Души

Девушки за стойкой вели себя доброжелательно. К сожалению, в зале было слишком тихо, за исключением приглушённых визгов дошколят, играющих в комнате справа от меня, поэтому мне казалось, что нас слышат все. Под конец разговора я была уверена, что все присутствующие знают, что это мой первый приём и что меня записала мама.

Я взяла бумаги для заполнения и нашла стул у окошка подальше от всех остальных. Мне также дали что-то вроде квадратного маячка, который мигал красным светом. Как только он загорится зелёным, мне можно будет войти, а значит, никто не будет выкрикивать моё имя.

Я заполнила анкету. Поначалу всё шло гладко. Я даже позвонила маме по вопросам о здоровье моей семьи.

— Я так горжусь тобой, милая, — сказала она.

Я нахмурилась.

— Почему?

— Ты заботишься о своём здоровье. Если захочешь потом обсудить, я на связи.

— Спасибо, мам.

Но я уже не была так расслаблена, когда дошла до вопросов о сексуальной активности и наличии нескольких партнёров. Это слишком личное.

Моё лицо покраснело, я оглянулась по сторонам, но, к счастью, никто на меня не смотрел. Заканчивала я анкету в напряжении, жалея, что рядом со мной нет поддержки. Хотя не могу представить, как бы я попросила маму прийти со мной. Может, Рейн могла бы, но вряд ли врачи одобряют присутствие друзей. Но хорошо, что хоть Эхо не было рядом.

Мне тяжело далось ожидание зелёного света, поэтому я облегчённо вздохнула, когда он всё-таки загорелся.

Скорей бы уже закончить со всем этим.

Медсестра, проверившая моё давление, была мила, но ещё милее оказалась доктор Штайнер. Мы обсудили несколько вопросов, касающихся моих месячных: продолжительность, периодичность и, конечно же, когда были последние. Сегодня утром начались.

Моё лицо вспыхнуло, когда она спросила:

— В настоящее время ведёте половую жизнь?

Я на секунду растерялась. В Интернете (а я специально гуглила) никто не писал, что могут задавать такие вопросы.

— Да.

Я уж думала, сейчас придётся выслушивать осуждающие комментарии и отвечать на ещё кучу личных вопросов, но доктор заговорила о разных методах контрацепции, разъяснив принцип действия каждого из них, и порекомендовала те, которые считает наиболее подходящими для моего возраста.

Я была дико счастливо наконец-то выйти оттуда с предписаниями врача и противозачаточным кольцом в подарок. Эхо в зале ожидания не было, но я и не хотела ждать его под взглядами всех присутствующих.

Едва я вышла из здания, как сразу вернулось то ощущение. Только на этот раз сильнее. Я окинула взглядом парковку, ожидая увидеть Риза или Нару.

По коже пробежал холодок. Я начала выискивать души.

— Дэв? — позвала я.

Тишина. Странно. Прежде он сразу откликался. Может, это не он. Я не могу и дальше разговаривать сама с собой, не привлекая внимания.

— Слушай, кто бы ты ни был. Либо покажись, либо проваливай, — прошипела я.

Тёмное бесформенное нечто подплыло ко мне. А вместе с ним — такой ледяной воздух, что лёгким стало больно дышать. Я обхватила себя руками, но нечто окружило меня злой энергией, высасывая всё тепло и кислород вокруг меня. Все растения у входа завяли и почернели.

Меня затрясло. Во рту пересохло. Я попыталась отступить назад, но не могла пошевелиться. Паника сковала железом грудную клетку и мозги.

— Кто… ты? — едва выдохнула я.

Оно набросилось на меня, и я распахнула рот, чтобы закричать, но ужас лишил меня голоса. Я уже приготовилась к одержимости, но внезапно появился знакомый тёмный силуэт и остановил нечто.

Дэв.

Они переплелись в воздухе так, что я перестала понимать, где Дэв, а где злой дух. Они налетели на меня, словно гигантский сгусток моих худших кошмаров. Я пыталась отскочить, но не успела.

