Огненные игры

Нам ничего не оставалось, кроме того, как следовать за охраной внутрь. Хара с Одетт исчезли ещё до того, как мы все вошли внутрь. Нас отвели в большую каменную залу, где мы должны были ждать новых указаний. Зала была огромная: в центре стояло два полукруглых коричневых дивана, на верху висела огромная серебренная люстра с множеством свечей на кольцах, которые огибали основание и уменьшались в размерах к потолку. Плотными бархатными коричневого цвета шторами были завешаны высокие от потолка до пола окна. Стены были увешены различными пейзажами. Я бы их рассмотрела, если бы не была так напугана. у одной стены стоял камин из красного кирпича. Возле него я сейчас и стояла, смотря на огонь.

– Есть идеи, что произошло? – ко мне подошёл Уго.

– Нет. – ответила я почти шёпотом.

– Бедный Генри места себе не находит. Всё спрашивает, что могло случиться с Яго.

Я взглянула на него: он сидел на диване, покусывая кулак и смотря в одну точку. Рядом с ним стоял Ник, что-то ему говоря. Мой брат стоял за Генри, сильно сжимая спинку дивана, и смотрел в пол. Около него стояла Инди. Она медленно поглаживала его по руке, поглядывая на него. Жуткое зрелище.

– Знаешь, я хотел всем жаловаться, как меня достала Соза за эти дни, – продолжил Уго. – Но боюсь, что слушать некому.

Он пытался шутить. Так неумело. Взглянув на него, я увидела, что его глаза не смеются. Он волновался за Одетт не меньше моего.

– Как думаешь, она ещё жива? – я затаила дыхание, ожидая ответа.

Мне показалось, что он уже не ответит, но, нервно сглотнув, он ответил:

– Не знаю. Когда Хар её нёс, я услышал тихий стон. Надеюсь, её спасут.

– Надеюсь.

Надежда – это единственное, что у нас было.

Мы ждали около часа. Мне показалось, что прошла вечность. Время так медленно тянулось. Я успела переместиться от камина на диван. Фив сел рядом и обнял меня. Я уткнулась ему в плечо, окутанная его теплом. Себастьян ничего не сказал, только бросил раздражённый взгляд, а потом опять упёрся глазами в пол. Уго сел рядом со мной и облокотился на спинку, закрыв глаза. Перед тем, как упасть в объятия Фива, я видела, как Соза села напротив огня в камине. Совсем радом.

Вдруг дверь скрипнула. Зашёл Хар. Он подошёл ко мне и хрипловатым голосом сказал:

– Она тебя ждёт.

Эти новости должны быть хорошими. Но только не сейчас.

Уго настоял, чтобы его тоже взяли. Никто из присутствующих ничего не сказал. Хар остался в зале, нас провожала из женщин в белых платьях. Маленькая пухленькая женщина быстро перебирала ножками по тёмному коридору, освещённому факелам на стенках. Дойдя до нужной двери, женщина повернулась к нам: на её круглом лице не было никаких эмоций.

– Не шумите. – сказала она твёрдым голосом. – Она ещё не пришла в себя.

Внутри комната была небольшая: на стенах висели шкуры и рога животных, на потолке похожая люстра как в зале только меньше, окна тоже завешаны. Одетт так сильно выделялась своей хрупкостью и белизной на фоне всего мощного и коричневого. Она лежала на огромной деревянной кровати, накрытая, помимо одеяла, шкурой кого-то животного.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила я.

Мы с Уго стояли около входа, боясь сделать шаг к кровати. Услышав мой вопрос, Одетт оторвала глаза от картины и приподнялась на локтях, облокотившись на спинку кровати.

– Не стойте там. Проходите. – таким голос Одетт я никогда не слышала. Он был очень слабым.

Медленно подойдя к кровати, я присела на краешек рядом с Одетт, Уго встал сзади.

– Что сказали…? – не знала, как назвать тех, кто её спас.

– Ферийки – целительницы. – подсказала Одетт, её глаза были пустыми. – Они дали мне смесь из трав, которые затормаживают действие яда.

– Яда? – выкрикнул Уго, у меня за спиной.

