Смерть, проклятье и любовь!

Глава 5

– Скоро герцог де Реор будет возвращаться с поминок по Абигайль. Ты должен напасть на него, но не вздумай причинить ему хоть малейший вред! – дождавшись утвердительного кивка лобастой башки, ведьма продолжила. – Я замахнусь на тебя серебряным подносом, но не ударю. Ты убежишь, скуля от ужаса. Будь готов сразу приходить на мой зов, если тебе дорога твоя побитая молью шкура! Смотри, чтобы тебя никто не обнаружил! Иначе святые отцы-инквизиторы натравят на тебя чернь. Она прекрасно знает, как следует обращаться с подобными тебе порождениями Ада. Ступай. Я пойду за ним следом. Не разочаруй меня. Иначе изведаешь много боли и не увидишь следующего полнолуния!

Тварь молча растворилась в полумраке замковых подземелий, не посмев ослушаться своей бессердечной госпожи. Альвева же торопливо привела себя в порядок. Оделась, уложила волосы в несложную причёску и выскользнула следом. Она не желала, чтобы её отсутствие хоть кто-нибудь заметил.

Генрих де Реор решил отдать последнюю дань памяти усопшей Абигайль де Альфонсо. Её он так и не успел ввести женой в собственный дом. Тёмно-бордовая, почти чёрная, роза, которую он бережно держал в руках. Она была последним даром несчастной герцогине, чья жизнь так неожиданно оборвалась при весьма странных обстоятельствах. Рыцарь чувствовал, что без злого колдовства тут никак не обошлось. Отстояв вечернюю мессу, он купил несколько церковных свечей, чтобы установить в специальных углублениях в углах мраморного саркофага. Потом возжечь их, как дань памяти любви, что отняла у него бессердечная смерть.

В кустах, росших вдоль дороги, раздалось едва слышное шуршание. Герцог обнажил меч, украшенный вязью родового геральдического узора, и приготовился встретить вышедшую на садовую дорожку, мощённую серым булыжником, тварь во всеоружии. Глаза существа, лишь отдалённо похожего на волка, полыхали алым. С острых как бритва клыков капала зелёная жидкость, которая могла быть только ядом.

Генрих положил на скамейку цветок и приготовился подороже продать собственную жизнь. Он прекрасно понимал, что добрая сталь тому, кто и так уже давно мёртв, вряд ли, сможет сильно повредить. Потом раздались тихие шаги, а через мгновение де Реор чуть не оглох от пронзительного женского крика. Через пару вздохов в монстра что-то полетело. Это оказался серебряный поднос.

Там, где металл, из которого частенько делали церковную утварь, был в чести и у Волшебного Народа, коснулся тела порождения чёрного колдовства, запахло палёной плотью. Задымились и без того скудные остатки шерсти. Несчастная нежить коротко взвизгнула от боли и предпочла убраться с пути рыжеволосой служанки.

Девушка остервенело сжимала в руках два кубка, готовая в любой момент отправить их в недолгий полёт. Посчитав, что добыча оказалось чересчур зубастой, монстр предпочёл ретироваться. Хруст сухих веточек под массивными лапами явственно говорил, что он принял разумное решение убраться от замка подальше.

– Вы спасли меня от участи горше смерти, моя госпожа, – проговорил Генрих, учтиво поклонившись. – Поэтому вправе требовать любую награду за своё благодеяние. Простите, не запомнил вашего имени.

– Альвева, – притворно смущённо хлопнув рыжими ресницами, служанка тихонечко выдохнула. – Вы похитили моё сердце, господин. Надеюсь, вы пожалеете меня и отведёте к алтарю в качестве своей будущей жены.

