Эмпант

Часть 2

Бал меня ошеломил сразу и по нескольким причинам. Одно дело прием в нашем особняке, куда обычно приезжает несколько десятков «друзей», и другое - подобное скопище уважаемых, богатых и значимых личностей.

В первые минуты я был потрясен этим шквалом эмоций, что обрушились на мою голову. Казалось, я разом оглох и ослеп.

Истор, видя мое состояние, попытался отвлечь. Именно беспокойство, исходящее от брата, и помогло мне справиться с ситуацией. Мама испытывала только досаду. Досаду на то, что сейчас начнут делать комплименты, но не ей. Как ни крути, но на мероприятие такого уровня пришлось меня достойно принарядить.

Семейные драгоценности украшали мои запястья, шею, уши. Стилист разбудил меня в шесть утра, чтобы начать свои процедуры. Три помощника парикмахера и два камердинера суетились весь день, чтобы вечером предоставить меня на суд этой публике.

Мама, конечно, тоже не осталась без внимания. Но на меня потратили гораздо больше сил. Неожиданно я и сам понял, что все те генетические преобразования, которым мое тело подвергли еще в утробе суррогатной матери, действительно дали ошеломляющий результат.

– Ты прекрасен, – чуть сжимал мою руку брат, подбадривая.

Собственно, об этом говорил каждый, кто приближался к нашей семье, чтобы поприветствовать. Мама от такого внимания к моей персоне зверела. Хотя внешне продолжала мило улыбаться.

Кого-то из собеседников родителей я знал, кого-то видел впервые. Но комплименты выслушивал терпеливо. Многие выражали восхищение вполне искренне. Постепенно у меня получилось чуть абстрагироваться от этого эмоционального окружения. Вернее, я стал выискивать хоть кого-то со спокойным или скучающим фоном и прислушивался к таким людям.

Даже от эмоций Истора пытался закрыться. Любящий брат серьезно переживал за меня. Каждый раз, слушая комплимент в мой адрес, он мрачнел. Эмоций брата я не мог понять. Но пока что не было желания разбираться в этом.

Наконец, мне удалось отыскать трех или четырех людей, что стояли неподалеку. Их скучающий и откровенно равнодушный фон привлек меня больше всего. Телохранитель какого-то сноба, слуга, разливающий вино, и кто-то еще помогли мне справиться со своими эмоциями.

Жаль, что я не умел полностью отгораживаться. И вообще это свойство своего организма узнал не так давно, поэтому в полной мере пользоваться пока не научился.

Только-только я успокоился, как меня ОКАТИЛО! Такого шквала смеси восхищения, радости, нежности и чего-то еще непонятного я в жизни не испытывал. Порой от брата исходили похожие волны, но не так же сильно! Мало того, оглядеться и посмотреть, кого это я так «сразил» своей красотой, возможности так и не предоставилось. Маман узрела кого-то в противоположном конце зала и сообщила, что нам срочно нужно познакомиться до того, как объявят танцы.

– Господин сенатор, – заворковала мама, как только мы приблизились к искомому объекту.

– Лайс, просто Лайс. Я же столько раз просил называть меня по имени, – склонился перед мамой и поцеловал протянутую кисть мужчина. Отца он тоже поприветствовал. А затем ему представили и нас с братом.

Ей-богу, ноздри сенатора буквально затрепетали, как только он увидел меня.

– Какой редкостный цветок вырос в вашей семье, – тут же сообщил сенатор.

Мамин фон показал раздражение. Зато отец буквально купался в эмоциях удовлетворения.

– Отчего раньше не демонстрировали своего мальчика? – продолжал выспрашивать мужчина. – Скрывать такую редкую красоту – настоящее преступление.

– Он у нас на домашнем обучении и буквально неделю назад отпраздновал восемнадцатилетние, – поведал отец.

– Право, Глэнни, я считал, что нет более совершенного существа, нежели ты, – расточал комплименты сенатор. – Но этот малыш буквально покорил меня.

– Лайс, не стоит забывать, что ты женат, и такое открытое проявление симпатии не пойдет на пользу твоему имиджу, – игривым голосом заметила мама.

Мужчина рассмеялся. Я же анализировал свои ощущения. То, что маман бесится, и так было понятно. Как же, она теперь здесь не самая красивая! Другой вопрос, что эмоций сенатора я понять не мог. Или, что вероятнее всего, никогда в жизни не «слышал» таких эмоций. Похоть, радость, удовлетворение. Но поверх всего этого что-то такое, отчего мне стало страшно. Да и волнение со стороны брата подсказывало мне, что господин не так прост и не так добродушен, как это хочет показать.