Когда они погрузились в меня, я сначала ощутила ледяной холод, а затем испытала то, с чем ещё никогда не сталкивалась. Как будто мои внутренности превратились в желе с осколками разбитого стекла. Меня разрывало изнутри. Дыхание превратилось в лёд прямо в лёгких. Тошнота подкатила к горлу, чёрные пятна появились перед глазами.

Я не могла сказать наверняка, внутри меня они или нет. Я не слышала их мыслей. Это было просто дикое состояние, будто я больше не управляю своим телом. Я пыталась сопротивляться, дышать, двигаться, но продолжала тонуть. Это было похоже на то, как если бы тёмные силы вырвали часть меня и заполнили появившуюся дыру чем-то мерзким.

Я отшатнулась, ударяясь локтями о стену. Кожу жгло, но боль наступила словно с запозданием. Я поняла почему. Кровообращение постепенно восстанавливалось.

Я не была одержима. Они прошли меня насквозь.

Реальность возвращалась на место. Я заметила подарочный пакет от врача на асфальте. Я хотела его поднять, но не могла пошевелить и пальцем. Тело потряхивало так сильно, что устоять помогала одна только стена.

Дверь открылась, и из больницы вышла пара.

— Вы в порядке? — спросила женщина. Её голос звучал словно бы издалека.

Я кивнула. Кажется, в порядке, несмотря на то, что лёгких всё ещё какой-то смог, а перед глазами всё плывёт.

— Дорогой, позови кого-нибудь, — обратилась женщина к мужу и подошла ко мне. Дверь хлопнула. В следующую секунду Эхо оказался рядом со мной.

— Что с тобой? Что произошло? — спросил он, обхватывая меня руками.

Я отпустила стену и прильнула к нему.

12. СВЕТ В МОЕЙ ТЬМЕ

Эхо взял меня на руки, и я уткнулась носом в его шею.

— Что случилось? — услышала я вопрос. Голос звучал резко. Я прижалась к нему. Он теперь мой якорь, моя подушка безопасности от страшного, жестокого, безжалостного мира.

— Мы только вышли из больницы и увидели, как она держится за стену, — сказал мужчина. — Мне позвать врача?

— Нет. Я разберусь.

Эхо начал спускаться по ступенькам.

— Это её, — окликнула его женщина. Я догадалась, что она протягивает Эхо кольцо.

В машине он прижал меня к себе, словно хотел впитать весь холод и боль. Он прекрасно знал, что нужно делать, потому что каждый раз, когда моё взаимодействие с душами заканчивалось нехорошо, он был рядом, готовый поделиться своей энергией. В этот раз было плохо как никогда. Я даже не могла актировать руны. Пришлось положиться на его. Он завёл машину и включил обогрев салона.

Эхо не произнес ни слова. Если бы он мог полностью обернуться вокруг меня, он бы это сделал. Его старания позволили теплу вернуться в моё тело. Мои внутренности ощущались так, словно я только что сошла с жуткого вращающегося аттракциона. Я обожаю американские горки, но ненавижу эти вращающиеся штуковины.

Стоило мне сесть, как свело живот. Эхо наблюдал за мной с мрачным видом. Ненавижу этот его взгляд. Он достал из бардачка Twizzlers. Я пробовала M&Ms, Skittles и даже мороженое, но ничто не помогало после одержимости так, как Twizzlers. Я замотала головой. Не думаю, что смогу проглотить сейчас хоть что-то.

— Тёмная душа? — спросил он, и по его голосу было слышно, как сильно ему хочется надрать кому-то зад.

Я кивнула. Боюсь, если заговорю, меня тут же вырвет.

Он тихо выругался.

— Дэв?

Я покачала головой.

И могла бы поклясться, что в его глазах мелькнуло облегчение, прежде чем длинные ресницы спрятали от меня его взгляд. Это дало мне надежду. Возможно, есть шанс, что он всё-таки выслушает Дэва. Я прильнула к его шее, потому как нуждалась в объятиях. Он гладил меня по спине, словно пытаясь забрать себе всю дрожь, сотрясавшую моё тело.