– Я обязан вам жизнью, госпожа Альвева. Поэтому, согласно законам рыцарской чести, завтра же вы станете моей супругой. Полюбить вас я не смогу никогда, увы. Моё сердце было подарено Абигайль де Альфонсо, но мы вполне сможем договориться и обеспечить друг другу приемлемые условия для жизни. Единственное требование: вам придётся родить столько детей, сколько позволят Небеса! – в серых глазах зажёгся фанатичный огонь, который, мягко говоря, сильно нервировал чёрную ведьму. – После утреннего богослужения святой отец свяжет нас узами брака, а потом мы отбудем в мой замок в Кастилии. Насчёт подходящего платья и украшений можете не беспокоиться. Об этом я позабочусь сам. До завтра, госпожа моя Альвева. Надеюсь, вы никогда не пожалеете о принятом решении. Ведь вы могли просто получить в дар замок и дворянский титул виконтессы за спасение моей жизни.

– Генрих, меня интересуете вы лично, а не регалии и земли, – и она томно вздохнула, но постаралась, чтобы новоиспечённый жених ненароком не заглянул в торжествующие изумрудные омуты глаз ведьмы.

Огонёк сомнения в серых глазах сразу дал понять колдунье, что обмануть де Реора ей так и не удалось. Мужчина сразу почуял, что девица сильно лукавит, говоря о своих чувствах. Именно герцогское достоинство рыцаря и всё его состояние служанку в первую очередь и интересовало. Все красивые слова о бессмертной любви были откровенной ложью. Взгляд торжествующих глаз, что он мельком увидел, был откровенно оценивающим. Ничего не всколыхнулось в душе герцога де Реора, как бывало всегда, когда он видел Абигайль де Альфонсо.

Альвева слишком поздно поняла горькую истину. Мудрее было бы удовольствоваться титулом виконтессы, землями и замком под крылом герцога де Реора, чем становиться его супругой. С того несчастного дня, когда она сжила со свету Абигайль и обманом прибрала к рукам бедолагу, прошли долгие пятнадцать лет.

Лекарь Генрих де Тиорел, желая упредить смерти ни в чём не повинных младенцев, убедил мужа чёрной ведьмы, что из неё никогда не получится заботливая и нежная мать для собственных детей. Поэтому за ними стала присматривать молодая родственница лекаря. У неё самой были свои дочери и сыновья.

Герцогиня де Реор только молча проклинала ушлого ведьмака, но так ничего и не смогла предпринять. Тот сумел обеспечить такую надёжную защиту своим подопечным, что навредить им у Альвевы так и не вышло, как она ни старалась.

Тонкие чары не давали бывшей служанке прервать очередную беременность. Она умоляла мужа перестать мучить её бедное тело, что от многочисленных родов утратило свою совершенную форму. Увы, так как рождались исключительно дочери, то получила категорический отказ:

– Душа моя, по нашим законам девочка не может наследовать земли и титул в полной мере. Я совсем не хочу, чтобы все мои богатства уплыли в тот род, куда со временем перейдёт Абигайль! – герцогиню аж перекосило от звучания страстно ненавидимого ею имени убитой когда-то соперницы.

– Знаешь, пожалуй, уже готова поступить, как баронесса де Альра! Давай расторгнем брак! Я возьму только титул герцогини и замок на побережье! Бери себе другую жену и пусть родит тебе сына! Видимо, мне не суждено подарить тебе того, чего так жаждет твоя душа!

– Нет, Альвева! Ты никогда не получишь развода, а рожать будешь до тех пор, пока не порадуешь меня наследником. Если уж дала слово перед свадьбой, так, будь любезна, сдержи его в полной мере! Не позорь родовую честь славного и древнего рода де Реор! – серые глаза уже немолодого рыцаря полыхнули фанатичным огнём. – Моли Богородицу, чтобы одарила тебя своим покровительством! Пусть на свет появится сын!

– Да в моей семье у женщин всегда рождались одни дочери! Так зачем же ты так мучаешь меня и себя в погоне за недостижимой мечтой?

– Будешь рожать, пока сможешь. Надеюсь, Всевышний возблагодарит меня за долгие годы верной службы долгожданным наследником. На всякий случай, я уже подобрал наиболее выгодные брачные партии для малышки Абигайль. Ей уже двенадцать, до заветного шестнадцатилетия осталось совсем недолго! Мы должны позаботиться о том, чтобы наш род и дальше процветал и благоденствовал на некогда дарованных королём моему славному предку за безупречную службу землях!

