не помню, как ее звали, но я вообще не в ладах с именами. – Она отпила коньяк, а затем продолжала: – Да, я уверена, что встречала ее. Я не припоминаю, как мы познакомились. Я была одна в Париже. Я ждала мужа. Должно быть, девушка развлекла меня немного. Вроде бы я и приглашала ее пообедать со мной.

Все это было проделано мастерски, но не настолько, чтобы одурачить меня. Она вспомнила Джоан Никольс, как только я упомянул о ней. В этом я был уверен. Почему же мой блеф насчет поездки в Париж заставил ее раскрыться?

– В каком отеле вы останавливались, миссис Ван Блейк?

Она подняла голову, и на мгновение в ее глазах промелькнуло сердитое выражение.

– Я останавливалась в «Георге V».

– Вы не помните, как девушке удалось познакомиться с вами?

– Нет. Возможно, мы встретились в магазине. Мне кажется, так это и было. – Я чуть ли не читал ее мысли. – Да, конечно. Я вспомнила. Она не знала французского, и у нее возникли какие-то затруднения с продавцом. Я ей помогла. Да, так это и было.

Теперь я был уверен, что она лжет, и уже мне приходилось напрягаться, сохраняя бесстрастность.

– Вам она понравилась?

– Ради Бога! – глаза ее вспыхнули. – Уж наверно она мне понравилась, если я пригласила ее на обед, мистер Слейден. Я слабо припоминаю ее. Ведь я все время среди людей. Это все? Если это… – Она встала и посмотрела на меня.

Я поднялся.

– По-моему, все. Это нужно было только для проверки. Очень любезно с вашей стороны было принять меня.

– Почему вас так заинтересовала эта девушка? Вы ведь сказали, что пишете детективы. Она попала в какую-нибудь историю?

– Не сейчас, ее уже нет. Ее убили двадцатого августа прошлого года, через несколько дней после возвращения из Парижа. В полиции мне сказали, что она занималась шантажом, – рассказывал я, внимательно следя за Корнелией Ван Блейк. Но напрасно, она и глазом не моргнула.