Грёзы и чернила

Они сверлили друг друга тяжелыми взглядами, пока она не отвела глаза.

— А что если я — не смешная шутка и ошибка — откажусь помогать?

Орфей откинул с лица буйные кудри и усмехнулся. Только этот небрежный жест — и Майра снова оцепенела.

“Почему он так действует на меня?” — гадала, стараясь не дрожать слишком заметно. Но ответ на вопрос “что, если?” был очевиден: куколка на столе, новый цвет глаз, о котором она не просила, упоминание пыток, — все это уже само по себе было достаточного веса аргументом. Но одно дело предполагать, другое — услышать самой.

Орфей выждал минуту, наслаждаясь производимым впечатлением, а затем со сладкой улыбкой палача сжал пальцы вокруг фарфоровой шейки куклы.

У Майры перехватило дыхание — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ощущение чужой руки, перекрывшей кислород, было слишком реальным, от недостатка воздуха легкие пекло. Это была пытка — жестокая и неторопливая. В глазах зарябили черные мушки, а потом потемнело, будто кто-то щелкнул выключателем. Сквозь шквал страха и боли она почувствовала то, чего не ожидала — у Орфея были холодные, почти ледяные руки. Пальцы давили на ее кожу, впивались ногтями, но не было никакой возможности ускользнуть от призрачного прикосновения.

За мгновение до того, как Майра потеряла бы сознание, Орфей разжал хватку и ласково погладил куколку по волосам. Та лупоглазо таращилась на чародея, и пожирательница снов содрогнулась, когда невидимые пальцы, что чуть раньше едва не лишили ее жизни, зарылись в ее волосы на затылке.

— Мерзкие фокусы Старшей Школы, — выплюнула она с нескрываемым отвращением. Орфей вовсе не выглядел уязвленным, смотрел холодно и как будто бы даже сквозь нее.

— С каких пор монстров тревожат вопросы морали? Ты питаешься человеческими снами, лакомишься воспоминаниями или сбываешь их на черном рынке, а злодей все равно я?

— О какой морали ты говоришь? — зашипела Майра, испуганная до истерики. — Вы, маги Старшей Школы, смотрите на других сверху вниз, даже на своих коллег из Новой Школы. И не отличаете смертных и нежить от грязи под своими ногами!

Она почти смирилась, что Орфей загнал ее в угол. Да, она была виновата, у мага было полное право требовать сатисфакции. Да, она поможет ему, а потом… Потом придется бежать и прятаться до конца жизни, ведь Древний не простит. Он обязательно придет за ней, и тогда она вряд ли отделается зачарованной куколкой и несколькими угрозами.

Вот попала так попала, между двух огней, и они обязательно попытаются спалить ее до тла.

Маг потянулся к ней через стол, и его лисье лицо озарилось внезапным интересом.

— Что ты приобрела?

Его губы подрагивали, Орфей безуспешно пытался сдержать усмешку.

— О чем ты?

— Что тебе предложили? Наверняка что-то стоящее, раз ты очертя голову бросилась в самое пекло и не подумала о последствиях.

Майра со вздохом полезла в карман. Пустой пузырек из-под лекарства она таскала с собой, как амулет на удачу.

— Амброзию.

Не успело дно склянки коснуться скатерти, как Орфей сцапал ее и поднес к лицу, подозрительно принюхиваясь. А затем расхохотался.

— Нельзя же быть такой наивной, девочка, — заливался он, запрокидывая голову. — Тебя обвели вокруг пальца, Майра. Это не амброзия.

Она прищурилась. Девочка? Орфей вряд ли был старше нее, чей возраст в пересчете на человеческие года приближался к четверти века. Но слова мага больно ужалили, и она взвилась, хлопая ладонью по столу.

— Он сказал, что это поможет! Древние не лгут!

Орфей пожал плечами. Ему было все равно, что Майру обманули — кого тревожат чувства монстра?

