Огненные игры

Улыбка Ирааха превратилась в победную. Себастьян еле сдерживался, чтобы не кинуться на него. Ирааху явно не нравился мой братик. Ещё бы! Два до безумия высокомерных существа встретились! Как они ещё не поубивали друг друга!

К Ирааху подошёл какой-то человек в форме (если человек; и как их отличать от обычных?). Парень что-то долго шептал на ухо главе города. Ираах кивал, а потом обратился к нам:

– Состав ваших групп теперь точно меняется! У вас прибавление!

Ираах кивнул парню:

– Приведи их.

Парень исчез на пару минут в толпе, а потом появился с …

Хар и Соза!

– Ребята остались здесь, чтобы послужить нам службу на берегу. – продолжил Ираах, оглядывая новоиспечённых. – Их корабль отплыл пару минут назад. Теперь вторая группа остаются без изменений. – опять это недобрая улыбочка в адрес моего брата. Как он до сих пор держится? – А вот в первой пополнение – вы, (он посмотрел на Генри, потом на Ника) поедете в первой. В третью группу входите вы, вы и… вы (Ираах поочередно посмотрел на Хара, Одетт и Яга.). Четвёртая группа -все остальные (Уго и Соза). – он повернулся к парню в форме. – Проводи всех к их каретам.

Испепеляющий взгляд брата переместился от Ирааха ко мне. Он не сводил глаз с меня, пока не сел в чёрную крытую карету. Когда нас вели ко второй, Фив шёпотом спросил Хара и Созу:

– Беглецы?

– Ага, – улыбнулся Хар.

– Один. – прошипела Соза. – Я невольная соучастница.

– Сама увязалась. – шикнул на неё Хар.

– Ты слишком глуп, чтобы оставаться одному. – ответила ему также Соза.

Хар промолчал. Конечно, смотря на Одетт, даже ругаться не хочется. А он смотрел. Засранцы! Спланировали побег! И даже мне Одетт ничего не сказала! А я-то голову ломала, как она так просто его отпустила! Я знала, что она не могла так сильно поглупеть за пару недель!

Одетт, Хар и Яг залезли в такую же карету. Потом мы попрощались с Уго и Созой. Мы с Фивом остались одни. Помогите! Я не готова! Кто-нибудь?!

Наедине

Мы сидели в карете. Друг напротив друга. Снаружи карета выглядела как две предыдущие. Внутри две скамейки, обшитые малиновой тканью, как и дверцы с квадратным маленьким окошком. Стенки были деревянными. Освещалась, помимо окошка с малиновыми занавесками, яркими маленькими с ноготок мизинца светящимися шариками по всему периметру. Как нам сказал кучер кареты, наша поездка будет длиться семь-восемь дней с двумя остановками в трактирах. И это ещё карета запряжена скарфами. Я на них раньше никогда не ездила, но читала о них. Скарфы – это лошади, которые больше и мощнее обычных, они сильнее и выносливее, а ещё быстрее. Они разгоняются на огромную скорость, преодолевая огромное расстояние. Не важно через какие погодные условия пролегает дорога, скифы с лёгкостью переносят все трудности. Смотря в окно, я вижу только смесь из деревьев и неба. Ничего невозможно разглядеть. У кучера талант на такой скорости направлять этих чудо-лошадей.

Восемь дней с Фивом… Мы ехали десять минут. Всего. Хорошо ещё в тишине. Говорить как-то не тянуло.

– Генерал интересный человек… – заговорил Фив. Только не это… – Он ревновал?

– Нет, тебе показалось. – отрезала я, смотря в окно.

– Он взглядом испепелял!

– Вот у кого и был странный взгляд, так это у Ирааха. – моя попытка пере вести стрелки. – У него такие бирюзовые глаза.

– Это не удивительно. – Фив купился. Есть! – Он же ферийец воды. Ираах много лет служит этому городу, переполненному водной магией. Перилия – это хранилище водной магии, её эпицентр. Город даровал своему покровителю знак отличия, типа клейма – бирюзовые глаза. Ираах гордится ими.