– Какой яд? – у меня дрогнул голос.

Одетт шумно сглотнула, затем ответила:

– Два дня назад, когда мы отъехали из трактира, всё было хорошо. Мы ехали, болтали… – в глазах Одетт появилась боль. – Всё произошло неожиданно… Он проболтался…

Она замолчала. Уго и я ждали продолжение.

– Яг. – голос Одетт дрогнул, в глазах появились слёзы. – В его рассказах о жизни до того, как он встретил и стал работать на Себастьяна, были не стыковки. Он запутался. Похоже, он давно не рассказывал «свою историю жизни» – забыл некоторые факты. Он смеялся… Как псих… Мы его загнали в угол.

По щеке Одетт побежала слеза, но она продолжила рассказ:

– Он сказал, что он просто шпион. Работает на нашего короля: должен был собрать информацию о Эларии и доложить королю, а тот передаст её эмингатору. Всего год на службе, а уже спалился. – Одетт подняла глаза. Она ели держалась, чтобы не расплакаться. – Рокси, он говорил, как псих, смеясь и поглядывая по сторонам. Он постоянно повторял, что заставил поверить ему генерала и его невесту и даже ферийца и их шпиона по имени Фив, а прокололся перед пиратом и гадалкой. Яг… сказал, что должен придумать историю, когда нас с Харом не обнаружат в карете. Когда он убьёт нас…

Одетт всхлипнула.

– Он набросился на нас. Хар боролся с ним. Но Яг низкого роста, он кинулся Хаару под ноги, подкосив его. Хар ударился головой об скамейку, Яг сел ему на грудь, придавив его своей массой и достал какой-то ножик, обвёрнутый тряпочкой. Я хотела отобрать, но он был сильнее меня и оттолкнул меня. Хар ещё не пришёл до конца в сознание.

Она нервно сглотнула.

– Всё… всё… произошло так быстро. Когда он замахнулся ножиком на Хара, я схватилась за остриё ножа… Кровь… Она стала капать… на лицо Хару… В один миг он опрокинул Яга. Я сказала Хару, что всё в порядке. Но Яг… засмеялся и сказал… ч-что ничего не в-в-в порядке…

По её щекам полились слёзы.

– Он сказал, чтобы Хар прощался со своей невестой, потому что яд на ноже сильный и уже начал действовать! Он успел это выкрикнуть перед тем, как Хар выкинул его из кареты! Кровь капала… Я говорила Хару, чтобы он успокоился… Но потом потеряла сознание…

Одетт достала из-под покрывала левую руку – она была как будто из пепла до локтя. На ладони был красный порез. Кровь не текла, но он был ярко-красного цвета.

– Яд начал действовать – прошептала Одетт.

– Ч-что-то ж-же м-можно с-сделать? – заикаясь, спросил Уго.

– Целительницы смогли только затормозить его действие. – ответила Одетт разглядывая свою руку. Потом посмотрела на Уго. – Оставь нас, пожалуйста.

Уго кивнул и вышел за дверь. Он даже спорить не мог. Как и я. Я просто смотрела на Одетт. сейчас она выглядела такой спокойной, хотя пару минут назад ели сдерживалась, чтобы не расплакаться. Это действие яд? Сама я ещё не осознала, что теряю подругу. Не могла. Если глаза Одетт были пустыми, то мои, думаю, потерянными. Они отражали моё внутренние состояние. Мы сидели молча, смотря друг на друга. Вдруг Одетт схватила мою руку своими: одна из них была жёсткая, как камень, и карябала мне кожу. Я не стала вырывать свою руку. Наоборот. Сжала её руки в ответ. Твёрдые и сухие палицы Одетт впились в мои. Мне сдавило сердце.

– Я беременна. – сказала Одетт, смотря мне в глаза.

Мне как будто дали пощёчину. Я пришла в себя.

ЧТО?!

– Хар знает? – спросив, я тоже смотрела в глаза Одетт.

– Да.

– Это ведь была не морская болезнь… – догадалась я. Одетт медленно кивнула, подтверждая мои слова. – Ты знала. Вы оба.

