Кровь от крови Мантикоры

Глава 9

Торжественный пир по случаю приезда Гелиодоры устроили прямо на площади. Жители Резервации Бессмертных так давно не видели радости и веселья, так давно не питали надежду на счастливый исход событий. Не то, чтобы сидхе., присоединившиеся к Военному Совету, внушали такую надежду, нет,. просто появилась возможность отложить страхи хотя бы на один день и повеселиться, что все и делали это самозабвенно. Волшебным народам очень хотелось забыться, упиться вином, танцевать до упада и петь песни до утра. В эту ночь не было ни склок, ни драк ни споров.. Сильно захмелевшие представители разных рас клялись друг другу в вечной дружбе и преданности. Это была ночь единства и мира, пусть даже если она последняя перед войной.

Гелиодора попыталась привлечь внимание Зарьяна, но его цепко держала в своих маленьких ручках Ясмин. К тому же Правитель сильно омраченный новостями быстро устал и уже в середине пира правящая чета, распрощавшись со всеми отправилась спать.

Вскоре Гелиодора подобралась к Гуэрсу и молодой чародей не отказал ей во внимании. Они нашли себе отдаленную скамью и стол и, вооружившись кувшинами с вином и закуской задушевно беседовали, пополняя время от времени свои кубки.. Анелита не стала им мешать.. В конце концов их союз фиктивный и не стоит того, чтобы Гуэрс мог отказать себе в удовольствии. Завтра либо придется изображать оскорбленную невесту или же признаться , что они с Гуэрсом никогда и не были помолвлены. Это , конечно, если у Гелиодоры с ним зайдет далеко. Наблюдая за энтузиазмом гостьи, Анелита не сомневалась, что так и будет.

Сама же она с кувшином вина и кубком расположилась на крыльце Дома Советов. Никто другой в Резервации не посмел бы это сделать, но дочери Зарьяна, на которую возлагали столько, надежд никто не мог помещать.За последних два дня у нее появился свой новый титул: - «Наследие Мантикор» и это говорило о многом. С крыльца была хорошо видна вся площадь и вместе с тем,никто не пытался нарушить ее одиночество. Анелиту это устраивало.

- Ревнуешь, котенок?! – вопрос прозвучал у нее в голове. Но она ощутила его у себя за спиной раньше, чем услышала. Голос скользнул по коже вниз такой мягкий, такой теплый и ласкающий как летний ветерок. Он звучал в ее мыслях, а ощущение было такой будто Мирах шептал ей в ухо, осторожно касаясь губами ушной раковины.

- -Смело с Твоей стороны и глупо. – ответила она, не оборачиваясь. Чувствовать его присутствие было болезненно приятно. Но смотреть на него сейчас, когда они остались наедине отчего-то было страшно..- Ты лезешь в голову Мантикоре не опасаясь оскорбить меня? Ты стал таким самоуверенным, Мирах? Ты ведь давно так делаешь, да?

Мирах положил ей руки на плечи. Анелита вздрогнула и напряглась, но не скинула его руки. Напротив ей до жути хотелось потереться щекой о его запястья,.Медленно она подняла голову вверх и его лицо заслонило ей небо. Глаза Мираха были полны тревоги и заботы.. Водопад шелковых локонов окутывал ее, лаская щеки и обнаженные плечи и это было так хорошо.

- Прости- произнес он тихо. – Это началось еще в те времена , когда Ты была ребенком. Я начал слышать Тебя и не смог прекратить слушать. Я слышал Тебя даже тогда, когда Ты жила там, в Человеческой части мира.

Она потянулась к нему. Провела рукой от запястья до локтя и потянула вниз. Мирах был вынужден сесть с ней рядом, за ее спиной. Его дыхание обдавало ее затылок и тело отреагировало сладким спазмом. Она продолжала держать его за локоть и Мирах опустил руку поперек ее груди, обхватил за талию. Оба молчали. Анелита боялась даже думать в его присутствии, зная , что он услышит ее мысли.Она не знала хочет или нет , чтобы он знал ее мысли. А Мирах все равно ее слышал и ощущал все: ее волнение, ее страх оттого , что ей так хорошо рядом с ним и не мог поверить в собственное счастье. Эмоций в них обоих было сейчас столько, что слова были просто не нужны.

Анелита позволила ему обнять себя еще крепче, подалась назад и положила голову ему на плечо. Оказаться в объятиях Мирака – это было такое блаженсвто. которое не мог ей дать ни один мужчина на свете, даже Андрей,

- Ты слышишь мои мысли. Тогда ты знаешь, что моя помолвка с Гуэрсом просто спектакль.