Он ферийец? Разве они не должны быть накаченными с суровым лицом и высокомерием в глазах воинами? Однако его высокомерие просто зашкаливает. Видно, оно присуще всем ферийцем. И моему брату. Но всё же: Ираах ферийец? Воином его не назовёшь… Мелковат.

– У всех ферийцев есть отметины? – спросила я, переведя взгляд с окошка на Фива. От этого размытого пейзажа меня уже начало укачивать.

– Нет. Магическая сила даёт своему хозяину отметину, когда тот предан ей всем сердцем и служит ей, холит и лелеет, изучает и совершенствует. Тогда она награждает ферийца знаком отличия. Они так гордятся этим.

– Откуда ты так много знаешь о магии и ферийцах?

Фив улыбнулся и подался вперёд:

– Тут три причины. Первая – я не рос в государстве, которое ввело запрет на магию и всё, что с ней связанное, караемое смертью. Вторая – я рос среди ферийцев в государстве переполненное магией. Мой учитель по арифметике был ферийцем земли. Кстати, он был с Ришнии: когда ему было четырнадцать, его родители переехали на Эларию. На Эларии нет ферийцев огня, земли, левитации, фотокинеза или просто управление светом и ещё нескольких. Они жили на Ришнии, но их всех до единого истребили. По большей части из-за знаков отличия, а также из-за глупой смелости и вере в лучшее будущее их континента. Все ферийцы Ришнии до смерти боролись. Никто из них прятался, считая это позором и предательством. Но к сожалению, они не догадались сплотиться и действовать вместе. Каждый действовал по одиночке, по мере того, как отходил от шока о смерти их эмингатора. И наконец, третья – мой отец ферийец. Мать обычный человек, отец ферийец-оборотень. Он может превращаться в кого хочет будь то зверь, насекомое или другой человек. главное чётко представить в голове образ.

– Значит, ты… – я не могла произнести вслух это слово.

– Полукровка. – закончил Фив, подтверждая мою догадку. Он выглядел на удивление спокойным. – Да, мой отец ферийец, но я пошёл в маму. Всегда знал, что мне не овладеть магией, поэтому больше уделял время мечу и луку. И как изучать магию, когда собственный отец в тебя не верит? Пару неудачных уроков магии и мы перешли на материальное оружие. Я ходил в обычную школу. Детство и подростковое время прошли самым обычным образом, чему я очень рад. Если бы во мне проснулись магические способности, я бы стал официально полукровкой, что означало бы: меня не примут ни к полноценным ферийцам, ни к простым людям. Я бы остался никем. Стал бы изгоем, у которого не хватает силы служит государству, но при этом я имею способности, которые меня отличают от людей. Мне повезло.

– У тебя совсем нет магических способностей?

– Ни капли. А ты?

– Что я?

– Расскажешь о себе?

Я опустила глаза.

– Или можем поговорить о нас… – Фив понизил голос.

Я вскинула глаза на него и увидел эту наглую улыбку. Нет, ни первая, ни вторая тема мне не подходят! Как на счёт третьей?

– Почему вы нас так быстро приняли, поверили нам? – я старалась говорить спокойно. – Себастьяну вы поверили не сразу. Два года прошло…

– Хитрюга. – Фив откинулся на стенку кареты, скрестив руки. – Ну, ладно. Вы никто. – у меня челюсть отвисла и глаза из орбит полезли. Он вообще думает перед тем, как что-то ляпнуть? Увидев, моё состояние, он исправился. – Я имел ввиду, что ваши отцы и деды не тираны, которые управляют государством. – он ещё не знает моего папочку. – Вас некому защитить. Вы одни. Да, ещё и влипли в такую ужасную историю, став случайными жертвами, которым повезло выбраться из бойни живыми и которых теперь разыскивают. – а он прав. – И ты бы видела себя и своих друзей со стороны, когда вы пришли, потом рассказывали историю! Печальнее я ещё не видел! Я был готов сам расплакаться!

Я ударила его по плечу со словами:

– Дурак! мы были напуганы!

– И я о том же! От вас за версту несло отчаяньем и страхом.

Я громко вздохнула и отвернулась к окну. Я видела боковым зрением, что он смотрит на меня. Моё терпение уже начало кончаться, когда Фив в один прыжок оказался рядом. Я дёрнулась и упёрлась в стенку кареты. Фив достал из-под своей кофты небольшой медальон на золотой цепочке, которая висела у него на шеи. Давно хотела спросить у него, что это за цепочка. Фив открыл медальон, который размером был с ноготь большого мальца. Там были фиолетовые цветы и какие-то зелёные листочки, травка. Все они были такими маленькими и свежими! Как будто их собрали пару минут назад.

– Почему цветы не завяли, а выглядят свежими? – спросила я. Да, этот вопрос я решила задать первым. И да, были вопросы поважнее и интереснее…

Фив усмехнулся:

– Ты такая интересная… Этим ты мне и нравишься.

– Ты не ответил.

– Да, ты права. На медальоне заклинание. Он что-то вроде тайника: всё, что внутри него, невозможно учуять и понять, что там. Даже ферийец этого сделать не может со своим сверхнюхом. Также он сохраняет всё содержимое в таком состояние, в каком его туда поместили. Вещи там не портятся. Жалко, что он такой маленький.

– Зачем ты его носишь?

– Наконец-то! – засмеялся Фив. – Ты задала правильный вопрос!

– Давай уже, рассказывай.

– Как прикажешь. – он широко улыбался. – Когда я родился, мама дала надела его на меня. Я его ношу почти с рождения. Он – напоминание о моей родине и матери, которая очень сильно любит меня, где бы я не был. Она ещё беременная мной догадывалась о моём сложном будущем. Сколько себя помню, никогда не снимал его. В нём цветы и травы, собранные матерью. Она цветочница, дома владеет салоном цветов. Её медальон согревал в самые холодные и страшные ночи. Помогал мне собраться с силами и дать отпор этому жестокому миру. Я очень благодарен своей матери.

– Зачем ты мне это всё рассказываешь? Показываешь медальон…

Фив схватил меня за руки, не дав договорить:

– Я хочу, чтобы ты во мне видела не только высокомерного придурка. Ты считаешь меня бабником, не способным любить. Это не так. Как видишь, я бываю сентиментальным. Я тоже пережил трудности жизни, и даже, возможно, побольше и посерьёзнее твоих. Шутя, я скрашиваю жизнь. Заводя новые знакомства, я забываю о тяжёлом прошлом. Мне так легче. Не стоит видеть во мне легкомысленного человека. Я умею любить.

Мы около минуты смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Ни одного звука, кроме копыт, стучащих по земле. Фив медленно потянулся ко мне. Я не отстранилась. Он мягко поцеловал меня. Меня захлёстывали эмоции. Так нежно и неторопливо… Потом он отстранился.

– Знаешь, ты ошибся. – произнесла я с лёгкой улыбкой. Фив напрягся. – Как я выяснила, высокомерием обладают все ферийцы, а твой отец один из них…

Фив расслабился, и на его губах заиграла улыбка:

– Да, ты права: высокомерие передаётся по наследству. Но ты не учла один факт: я полукровка. Во мне только половина того великого высокомерия.

– Точно! – я рассмеялась. – Как я могла забыть?!

– Вот-вот. – Фив тоже смеялся, но потом стал серьёзным. – Рокси, помни: я готов выслушать о твоём прошлом, когда ты будешь готова рассказать. Ты можешь мне доверять. Я тебя люблю.

Порыв благодарности толкнул меня поддаться вперёд и поцеловать его. Он ответил взаимностью. Эти поцелуи были пожёстче предыдущих, но именно они были мне нужны. Я хотела целовать Фива. Он был нужен мне. Я тонула в нём, и мне это нравилось. Мы целовались, пока я не заснула у него на плече. Но я так и не смогла сказать ему: «я тоже тебя люблю». Почему? Что меня держало