— Да, они не лгут. Но то, что было здесь, — он поднял склянку повыше, чтобы посмотреть, как через стекло струится свет, — точно не амброзия, и голод твой не вылечит.

Она упрямо поджала губы, отказываясь признавать его правоту. То, чего она так боялась, подтвердилось — ее обманули, но к чему давать Орфею еще больше поводов для насмешки?

— Давай так, — произнес Орфей сладко, будто держал малиновый леденец за щекой, — что на счет сделки?

“Сделка?”

Сердце тревожно стукнуло в груди, как будто перед ней открылась крохотная дверца, ведущая к спасению. Но вестись на очередное заманчивое предложение, не взвесив все за и против? Исключено.

— Если ты поможешь мне, я не только не убью тебя, но и сотворю для тебя чудо. В том числе, исправлю то, что сделал тот Древний.

Что-то в его голосе и в его взгляде внушало смутную тревогу. Майру бесило до зубовного скрежета, что маг все это время был на шаг впереди нее, поэтому она протянула руку за склянкой и спросила глухо:

— Что там было? Что он дал мне?

Орфей безмятежно вздохнул, возводя глаза к потолку.

— Поживем — увидим.

Теперь он напоминал ей речного угря — скользкую тварь с ледяной кожей. И такую же неуловимую. Орфей не испытывал к ней ни сочувствия, ни симпатии, как любой из магов, не важно к какой Школе принадлежал.

Но было еще кое-что. Что-то, чего она не выяснила, прежде чем отправляться на рискованное предприятие — воровать воспоминания у могущественного волшебника Старшей Школы. Тогда это не имело значения, но теперь все изменилось.

— Что было в твоей памяти? Что я забрала?

Выражение его лица стало убийственно серьезным. С таким лицом, наверное, сообщают о смертельном приговоре или о том, что любовь, согревавшая тебя так долго, остыла. Правда на вкус оказалась горькой, словно полынь, и Майра застыла, осознавая, что натворила.

— То, что может не оставить от нашего мира камня на камне. Я хранил формулу этого заклинания в памяти, потому что опасался даже записывать. А теперь его нет.

Прежде, чем пожирательница снов успела хоть слово вставить, Орфей протянул ей черный картонный прямоугольник. На серебристые буквы, мерцающие на бумаге, невозможно было смотреть без рези в глазах. Письменность Старшей Школы, затейливая вязь, несущая в себе Силу, причиняла боль — вгрызалась в кости и кипятила кровь.

— Жду завтра, за час до заката. Адрес тебе уже известен, а это, — он кивнул на визитку, которая то исчезала, то появлялась и становилась тоньше альбомного листа, — поможет войти без проблем. После твоей маленькой диверсии пришлось усилить защиту, Бурбон очень недоволен.

— Бурбон? — переспросила она, сбитая с толку. Разве в доме номер четыре по Сливовой улице еще кто-то живет, да еще с таким смехотворным именем?

Орфей кивнул, все еще протягивая карточку, зажатую между указательным и средним пальцами. Такой небрежный жест, но все же он заставлял ее колебаться. Если она примет приглашение, то тем самым подпишет себе очередной контракт. Стоит ли оно того?

Терпения у Орфея хватило буквально на минуту — нерешительность Майры его начинала бесить.

Она взвыла, когда маг больно дернул куколку за волосы. Та была игрушкой, мелочью в руках волшебника, но боль была вполне настоящая, многократно усиленная чарами.

— Намек понят, — процедила Майра, хватая визитку со стола и сжимая ее в пальцах. Бумага захрустела, кожу обожгло серебристым сиянием рун.

Орфей расцвел довольной улыбкой:

— Вот и умничка.

***

Когда Орфей ушел — не испарился в воздухе, а уверенно прошагал к дверям и скрылся в подъехавшем черном авто с красочной наклейкой на крыле, — ресторан ожил.