Мирах не ответил. Он все знал. Он отчаянно прижимал ее к себе и потому замер, боясь спугнуть ее, боясь очнуться в башне Видений и понять, что всего лишь заснул и видит прекрасный сон.

Но один из них не заметил, что с другой стороны площади за ними пристально и подозрительно наблюдают зеленущие глаза Ясмин.

Зарьян отвернулся к стене. В последние дни он был выжат как лимон. Он выглядел измученным, а зевать начал еще в середине пира. Как не пыталась гостья привлечь его внимание, правитель оставался вялым и рассеянным. Тогда Ясмин поспешила увести его домой. Как всегда он ложился в постель с намерением тут же уснуть, но нервное напряжение тут же дало о себе знать и он уже не мог сомкнуть глаз. Обычно тогда и приходила на помощь Ясмин, успокаивая его лаской, любовью и вниманием. Она выслушивала все его сетования, все время поглаживая тонкими пальцами его линии на ладошке, мягким неторопливым движением. Как ни странно это расслабляло и сон завладевал им полностью.

Ясмин распустила волосы. Тяжелые локоны вырвались из плена и роскошной шалью легли на плечи. Она скользнула в прозрачную сорочку и поспешила в постель к любимому. На Зарьяне не было ничего кроме синих пижамных штанишек. Ясмин просто обожала эту часть его гардероба туго обтягивающую увеличившиеся с годами ягодицы.. Все, что находилось под ними она знала наизусть: - каждую родинку на его теле, каждую ямочку на позвоночнике. Все это было родным до боли. А в этих синих штанишках, вспотевший и растрепанный Зарьян походил на мальчишку. Такой милый, такой забавный и совершенно не похожий на сурового Правителя Кланов, грозу Врагов, защитника всей Резервации. Когда Ясмин видела его таким , сердце ее наполнялось невыразимой нежностью. Она забралась к нему под одеяло, нависла над ним, убрала с виска длинные светлые волосы и поцеловала в мочку уха:

- Обожаю эту твою родинку на ушке. - шепнула она.

- Да, Любимая. – отозвался Зарьян. Голос его был сонным. Ясмин протянула руку к синим штанам. Зарьян повернулся. Пустил ее под руку, приобнял. Ясмин лизнула его сосок, одновременно запуская ручку к вожделенной части тела. Но только вот эта часть тела оставалась равнодушной к ее прикосновениям. Ясмин поджала губы. Такого с Зарьяном не случалось никогда. В голове вспыхнули и замелькали вопросы и обвинения, вызванные жгучей ревностью: « А не связано ли это с приездом Гелиодоры? А не охладел ли Зарьян к ней окончательно ? Не надоела ли она ему за столько лет?». Умом Ясмин понимала, что Зарьян истощен морально и что в связи с последними событиями ему сейчас не до любовных утех, но предательская обида точила изнутри. Она отвернулась и засопела. Зарьян вздохнул. Обнял Любимую , поцеловал в плечо, пощекотал за ушком.

- Ну, Любовь моя! Не обижайся. – Он прижался к ее телу по всей длине своим. Его длинные волосы ласкали ее затылок. Обычно этого было достаточно для обоих. Тело Ясмин отреагировало тут же. Сладкое мучительное напряжение свело его судорогой. Ей так до боли невыносимо хотелось, чтобы Зарьян сейчас был на ней, прижимал ее хрупкое тело всем своим весом, чтобы он был внутри нее, а его глаза смотрели на нее сверху. Она судорожно вздохнула. Зарьян знал этот полувсхлип - полустон. Он провел пальцами по ее спине. И Ясмин выгнулась как изящная. просыпающаяся кошка.. Но вот тело Зарьяна оставалось по-прежнему равнодушным. Он слегка отодвинулся, разочарованный самим собой.

Ясмин села. Подползла к не му ближе и положила голову на его живот. Зарьян погладил ее рыжие волосы.

- Ах Ты хитрая лиса! Готова на все что угодно, лишь бы добиться своего.

Она подняла на него лукавый взгляд своих зеленых глаз. Но Зарьян сказал совсем не то, что ей хотелось бы сейчас услышать.

- Ну, прости. Милая. Мне нужно немного поспать.- Ясмин вздохнула обреченно.

- Ну тогда давай я сделаю Тебе массаж.

Руки у Ясмин были маленькие, но цепкие. Она массировал плечи, бока и мускулы твердо, почти больно. Разогревая все тело. Это было то, что нужно сейчас.Это действие забирало у Зарьяна его боль и тревоги и он всегда расслаблялся при этом достаточно, чтобы наконец-то погрузиться в долгий , пусть и беспокойный сон. Вот так случилось и теперь. Не прошло и пятнадцати минут, а Зарьян уже мирно спал. Ясмин выбралась из постели, облачилась в простое платье. Возбуждение медленно спадало, и ей просто необходимо было пройтись и проветриться немного.