Герцогиня де Реор с трудом удержала рвущуюся наружу базарную брань. Слишком уж хорошо она понимала, как отреагирует муж на подобное поведение «высокородной аристократки». Колдовской дар снова подсказал, что под её сердцем растёт очередная девочка. Скрипнув зубами, она жеманно поклонилась супругу и вышла вон, раздумывая, как бы избавиться от надоедливого мужчины. Тот совсем измучил её не только телесно, но и душевно.

Скрывшись в потайной комнатке, куда попасть не смог бы никто, кроме неё, Альвева зашарила по многочисленным сундукам в поисках яда. Снадобье должно было гарантированно отправить Генриха вслед за Абигайль. Только её супруг всё ещё продолжал любить с пылом давно ушедшей юности.

Взяла пузырёк с медленной отравой и небольшой флакончик, со снадобьем, с помощью него колдуньи избавлялись от нежеланной беременности. Потом чёрная ведьма прислушалась. До неё слабо донёсся голос Генриха. Тот явно разыскивал свою бедовую супругу. Тяжело вздохнув, рыжеволосая женщина поморщилась и поспешила вернуться в собственный будуар по короткому тайному проходу в стене замка.

– Муж мой, я притомилась и собираюсь лечь сегодня пораньше. Ты прекрасно понимаешь, что моё положение лишает меня больше части сил. Выпей со мной красного вина и проводи в спальню! – капризно проговорила Альвева, ставя на небольшой столик два золотых кубка.

Генриху не оставалось ничего другого, как исполнить просьбу своей супруги. Он не увидел, как та откупорила пузырёк и добавила в его кубок несколько капель, только с виду похожих на обычную воду. Герцог де Реор вернулся буквально через несколько минут с бутылью, оплетённой ивовыми прутьями.

– Кагор? – в изумрудных глазах колдуньи стыло такое презрение, что рыцарь чуть не выронил свою ношу.

– Ничего другого лекарь де Тиорел давать тебе не велел. Это может навредить вашему с не рождённым ребёнком здоровью!

– Да будьте вы оба прокляты! Нечего поить меня гадостью, её пьют одни ханжи и нищие!

– Ты совершенно не права, душа моя, – Генрих налил оба бокала до половины и протянул супруге её посудину.

– Пусть на этот раз судьба улыбнётся нам и подарит долгожданного сына! – он отсалютовал ведьме посудиной с большим подвохом и быстро выпил тёмно-красную жидкость до капли.

– Пусть сбудутся твои мечты, муж мой, – равнодушным голосом процедила рыжеволосая хозяйка замка.

По понятным причинам она на дух не выносила кагор. Как и всё, что, так или иначе, было связано с церковными храмами.

Она вылила весь пузырёк в слишком сладкую на её вкус жидкость и не спеша осушила свой бокал. Потом колдунья оперлась на любезно предложенную мужем руку и проследовала в спальню.

– Завтра я отбываю по делам. Вернусь через неделю. Будь любезна, почаще бывать на свежем воздухе и не переутомляться. В твоём положении лучше поберечься, Альвева.

– Как пожелаешь, Генрих. А теперь, прости, но я очень хочу спать.

«Домой тебе уже не суждено вернуться, а избавиться от беременности поможет верное средство! Оно ещё никогда меня не подводило! В отличие от тебя, безмозглого барана! Не надо мне было выходить замуж за такого ханжу и зануду»! – подумала она про себя, прикрыв переполненные искрами злорадства глаза.

От стены отделилась фигура с белыми крыльями. В голосе ангела не было и тени гнева, а только скорбь:

– Чаша гнева небес переполнилась, Альвева! Поэтому, хотя ты и обрекла собственного мужа на неизбежную смерть, твоя младшая дочь родится на свет. Ты же станешь призраком в тот миг, когда Элоиза сделает первый вдох.