— Каждый раз, стоит мне куда-то отлучиться, как с тобой происходит какая-то дичь, — прошептал он, едва сдерживаясь. — Ещё одна такая жуткая ситуация, и мне совсем снесёт крышу.

Я не знала, что на это ответить. Сказать ему «всё со мной будет хорошо»? Мы ведь оба знаем, что нет, не будет. Он уже слишком много раз спасал меня от неудачных одержимостей, а взаимодействие с тёмные душами — это какой-то новый уровень кошмара. Единственное, что я могла сделать, чтобы успокоить его, так это крепко обнять.

— Расскажи мне, что произошло, — снова попросил он несколько минут спустя уже более ровным голосом.

— На меня напала тёмная душа, и Дэв ей помешал.

Эхо напрягся.

— То есть он был там.

Я отклонилась назад, чтобы посмотреть на него, в надежде, что прямой взгляд сделает мои слова убедительнее:

— Он спас меня, Эхо. Я почувствовала чьё-то присутствие ещё у «Хаба», а затем у того дома, выставленного на продажу, но тогда это ощущение было слабым. Первой моей мыслью было, что за нами следит Дэв.

— Он следил за нами?

Я вздохнула. Его недоверие к Дэву было сильнее доводов разума.

— Нет, не следит. Он просто хочет поговорить с тобой и объясниться, поэтому время от времени выходит со мной на связь, выясняя, не готов ли ты. Я отвечаю ему, что нет. Он уже собирался исчезнуть и попробовать через несколько веков снова, но я убедила его остаться, потому что знаю: глубоко внутри тебе тоже нужно с ним поговорить.

— Нет, не нужно.

— Хорошо, что он остался, иначе он бы сейчас не спас мне жизнь, — продолжила я, игнорируя возражение Эхо. — Тёмная душа, видимо, следила за мной и дождалась момента, когда я останусь одна.

Я вздрогнула от этой мысли. Живот скрутило.

— Чтоб их Хель побрала, — пробормотал Эхо. — Я отвезу тебя домой, где ты будешь в безопасности. А затем разыщу Дэва.

— Ты ведь не собираешься развеять его?

Я успела прочитать эмоцию, промелькнувшую в его глазах, — Эхо хотел бы этого больше всего на свете. Но, взяв себя в руки, он снова вздохнул.

— Я пока не решил.

— Что-нибудь изменится, если я скажу, что он сделал это из-за Телеи? — прошептала я.

Он отпрянул и вскинул брови.

— Что?

— Он сказал, что сделал это из-за неё. — Не дождавшись ответа Эхо, я взглянула на него. Он был погружён в свои мысли. — Ты понимаешь, что это значит?

Он покачал головой.

— Телея исчезла во время нападения. Мы искали её, но не нашли ни среди мёртвых, ни среди живых.

— Она была Бессмертной?

— Нет, не захотела. Она была близка со своими родителями и братьями. Когда их взяли в плен и, скорее всего, убили, она хотела умереть вместе с ними. Она умоляла меня не обращать её, и я уважал её решение. Она… — Его голос надломился. — Телея была как нежный цветок. Хрупкая, чувствительная. Она не пережила бы нападение римлян. Они бы надругались над ней. Она предпочла смерть. Когда Дэв предал нас… — Эхо заговорил тише, и я прямо почувствовала его боль. — Телея уже была год как мертва.

Я сжала его ладонь, пытаясь забрать его боль.

— Поэтому не знаю, что имел в виду Дэв. Перед тем, как римляне окружили нас, он умолял её передумать насчёт бессмертия, но она отказалась. Он нашёл для неё убежище, или точнее место, которое счёл безопасным для тех членов нашего общества, которые не были друидами. Она отказалась уходить. Он был безумно в неё влюблён и готов был пойти на всё ради неё, но она не испытывала к нему тех же чувств. Трагично, когда такая любовь оказывается не взаимна, — тихо добавил он. — Тем сильнее я ценю то, что есть у нас с тобой.