Легенда о Защитниках

Я рассматривала струящееся платье, облегающее её стройную фигуру. У неё, конечно, нет некрасивой одежды, но сегодня она нарядилась так, будто для кого-то. Чтобы произвести впечатление. О, так она решила сбежать к тому виконту?

– А ты полетела к своему петуху вопреки запрету маркиза, – констатировала я. – Он будет недоволен, если узнает.

Элис перекинула золотую косу через плечо, буравя меня враждебным взглядом. Кожа у неё была мраморной, а выразительные глаза напоминали кусочки янтаря. Истинная аристократка, представительница народа Небес.

– Бедняжка Вивьен. Расскажешь родителям? – усмехнулась Элис. – Кстати, они тебя ищут. И кто бы мог подумать, что ты прячешься здесь. Но должна признать, что в этой дыре ты выглядишь весьма гармонично.

Ясно, она угрожает выдать мой тайный уголок. И хоть мне совершенно не нравился тот идиот, от которого потеряла голову Элис, сегодня мне придётся быть паинькой, смирившись с её действиями.

– Нет, я никому ничего не расскажу. Как и ты.

Мы обменялись кивками и разошлись восвояси. Сестра раскрыла крылья и взлетела. Только отсюда её сверкающее великолепие не было заметно из окон поместья.

Я села на уцелевшую скамейку, но книгу не раскрыла, задумавшись.

Я с самого детства живу с семьёй нер Стоунхаус. Но чувствую себя здесь, мягко говоря, неуютно. Единственный, кто обращается ко мне как к живому существу – маркиз нер Стоунхаус. Его жена же меня просто ненавидит. А их дочь Элис… понятия не имею, что у неё на уме. Да и, думаю, никто не знает.

Элис называют моей сестрой, я в мыслях называю её также, но ничего сестринского между нами нет. Мы абсолютно разные!

Я полукровка. По крайней мере, мне так говорят. Моя мать приходилась сестрой маркизу, а отец был успешным торговцем, но не аристократом. И у меня, как и у него, нет крыльев. Хотя в целом я похожа на представителей народа Небес – химмель. Не знаю, сильна и быстра ли я, как и они, но больше всего меня раздражают их невероятно долгие, в отличие от людских, жизни.

Если люди становятся невыносимыми маразматиками с шестидесяти, представляете, каково жить рядом с теми, кому уже не одна сотня лет?! Только с прожитыми годами химмель становятся лишь опаснее и злее, в то время, как люди чахнут и увядают.

Почти вся знать в нашем королевстве крылатая. Их оперение совпадает с цветом волос. И всегда напоминает металл. Вот Элис золотая, маркиз медный, а его жена тоже блестит как начищенная золотая монетка, но чуток темнее.

Если бы у меня были пернатые крылья, думаю, они бы казались чёрным металлом. Кожа у меня немного смуглая, что стало ещё одной причиной насмешек Элис. Но я давно не обращаю на её колкости внимания.

А вот мои крылья – мой секрет. В отличие от обычных крыльев остальных аристократов, мои могут исчезать, если я захочу. Их я обнаружила не так давно и сильно удивилась и обрадовалась, когда разглядела, что именно шевелится за моей спиной. А потом проревела несколько ночей в подушку.

Я выпустила их. Вновь кольнуло жуткое разочарование.

Почему никому не показываю крылья? Да это же смех один!

Только взгляните на коротенькие некрасивые конечности! Я посмотрела, сильно вытянув и повернув голову. Куцые крылышки едва ли доставали до пола, когда я стояла, хотя носить их всё время поднятыми, как это делают остальные химмель, у меня никогда не получалось. А ещё на сгибах крыльев были страшные острые когти. Радует то, что они прочные, как будто действительно сделаны из металла. Скрыла свой позор снова.

Когда солнце начало опускаться на верхушки деревьев, я неспешно направилась к поместью.

***

Выговора мне удалось избежать, но ради этого я проигнорировала слугу, который позвал меня на поздний ужин.

Заснуть тоже плохо получалось. Знаю, что приснятся кошмары. Лёжа лицом к окну, я непрерывно следила за белой луной. Белой, безопасной. Но частенько я вспоминаю, что происходит, если луна покраснеет, а солнце побелеет.

Перед глазами встали силуэты крылатых тварей, их повизгивание и рокот зазвенели в ушах. Таких чудищ мы зовём гросками.

Дверь, ведущая в мою спальню, тихо отворилась. Я тут же смежила веки, пытаясь выровнять дыхание. И мне даже не нужно было открывать глаза, чтобы узнать вошедшего. Я мысленно представила себе маркиза, который сейчас пройдёт к окну, а луна подарит его медным волосам волшебный блеск.

– Всё так же видишь тех гросок. Тебе нужно ещё сонного зелья? – тихо спросил химмель, наблюдая за мной. Его взгляд был почти осязаемым.

Я всё-таки открыла глаза. Нет смысла притворяться спящей. Он знает меня как облупленную. Даже догадался, что мои запасы снотворного уже иссякли. Его доброта трогает.

Взгляд этого химмель не был участливым, он был спокойным и немного безразличным. Но поступки маркиза говорят о нём лучше, чем эта маска циничного аристократа.

– Да, пожалуйста, – таким же тоном ответила я.

У него в руках уже были две колбы, которые он поставил на тумбу рядом с изголовьем моей кровати.

И я едва не наступила на те же грабли, отчаянно захотев спросить: «Милорд, что на самом деле случилось с моими родителями?»

В его безразличных глазах мелькнула бы боль.

«Белое солнце их забрало, ты же знаешь». Знала, потому что он отвечал мне одно и то же на протяжении многих лет. Но не верила! «Почему я здесь?» – настойчиво задала бы ещё один вопрос. «Потому что так надо, – уже немного резче ответил мужчина, направившись к двери. – Я любил свою сестру, Вивьен. Спокойной ночи».

– Спокойно ночи, милорд, – тихо сказала я.

– Спокойной ночи, Вивьен.

Дверь закрылась, щёлкнул замок. Понятия не имею, зачем меня запирают, но с петухами вновь раскрывают. А чаще всего я просыпаюсь как раз к позднему завтраку.

Вдруг случилось то, что случалось очень и очень часто. Магия тёмной волной вырвалась из меня, но в этот раз почти ничего не пострадало. Уже давно из моей комнаты вынесли все бьющиеся предметы, а кровать с балдахином заменили обыкновенной, потому что если такой выброс магии произойдёт во сне, я рисковала задохнуться, когда на меня упадёт тяжёлая материя. Люстру тоже заменили лампочками прямо в стенах.

С потолка немного посыпалась штукатурка. Я меланхолично посмотрела на белую крошку. Не беда, завтра утром всё уберут.

Я выпила немного приторного зелья для сна. Достаточно одного глотка, как на меня обрушилась усталость, повалив в сон. Проснусь, как по заказу, через семь часов.