Хладные дни стремительно приближались. Но эта ночь стала подарком судьбы для жителей Второй части Резервации.. Постепенно темнело. Но сумерки сегодня напоминали о лете. Вальяжные, неторопливые и сиреневые, совсем не такие иссини - черные, как это бывает, когда ближе к вечеру тепло сменяется холодом.. Толпы на пиршественной площади не спешили расходиться. До полночи оставалась лишь пара часов. Волшебные расы гуляли сегодня на славу. Ясмин пару раз задели, не узнав. Парочка подвыпивших лепреконов предложила Ясмин присоединиться к ним . Ясмин полыхнула на них своим огненным взглядом. И снова ее не узнали, но миролюбиво отклонили свое предложение и ретировались от недовольной жизнью ведьмы.. Площадь опустела наполовину. Первое , что увидела Ясмин ступив на ее мостовую это Гелиодору старательно соблазняющую Гуэрса. В памяти ее мгновенно возик тот самый вечер, когда она вот также смотрела на нее с другой стороны зала. Тогда Гелиодора «вешалась» на Зарьяна, тоже восхищенно таращилась ему в лицо и гладила по колену.. Ярость и ревность тогда заставили Ясмин убежать из пиршественного зала ситхена Дома Аирмед. Зарьян не пил вина. Он мог рассуждать трезво и нес за нее полную ответственность перед Мирахом.Потому он пошел за ней следом. А вот Гуэрс уже был изрядно пьян и там где должно было проявляться благоразумие уже вовсю правила пьяная похоть.

А где же Анелита? – подумала Ясмин. Может быть она,охваченная оскорбленными чувствами тоже сбежала , как когда-то сама Ясмин.

Она огляделась и то, что она увидела понравилось ей еще меньше. Дочь сидела на ступеньках Дома Советов в обнимку с Мирахом.

- Да, что они все тут с ума сошли от этой странной ночи?! – возмутилась она вслух. Несколько пар веселящиеся на площади обернулись. Она махнула им рукой, давая понять, что все у нее под контролем и решительно направилась в сторону Гуэрса и Гелиодоры, намереваясь помешать всем наделать непоправимых ошибок.

Эта ночь оказалась поистине сказочной. В Человеческой части мира такое не возможно чтобы в холод ноября вдруг просочился не только весенний майский день, но и июльская теплая ночь: - ночь когда воздух теплый и сладкий как парное молоко. а комары настолько ошалели от жары, что им лень вылетать покормиться. Анелита бежала , унося тело Мантикоры подальше от лагеря. Жар ночного воздуха бросался в лицо обжигающим ветром или, быть может, ей так казалось .Бурлящий в крови адреналин заставлял ее щеки пылать, даже теперь , когда ее покрывала шерсть. Она уже и забыла как это умопомрачительно хорошо нестись, сломя голову ,обгоняя воздух, не разбирая дороги и лишь ощущать свой путь другими рецепторами восприятия, которые есть только у зверя.Как это здорово , когда твое тело тяжелее и в то же время грациознее и сильнее человеческого, когда все чувства обострены до предела, а человеческая суть в Тебе растворяется в первобытной природе Мантикоры. От этого всегда становилось легче, забывались все беды и боль. Оставались только инстинкт и ярость тела. Но только не в этот раз. Анелита была напугана той внезапной потерей контроля, что не смогла даже понять до конца. Как ее тянуло к Мираху. Как горели ладони и наполнялось жаждой все ее тело. Она не в силах была этому сопротивляться., так желала его касаться. Когда он обнимал ее, разум наполняла чистая эйфория, думать не хотелось вовсе. Хотелось только одного продлевать эту сладкую, тянущуюся как карамель боль. Мирах, она это чувствовала, как и большинство других мужчин в подобной ситуации., мучился противоречивыми желаниями: действовать, сделать завоеванную женщину своей немедленно и в то же время не оскорбить ее своим нетерпением. Как когда-то давно с Андреем она осмелилась проявить инициативу. Левой рукой прижимая руку Мираха к своему телу, правой она потянулась к нему, обняла за шею, мягко принуждая наклониться. Водопад этих шелковых темных волос отделил ее от всего мира. Да ей и не нужен был сейчас этот мир. Все, что имело значение в эту минуту это бездонные карие глаза Мираха и его тонкие нежные губы.. Скулы Мираха подрагивали в напряжении. Он нервничал, но даже и не пытался отстраниться.За секунду до того. как их губы могли бы слиться в долгожданном поцелуе, рядом раздалось очень осторожное: