Вечность в твоих глазах

Ну попадись мне старая садистка.

ШУ-АРДАН

Я слушаю как ты молчишь…

Я верю в силу притяжений,

И в неосознанность движений

Двух вечностей летящих в пропасть.

Их столкновенье неизбежно,

Поскольку траектория одна-беда.

И их клубок слиянья слышит тишина.

И я.

Когда твоя слепая вечность

Мою проглатывает и нежностью икает,

Еще не понимая, что глотнула сердце.

Слышишь?

Ты слышишь мою боль, без слов,

Где тишина в которой я?

И в ней две вечности…

Твоя. Моя.

Кристиан опустился перед дворцом. Первая, кого я выцепила взглядом, была Виера. На её лице сияла такая искренняя улыбка, что я только и смогла погрозить кулачком. От чего она расхохоталась в голос.

Ууууу… Ладно живи пока. Я показала ей язык, сама смутившись от такого детского жеста.

После ужина Виера сидела в моей комнате, оккупировав моё кресло. Что за тяга у нее к креслам, да ещё забирается в них подогнув под себя ноги, сворачиваясь почти клубком и щурится как кошка у тёплой печки.

Я рассказывала, о прошлых жизнях, о боли и потерях. Заново переживая наш полёт. О изгоях, сумевших выжить и караулящих ежесекундно портал в ледниках, готовых вытащить тех, кто к ним идёт.

Она слушала не перебивая, за что я была ей благодарна.

Потом долго молчали, думая каждая о своём.

Я не знала, что дальше делать, где искать себя. Она ничего не говорила, прикрыв глаза, сидела неподвижно. Какие мысли бродили в её мудрой голове?

Вдруг она подскочила и вылетела из комнаты. Ну как всегда. Вспомнился смешной анекдот с Земли-«Что, и даже чаю не попьёте?».

На глаза попалась картина, та, которую я так и не развернула. Аккуратно сняв ткань, села от изумления на пол.

Огромная луна переливалась всеми оттенками от золотого до багряного, ночь пугливо отодвигала от неё тёмные бока. И изящная, невероятно красивая драконница, расправив крылья купалась в лунном свете. И столько в ней было грации, достоинства, даже величественности. Чуть прикрытые глаза излучали чувственность. Крылья светились серебром, слегка отдавая позолотой от лунных лучей. В её лапах поблёскивал нож, тот что лежал у моей мамы в столе, с него каплями, растекаясь по лунному диску, стекала кровь. Внизу, на песчаном плато, лежал дракон, раскинув крылья и закрыв глаза.

Что это, Ждана? Что ты видела, моя маленькая сестричка, когда писала это. Мне надо знать.

Я мысленно кричала, зовя Кристиана, и бежала к нему. Уткнувшись в широкую грудь, пыталась что то сказать, проглатывая слова. Путаясь в мыслях. Но он понял.

И снова мы летим в ночь. Меня трясёт. Что ты видела, Ждана, что? Кто тот дракон, я даже не поняла какого он цвета, я и чешую не рассмотрела, он был как в сплавленной броне. Откуда нож, что за драконница, от которой меня бросило в жар, как будто я заглянула в собственные глаза. Мне стало страшно. Мне нужны ответы, и Ждана должна мне их дать. Это её рука водила по холсту.

Окунувшись глубоко в мысли я не сразу ощутила исходящую от Кристиана злость, агрессию, беспокойство. Напротив нас зависли четыре красные морды. От Кристиана пришли напряжённые слова.

— Лисса, укройся. Красные опасны. Их огонь жестокий, смертельный. А эти совсем юнцы. Озлобленные, только вставшие на крыло. И словами их не остановить, они жаждут крови. Держись крепче, будет трудно.

Я испугалась. И, даже не успела ответить, как они напали. Кристиан взмыл в небо и резко бросил тело вниз. Над нами взорвалась огненная бомба.

Господи, один против четверых. Взрослый дракон не обидит молодняк, об этом мне уже говорили, но на спине у Кристиана сидела я. И он приготовился драться. За меня.

Шквальный огонь летел отовсюду, Кристиан уворачивался и отвечал своим, но его огонь был не такой, юнцы отделывались мелкими подпалинами. Тогда как мы находились в эпицентре жуткого огня. Их глотки плевались напалмом. Ощущения, что нас сунули в извергающийся лавой вулкан. Горело лицо, волосы. От Кристиана шёл дым, чешуя скукоживалась. Он уворачивался так, чтобы огонь не задел меня. Если бы не я на его спине, он бы справился. Со мной у него практически нет шансов. Красные окружали и били одновременно. Кристиан либо резко падал, либо взмывал вверх, уходил в стороны, отбивался огнём. Стараясь держать ровно спину, в которую я вцепилась.

А эти сволочи пристрелялись. И в тот момент, когда Кристиан ушёл от обстрела вверх, вслед полетела огромная волна, колоссального по мощности, огня. Кристиан вздрогнул, и начал падать.

— Нет!!! Нет!!! Кристиан!!!

Мой голос сорвался и я кинулась на эти озлобленные морды. Я рвала их на части. Совершенно не обращая внимания на огонь. Он проходил сквозь меня. На землю упал один с оторванными крыльями, второй со свёрнутой шеей. Два других, вытаращив от испуга глазищи, судорожно махали крыльями в сторону гор Ша-Дар. Я остановила жажду догнать и дорвать эти туши. Но внизу лежал Кристиан.

Он был жив, смотрел на меня и нежно улыбался.

— Что ты улыбаешься, горе ты моё. Весь как обгоревшая головёшка, и радуется.

Я не знала плакать мне или смеяться. Обнимала его морду и целовала.

— Ты драконница, Лисса. Лунная драконница.

Что?! И тут до меня дошло. Я же дралась в небе. И у меня были крылья. Хлопая глазами, как последняя идиотка, смотрела в глаза Кристиана, в которых плескалось восхищение.

И вот тут… Здравствуй, госпожа Истерика. Меня трясло, колотило дрожью, слёзы текли, а я хохотала. Потом плакала и снова смеялась. А Кристиан всё так же лежал и смотрел нежным взглядом, лаская и успокаивая мысленно.

Икнула и щёлкнула выключателем. Подползла к моему дракону и начала разглядывать. Дела плохи. Крылья наполовину обгорели. Чешуя превратилась в какой то бронзовый сплав, части которого буквально впились в тело. Из грудины торчала кость.

— Тебе очень больно?

Всхлипнув, спросила очевидное.

В ответ ободряющий взгляд. Где же помощь, не верю, что всевидящая Виера не знает, что тут творится, и в каком состоянии Кристиан.

— Виера! Виера!!! — орала я — Кошка драная, Виера!

— Не кричи, я уже почти тал отправляю зов деду, но наталкиваюсь на глухую стену. Что то произошло. Нас не слышат.

Я в непонимании присела около Кристиана. Почему? Ему нужна помощь. А ему даже до источника не доползти. Я топала ногами, прыгала, махала руками, в надежде, что драконница вернётся, и я попытаюсь доволочь Кристиана до пещеры. Но тщетно.

Без сил рухнула на колени перед ним. Я гладила его морду и напевала какую то грустную песню про верность лебедей. Про надежду. Кузнечика и даже про ёлочку. Помощь до утра так и не появилась. Кристиан стонал, пытаясь не пугать, но я чувствовала, его боль как свою. Спросила про драконью регенерацию, но увы, это не те раны. Я видела, что он умирает. И во мне, вместе с ним, умирала душа. Мелькнула мысль, что мы так и не станцуем под луной. Я прижалась к его боку и провалилась в тревожный сон.

Мне снились все, с кем свела меня судьба. Лица мелькали, что то говорили. Вот Виера открывает рот, кричит и что то требует. Я ее не слышу. Старейшины, дед Кристиана с печальным укором, тянет руки ко мне. Тар-Ис Ноэрдан, улыбается грустно и одобряющие. Волки, изгои… и в мозг врывается тихий голос Орефы

«Эниорфам магия не доступна. С даром рождались редко, в основном это целитель, иногда интуит. Целители рождались с голубыми глазами…»

Я вскочила. Кристиан уже еле дышал.

— Сейчас, сейчас, потерпи…

Мои руки легли на раны, я судорожно сглотнула. Ну, давай, где ты? Ничего… Господи. Надо успокоится, ну же, Лисса, не замечая, что называю себя новым именем, закрываю глаза, заставляя успокоиться бешенную тахикардию. Ну… где же ты, ты нужна мне, я не смогу жить без него. Не зачем. Он моя душа, моё сердце.

И из груди пошло тепло, устремляясь к рукам. Открыла глаза, мягкое серебристое свечение окутало руки и начало растекаться по ранам Кристиана. Сколько прошло времени? Много, очень много. Солнце уже перешло на другую сторону. А я всё вливала и вливала в дракона свет. Тепло в груди затухало, сменялось на холод, пальцы онемели. Кристиан вздохнул. Я упала на колени. В глазах всё плыло. Тошнило. Тело ломило. Невидящим взглядом посмотрела в небо и закрыла глаза. Очнулась от тревожного ощущения, рванула мысль-Кристиан. С трудом разлепила глаза, чтоб встретить его янтарные. Он держал меня на руках.

— Живой.

Выдохнула и прижалась щекой к его груди. Живой. Кто у вас тут Боги, я им подарок почтой отправлю. Нет, пять, за каждую мою жизнь, что спасли сейчас нас. За жажду жизни от волков, за умение драться от диамантов, лечить от эниорфов, магии от Серебристых драконов, за веру и умение успокаиваться от Алисы.

Я улыбнулась Кристиану.

— Поцелуй меня.

В небе появились драконы, и со стороны Бронзовых, и с гор Серебристых.

— Кажется поцелуй откладывается.

С сожалением пробормотал Кристиан.

ШУ-АРДАН

Совет старейшин

Драгон Дадмиар впервые вышел из себя, сверкая глазами, он рычал в сторону Виеры,

— Ты! Ты, зная какая опасность грозит, мало того, что позволила им улететь ночью. Одним. И, когда я услышал зов умирающего внука, ты перекрыла путь. И не только нам, ты отрезала и Серебристых. Тар-Ис Ноэрдан с лучшими воинами бился в щит шесть талов.

Тар Драгон Имар Кристиан, сильнейший из клана, с девочкой на спине, что только ослабило его в бою, оказался в опасности, они оба могли погибнуть. По твоей вине, старая ты хрыза.

Больше всего старейшину злило, что эта «хрыза», свернувшись в кресле, хитро улыбалась, прикрыв глаза.

— Я выкину твоё кресло к рогатым крахтам и запрещу подходить к залу старейшин. Отвечай, чем ты думала?

Виера потянулась, выпрямилась и вонзила в Дадмиара жёсткий взгляд.

— Я знала, что произойдёт. И, да, я перекрыла путь. Хватит нянчить шестисотлетних драконов. Не всегда ты сможешь прийти на помощь. И девочке нужен был толчок. С каждым перерождением она брала кусочек прожитой жизни, дар, умение, магию. Осталось выяснить кто она. Связь с последней жизнью не прервалась, и вытащить из неё прошлые оказалось невозможным. Я увидела нить связывающую Лиссу с земной матерью. Она, что было для меня совершенным потрясением, была Лунной драконницей. Но испытав боль предательства оградила свою дочь, поставив блок. Я его переплела, Эна вдохнула жизнь в новое плетение. Но ситуации, где девочка могла забыть о себе и начать действовать не было.

И, да. Я осознавала, что они могли погибнуть. И, послушай меня, Тар Драгон Дадмиар, древний ты сузмаил, девочка могла погибнуть в какой либо иной ситуации, и это была бы последняя смерть, а за ней уйдёт Кристиан. Какой вариант тебе больше нравится?

Виера выдохнула. Встала с кресла и пошла на выход. У дверей она обернулась,

— Выкинешь кресло, заберусь в твоё, будешь стоя на совещаниях спать.