Смерть, проклятье и любовь!

Лекарь учтиво склонил голову в знак того, что не ослушается повеления. Помолился за несчастного де Реора и влюблённых. Им предстоит встретиться снова, но не сейчас. Потом мужчина отправился отдыхать, размышляя о том, насколько неисповедимы Пути Господни.

Альвева долго собирала деньги, что получала не только за службу в замке, но и забранные у тех, чья жизнь до срока прервалась. Платье из добротного шерстяного полотна цвета молочного шоколада с богатой золотой вышивкой по лифу и подолу пришлось ей по вкусу больше всего из тех нарядов, какими она загодя пополнила свой гардероб. Девушка специально заказала его у лучшей в здешних местах портнихи. Она даже соизволила разориться на серебряные украшения с зелёным нефритом, что придали глазам колдуньи ещё большую выразительность.

Решив, что вопросы, которые непременно воспоследуют, если хоть кто-то увидит в подобном виде, сейчас совершенно ни к чему, поступила дальновидно. Закуталась в старенький плащ. Потом интриганка отправилась на розыски Генриха де Реора, надеясь, что приворотные чары не позволят тому ускользнуть из коварно раскинутых сетей чёрной ведьмы.

Молодой герцог в это время прогуливался по розовому саду в полном одиночестве. Судя по мечтательному выражению серых глаз, он сочинял очередную балладу. Альвева самодовольно улыбнулась, тут же представив, что её ждёт заслуженная серенада. Только вот надеждам служанки так и не было дано сбыться. Прислушавшись, она с ужасом поняла, что кандидат в её законные мужья сочиняет оду в память Абигайль де Альфонсо. Вот уже несколько лет он преданно и верно любил дочь герцога де Рианора, но так и не добился взаимности.

На девицу, что попыталась с тихим возгласом восторга повиснуть у него на шее, он не обратил абсолютно никакого внимания. Альвева была жутко раздражена, когда поняла, что впервые в жизни её дар дал осечку. Даже глубокое декольте, в нём обычно тонули все мужчины, обычно попадавшиеся ведьме навстречу, на этот раз осталось не у дел. Вскоре де Реор и вовсе ушёл, когда завидел вдали хозяина замка.

Интриганка в который раз прокляла и совсем недавно усопшую соперницу, и обоих рыцарей за слишком уж большую приверженность строгим требованиям морали и кодекса чести. Она так и не смогла понять, почему чары, что до этого ещё ни разу в жизни не терпели поражения, на этот раз подвели свою хозяйку.

Колдунья с трудом дождалась позднего вечера, чтобы удалиться в заветный закуток в подземельях замка. Только там она могла позволить себе безопасно выпустить на волю заклятье, что поможет ей, всё же, добиться заветной цели. Скромное тёмно-серое платье из грубой шерсти делало девицу похожей на безвредную тень. Только вот горе тому, кто вставал у неё на пути, или оказывался втянут в интриги рыжеволосой служанки. Она тихонько рассмеялась, кривовато улыбнувшись:

– Почему люди никогда не оправдывают моих ожиданий? Герцог де Реор, ты напрасно скорбишь по той, чьё сердце было подарено даже не усопшему мужу! Больше она никогда не помешает моим планам на свой кусочек благоденствия уже в этой жизни, а не на пресловутом «том свете»! Я не верю ни одному лживому слову святых отцов. Они только и умеют, что копить богатства в стенах своих твердынь и блудить похлеще иных городских гуляк! Никто ничего просто так не даст даже после смерти! – девица издевательски расхохоталась, скинула одежду на грязный пол, оставшись в чём мать родила, и распустила волосы, яркие, как пламя ада. – Не хочешь брать меня в жёны по «любви», возьмёшь по велению чести! Мне не важно, каким путём стану герцогиней де Реор! Главное, что я ею стану!

Вытащив из сундука купленные по случаю у охотников волчьи шкуры, клыки и лапы с острыми когтями, ведьма самодовольно просияла. Начертила на земляном полу полукруг. Потом деловито проверила, а нет ли нигде разрывов. Внутрь положила всё необходимое для отвратительного ритуала. Уколола стальным остриём собственное запястье, позволила нескольким каплям упасть на серый мех, а потом быстро заставила ранку затянуться.

Такой способ создания мёртвого волка-оборотня гарантировал, что он не сможет причинить ей ни малейшего вреда. Он сразу же рассыплется пеплом, как только она ударит монстра серебряным подносом. На нём всегда разносила бутыли и чаши с вином хозяевам замка и их гостям.

Голос Альвевы звучал как заунывное рыдание, когда та просила своих повелителей о помощи. Тёмный, как глухая полночь в новолуние, дар заструился по жилам жидким огнём преисподней, вдыхая в чудовище, похожее на волка, странное подобие жизни. Алые глаза с вожделением посмотрели на девушку, но тронуть не посмели. Путы крови держали тварь чересчур сильно.