Время потекло, как обычно, не ускоряясь и не притормаживая, но ошарашенная произошедшим Майра чувствовала себя не в своей тарелке. Все ее естество твердило, что надо бежать, немедленно и как можно дальше, но визитка Орфея в кармане будто чувствовала эти крамольные мысли и нагревалась, обжигая кожу сквозь ткань.

Ужин тоже быстро подошел к концу. Потирая округлившийся живот через рубашку, Бай огляделся и вздохнул:

— Сейчас бы подкрепиться…иначе.

Сая с Лео согласно замычали. Аврора только кивнула, скатывая бумажную салфетку в плотный шарик и подкидывая его на ладони. Они только и ждали, когда можно будет покинуть ресторан в поисках чего-нибудь повкуснее.

Ну конечно, и десять тарелок мяса с соусом не могли укротить голод, который терзал всех пожирателей снов без исключения. Она кашлянула, ощущая, как собственный голод царапается внутри, пытаясь выбраться на волю. Ей бы тоже не помешал сон-другой, похищенный у какого-нибудь зазевавшегося смертного.

В какой-то момент она крепко задумалась — не рассказать ли друзьям о том, что на самом деле случилось? Как только заклятие спало, они продолжили есть и пить, словно ничего и не произошло. Чужая магия никак на них не отразилась, так может, стоит поделиться? Но Майра отлично знала, что как только она заикнется, что — снова — подставила всех под удар, ей несдобровать. Пожиратели снов могли быть совершенно безжалостными даже к самым близким.

Пустой стул напротив мозолил глаза, напоминая, что даже если Орфей ушел, опасность никуда не делась. Золотой ошейник не был виден невооруженным взглядом, но Майра чувствовала, что он все еще на месте. И если она сделает хотя бы один неверный шаг, кара последует незамедлительно.

Словно почувствовав что-то, Бай поймал ее взгляд и вопросительно приподнял брови. Его бесцветные глаза видели Майру насквозь, поэтому она лишь дернула плечом и попросила счет. По крайней мере, она должна была почувствовать себя лучше, расставаясь с грязными деньгами, но и этого не произошло.

На улице стало еще холоднее, пахло сыростью и близкими заморозками. Майра куталась в свою разноцветную куртку, пытаясь найти оправдание, чтобы ускользнуть. Но все, что приходило на ум, звучало либо глупо, либо подозрительно. Какие у нее могут быть дела? Какой пожиратель снов откажется от короткой поездки на метро, особенно поздним вечером? Вагон в такое время выглядит как шведский стол — клюющие носом или дремлющие пассажиры, только и ждущие, когда их сновидения станут чьим-то поздним ужином.

Ее друзья уже торопливо шагали к станции, переплетая руки и со смехом перепрыгивая лужи. Воздух над ними вибрировал от предвкушения долгожданной трапезы, и Майра надеялась незаметно отстать. Но уже на станции Бай заметил трюк, который она пыталась провернуть.

— Ты идешь? — спросил он требовательно и протянул руку, и Майра неожиданно для самой себя выпалила:

— У меня свидание.

— Где? — Бай развернулся к ней всем телом, сделал шаг вперед. Нужно было что-то придумать, срочно. Не найдя ничего лучше, Майра ткнула пальцем в противоположную сторону.

— Кофейня для Темных, на той улице.

Она подумала и добавила чуть тише:

— Через пятнадцать минут.

Бай недоверчиво покачал головой, стискивая зубы:

— Снова чародей? В прошлый раз…

Майра упрямо скрестила руки на груди:

— Как в прошлый раз не будет, обещаю.

Друг нахмурился, и в его лице она прочитала все, о чем он говорить не стал. “Прошлый раз” почти погубил Майру. Она позволила кому-то влезть себе под кожу и остаться там жить, а в благодарность ей разбили сердце. Оно еще болело иногда, в основном глубокой ночью, когда Майра, злясь на саму себя, набирала по памяти номер, который давно не обслуживался.

Аврора притянула ее за рукав, от радости подпрыгивая на месте.