– Поскольку моя супруга осталась на Геонике, – сообщил сенатор, – то на первый танец я приглашу Рэя.

Танцевать с этим господином мне пришлось половину вечера. Пару раз меня приглашал брат и буквально «утопил» в своих переживаниях. Почему Истор так разволновался, я понять не мог. А еще мне не давали покоя те волны, что исходили от неизвестного почитателя. Настолько мощные и яркие, что перекрывали весь фон зала. Жаль, отследить в этой толпе источник не представлялось возможным.

Но все хорошее или плохое когда-нибудь заканчивается. Бал во дворце Правителя тоже подошёл к концу.

– Увы, я улетаю на Геонику через два дня, – поведал сенатор. - Но по возвращении обязательно вас навещу.

Отец что-то на прощание проворковал, и мы двинулись на выход. Наш цин ожидал на западной площадке, и с сенатором нам было не по пути.

– Какая партия, какие возможности! – продолжала восхищаться по дороге домой мама.

Причем эти эмоции были совершенно искренними. Истор же мрачнел буквально на глазах, но молчал, не вмешиваясь в обсуждения. Я же недоумевал. Помню, что меня всегда готовили к семейной жизни в качестве второго супруга для мужской пары. Сенатор уже женат. Он что, разведется с супругой?

Впрочем, отец сам все пояснил. От женитьбы никто меня не собирается отговаривать. А сенатору я достанусь в качестве любовника.

– Нужно, чтобы все приличия были соблюдены, – увещевал отец. – В следующий визит господина Лайса Алени ты веди себя скромно, помни, что не должен опорочить этого мужчину.

Я? Опорочить? И как это отец себе представляет? Впрочем, покладисто покивал и выспрашивать больше ничего не стал. Зато позже имел разговор с братом.

– Ходят слухи, что сенатор садист, – сжимал кулаки Истор, мечась по моей комнате.

– В плане секса садист? – догадался я.

– Вот именно, – подтвердил брат. – А эти... – кивнул он на дверь. – Готовы отдать тебя на радость сенатору.

– И как быть? – теперь заволновался я.

– Пока не знаю, но ни в коем случае не соглашайся ни на какие предложения сенатора.

Я вообще-то и не планировал. Но совету брата внял. Истор вскоре улетел, но его напутствия я запомнил. Сам же сенатор с женой появился у нас дома только через пару месяцев.

Между прочим, супруга господина Алени была так напугана, что я еле взял себя в руки. Так и не понял, что ввергло эту красивую женщину в подобное состояние? Зато я смело отказался от нескольких предложений сенатора. Маман высказала претензии, но на мою защиту встал отец.

– Пока не подберем мужа, лучше Рею поберечь репутацию.

– Но Лайс... – картинно заломила руки родительница.

– Никуда он не денется, – остудил отец её пыл. – И пользы от такого «воздержания» больше. Нас на прием на Правительственные острова точно не пригласили бы. А так сенатору захотелось на малыша посмотреть, слюни попускать, и вот гляди – уведомление, да ещё с личной подписью Правителя.

На все эти приемы и балы меня теперь таскали каждую декаду. Я не переставал удивляться фантазии стилиста, что умудрялся к каждому выходу в люди сотворить из моего облика нечто невообразимое. Ожидаемо, мама злилась. Но предвкушала, как хорошо меня пристроит. А связи и знакомства останутся даже при условии, что мое тельце передадут сенатору.

Другой вопрос, что внешние приличия все эти «сливки общества» соблюдали. Холостой мальчик в постели у сенатора – скандал. А женатый любовник – вполне прилично. Оттого родственники озадачились поисками подходящей кандидатуры моего мужа.

Вообще-то желающих было море. Только наша семья не жаждала породниться с теми, кто находился ниже по социальной лестнице. Пару раз находились приемлемые кандидатуры. И тут же мои родители понимали, что эти мужья вряд ли захотят отпускать молодого мужа и уж точно не станут подкладывать его в постель сенатору.

Лично я был спокоен. Не внешне, а внутренне. Отчего-то свято верил, что в любовники к сенатору не попаду. Вот таким я «уродом» получился. Пусть не телепат, но порой мог предвидеть ситуацию. И волнений прилетевшего брата не разделил.