– Прости, это должен был быть сюрприз.

Я затолкала поглубже свою обиду за то, что подруга скрывала от меня ТАКОЕ. Но сейчас не время. Я обязательно выскажу всё, что хотела сказать на корабле, что хочу сказать сейчас. Обязательно, когда спасу её всё скажу. Других мыслей я не допускала.

– Сейчас ты должна выжить. – твёрдо сказала я.

Одетт замотала головой:

– Он должен выжить. Мне осталось неделя. Не больше.

– Как он выживет, если ты умрёшь? – вспыхнула я. – Прошло больше месяца! Он только зародился! Даже сформироваться не успел! Ты вообще знаешь сколько длится беременность?

Одетт опустила глаза.

– Прости. – я пыталась успокоиться, но у меня плохо получалось. Я решила помолчать.

– Рокси… – Одетт всхлипнула. Отлично, я довела её до слёз! – У эмингатора есть ферийец-лекарь. Самый главный в Эларии. Он… Целительницы сказали, он может помочь. Он много знает…

– Так почему он до сих пор не здесь? – перебила я Одетт.

– Потому что он лекарь эмингатора. – Одетт подняла глаза. – Без разрешения эмингатора не придёт. Не придёт помогать гадалке с Ришнии.

– Значит, я пойду к эмингатору!

– Он на совещании. Тебя к нему просто так не пустят. Хар пытался – ему отказали. Сказали, что совещании всей знати, капитана армии и эмингатора не прерывают из-за девчонки с Ришнии.

Я боялась открыть рот: оттуда могло вылететь много неприличных слов. Девчонки с Ришнии?! Моя подруга умирает! Да, ещё беременная! Меня разрывало пламя изнутри. Сжигало всё на своём пути. Мозг судорожно перебирал идеи, как мне попасть к эмингатору. Проблеск какой-то идеи мелькнул, не успев развиться, у меня в голове. Я подскочила с кровати и побежала к двери.

– Ты куда? – спросила Одетт.

Около двери я обернулась:

– Я вернусь! С лекарем эмингатора!

Выбежав в коридор, я подошла к охраннику. Я не дам подруге умереть.

– У меня есть информация для эмингатора Эларии. Срочная. Она связанна с планами Ришнии на Эларию. Я их знаю.

Боль в сердце

После долгих минут ожидания решения эмингатора, меня всё-таки приняли. Коридоры, тёмные коридоры… Бесконечные повороты и двери. Наконец-то меня вывели в какое-то светлое помещение. Меня сопровождали двое солдат с двух сторон.

– Ожидайте. – сказал один из них. Оба скрылись за дверью, из которой мы вышли несколько секунд назад.

Шаги прекратились – я осталась одна. Зал был огромный. Белый с лаковым покрытием пол, хрустальная люстра, свисающая вниз и украшенная разными хрустальными ромбами и свечами… Тоже хрустальными? И самое странное, свечи горели, ярко освещая зал. Стены были белоснежными и расписаны блестящими узорами. Больше в зале ничего не было. Сделав, шаг по залу раздалось оглушительное эхо. В этом зале мне казалось, что я невесомая. Могу оттолкнуться от земли и взлететь под потолок. И никакие страхи меня не достанут. Страх, что Лопата и Ке меня найдут и убьют, что Одетт может умереть вместе с её новорождённым ребёнком, что у меня больше не будет шанса поцеловать… Кого?

– Прошу прощение за ожидание. – эхом раздалось по залу.

Я повернулась. Ко мне шёл мужчина среднего возраста в военной форме. Он остановился передо мной.

– Должен сказать сразу, вам придётся изменить ваше условие. Мы не можем его выполнить. – сказал мужчина.

– Почему?

– Потому что Чёрная смерть не лечится. Никто не выжил после заражения. Считайте, ваша подруга уже мертва.

– Вы не… – голос у меня дрожал.

– Эмингатор. – сказал голос у меня за спиной. – Но он сказал правду.

Я не могла повернуться. Боль сковала сердце. Мне стало трудно дышать.

В оформлении обложки использована фотография с http://www.playcast.ru/uploads/2014/04/25/8357355.jpg