Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков

Глава первая

— Как ты проводишь свободное время, Мелоди?

Я посмотрела в его красивые карие глаза и соврала.

— Знаешь ведь, все как обычно, — я пожала плечами, показывая, что абсолютно нормальна. — Много читаю… Хожу в кино. И все такое.

Я смотрела, как Ленни переваривает мои слова, и выдохнула с облегчением, когда его глаза засияли.

— Какие жанры?

— Фильмов или книг? — спросила я, растягивая время, ведь на самом деле у меня не было возможности заниматься таким.

— Фильмы. Боевики или романтика? Нет, дай угадаю, — он прищурился, разглядывая меня. — Ты похожа на любительницу романтичных комедий.

— Да? — искренне удивилась я. Невысокая я больше походила на Уэнзди Аддамс, чем на диснеевскую принцессу. Может, я и перегнула, но вы поняли: я брюнетка, а мой вкус в выборе одежды многим не нравится. Вряд ли кто-то смотрел на меня и думал, что я причудливая. Может, Ленни видел что-то, что упускали остальные, в том числе и я. И это мне даже нравилось, ведь все, кто знал про мою семью, относились ко мне предвзято, ведь вся моя семья странная.

— «Четыре свадьбы»? — с надеждой спросил он.

Я кивнула, не признавшись, что в этом фильме мне понравились только похороны.

— «Отпуск по обмену»?

Я снова попыталась изобразить интерес и промолчала, ведь была уверена, что ему не захочется слушать, как я лучше воткну в глаза иголки, чем буду смотреть на слишком позитивную Кейт Уинслет, ведущую в бассейн старика.

Я была рада, когда принесли счет, и мы смогли уйти оттуда, ведь Ленни вел разговор, а я умудрялась убеждать его, что поспеваю за ним. Может, все еще изменится.

Ленни подъехал на скучном седане к моему дому, остановившись на брусчатке и выключив двигатель. Я не была против скучного. Я уже привыкла к скучному, так что я соблазнительно улыбнулась ему, понадеялась, что мама будет спать, и пригласила его на кофе.

«Только бы все прошло хорошо», — почему я не могла просто поцеловать его на прощание, пообещать продолжение языком и уйти? Он бы позвонил снова, я уверена.

Но нет. Я жадно потащила его через черный ход, прижав палец к губам, показывая, что нужно вести себя тихо, пока мы проходили мимо квартиры мамы и по старой деревянной лестнице в мою квартиру.

Он положил ладонь на мою талию, пока я поворачивала ключ, по спине бежали мурашки. Только посмотрите, как по-взрослому я сегодня себя вела! Ужин с красивым мужчиной, разговор, а теперь еще и кофе… а там и пошалить можно. Я не была девственницей, но мою личную жизнь устроить давно не удавалось. Под «давно» я имею в виду последние два года после нашего с Лео расставания. Точнее, это Лео бросил меня, сославшись на разные интересы. Ха. Если учесть, что моя безумная семейка была единственными психами в городе, если не считать его, то он был отчасти прав.

Но хватит о Лео и моей жалкой личной жизни. Сейчас я не хотела, чтобы Ленни узнал о моей семье, я желала, чтобы он и дальше видел меня крутой и нормальной девушкой, и чтобы поцеловал меня.

— Ты напоминаешь мне Клару Освальд, — прошептал Ленни на верхних ступеньках. — Большие карие глаза и умные остроты. Это очень сексуально.

Боже, похоже, он коснулся губами моей шеи! Дверь порой заклинивало, и я открывала ее плечом, но в этот раз я не хотела выглядеть как полицейский, вламывающийся внутрь. К счастью, Ленни этого не увидел, он прошел за мной в комнату.

Я включила настольную лампу и обнаружила на кофейном столике свою маму в слишком коротком синем пеньюаре, вскинувшую руки в потолку и закинувшую голову.

— Черт! — выругался Ленни, испугавшись. И его нельзя было винить. Моя мама была красивой женщиной роста балерины, худой и с серебряными волосами, что ниспадали волнами ниже ее лопаток. Не седыми. А серебряными, такими они были с ее рождения, и сейчас казалось, что ее только что распяли на моем столике.

Я вздохнула и опустила сумку рядом с торшером. А я была нормальной.

— Эм, мама?

Она медленно сделала пару вдохов и открыла глаза, став из безумной леди почти нормальной женщиной. Она уставилась на нас.

— Боже правый, Мелоди, — проворчала она, упирая руки в бока. — Я почти установила связь. Он прячется на чердаке, уверена.

Я рискнула оглянуться на Ленни, а он уже явно не целовал мою шею.

Он вскинул брови, безмолвно спрашивая: «что происходит?», а потом отвел взгляд, когда мама поманила его, как сирена рыбака на камни.

— Вашу руку, юноша.

— Нет! — почти заорала я, но Ленни уже пересек комнату, протягивая руку. Мама хитро посмотрела на меня, спустилась со стола и схватила Ленни за руку.

— Длинная линия жизни, — прошептала она, водя красным когтем по ладони Ленни.

— Мама, — предупредила я, но она делала вид, что не слышит мой серьезный тон. Я другого и не ожидала, ведь она уже так делала. Хотя фишка со столом была новой, но она была умелой в том, чтобы проверять моих парней, подходят ли они для жизни с нашей сумасбродной семейкой. Хотя тут ей доверять нельзя было. Лео прошел ее проверку блестяще, и чем все кончилось? Мое сердце было разбито, а он попал в сюжет в утреннем выпуске новостей как клиент психушки. Так где справедливость?

В этот раз скелет появился из шкафа рановато. Рано или поздно это раскрылось бы, и, несмотря на мои попытки привязать к себе Ленни, долго это избегать не вышло бы.

Меня зовут Мелоди Биттерсвит, и я вижу мертвых людей.

И не только я. Но пока что я последняя в долгом роду Биттерсвитов с этим даром или проклятием, зависит от того, как посмотреть на это. Моя семья давно праздновала нашу странность, она повлияла и на бизнес нашей семьи — «Веселых духов» на улице Чейплвик.

Мы были здесь дольше, чем настоящая церковь в конце улицы. Потому, видимо, нас и принимали в городе как ребят со странностями, но своих ребят со странностями.

Начиналось все с маленького магазинчика в одну комнату размером, а теперь это был целый ряд после двухсот лет; и теперь у нас были три здания с террасами, случайно собранных в одном большом хаотичном месте. Они были и работой, и домом не только для меня, но и для моей мамы Сильваны и для ее мамы, Дайси. Вообще-то бабушку звали не Дайси, а Парадайс, но она предпочитала Дайси после встречи с моим дедушкой Дюком в свой пятнадцатый день рождения, когда он написал на стене здания «Дайси и Дюк» внутри сердца мелом. Он будто написал это на ее сердце.

— Сильвана!

Помяни черта. Они спать не собираются?

Я открыла дверь и обнаружила на пороге бабушку с рукой, поднятой для стука.

Думаю, можно было радоваться, что она хотя бы оделась прилично, если так можно было описать шелковое лиловое кимоно до пола с драконами на нем. Ее золотые волосы были, как обычно, элегантно собраны на голове, а губы ее пылали алой помадой. Многие даже смотреть на это не смогли бы, но бабушка была уверенной в себе и красилась искусно этой помадой. Она проплыла мимо меня, не поздоровавшись, и уставилась на маму с Ленни, держащихся за руки.

Боже.

Начну-ка я это утро с клятвы, что я найду себе новое место жительства, чтобы со мной в одном доме не было мамы и бабушки. Не поймите меня превратно, это место было прекрасным, и я любила семью. И, теоретически, у меня было здесь личное пространство.

Мама и бабушка жили на первом этаже за «Веселыми духами», а я — в небольшой квартире на втором этаже. И мне это нравилось чаще всего, ведь у меня был свой маленький дом, но я оставалась рядом с семьей. Это было хорошо и круто, вот только моя семья была сумасшедшей и могла в любой момент появиться в моей квартире, используя второй ключ, что я давала им для экстренных случаев, а не для того, чтобы меня смущать.

— Почему Сильвана развлекается с мужчиной, что вдвое ее младше, в твоей квартире? — бабушка смотрела то на меня, то на мою маму. — Нужно было сказать, что ты ждешь встречи, милая. Я бы ушла, — она коснулась ладонью ее волос. — Хоть полотенце на дверную ручку повесила бы. Разве не так о таком сообщают? Чтобы не стучали, когда в комнате занято.

Она была довольна собой, а по одному взгляду на Ленни было понятно, что он уже думает, как убежать от этих дам, написав мне потом, что это было худшее свидание в его жизни. Его взгляд переместился от меня к двери, и я почти слышала, как он просит меня выпустить его невредимым.

— Это не мамино свидание, а мое. Было, — проворчала я и отвлеклась, ведь пенсионер с пивным животом и в запятнанной супом рубашке медленно спустился с потолка, из-под его широких шорт торчали худые ноги. Помните ведь, я вижу мертвых? Как и мама с бабушкой, и они тоже смотрели, как он спускается, с одинаковым отвращением.

— Наконец-то, — сказала мама и отпустила руку Ленни, найдя новую жертву. — Я два часа гонялась за тобой по этому зданию. Твоя жена хочет знать, что ты сделал с деньгами, что она спрятала в зеленом чайнике. И она говорит, что тебе лучше проиграть их в ставках, иначе она с тобой разберется.

Бабушка закатила глаза.

— Вряд ли она с ним уже разберется. Он шесть недель как мертв.

— Тебе хорошо говорить, ведь ты спишь со своим мужем, хотя он уже двадцать лет как умер, — мама отбросила серебряные волосы на спину. Туше.

Ленни заскулил и помчался к двери, успев выпалить: «Появились дела, мне пора», а потом побежав по ступенькам, перепрыгивая их. Я услышала, как дверь снаружи хлопнула. Наверное, теперь он прощается со своим ужином.