Квирит

— Возможно…Фавст, ты ещё не до конца приобрел равнодушие как к благому, так и к дурному, но я знаю, что в правильном обществе, ты раскроешься ещё больше. Но пойми правильно, равнодушие не синоним безразличию. Равнодушие есть равность души. Равнодушие это равенство двух противоположных. Если побеждает какая-то одна, то человек не в состоянии вернуться в нормальное положение. Равнодушие это позиция, которая позволяет определить реальное состояние и принять правильное, взевешнное решение. Равнодушие также не противоречит любви, оно наоборот, помогает любви проявлять себя там и тогда, где она больше всего необходима. Это гармония, иными словами. Если ты не до конца понимаешь мою мысль, то представь, что равнодушие это горизонтальная платфора на треугольном основании в виде пирамидки. На неё кладут шар и платфора наклоняется влево или направо. Так вот управление собой, это сравни управлению этой платформе. Не горевать излишни и не опускать руки, когда стоит бороться. Или принять неизбежное, если ты ужё всё испробовал и ничего не осталось. А шар это твоё физическое тело, которым познав себя, можно тоже научиться управлять. Равенство и баланс двух противоположностей. Быть равным душой означает быть любящим. Который ценит. Это спокойный, уверенный и честный, а не тот, кто отвернулся от жизни. Поэтому он и любящий.

Во время очередного перерыва, он попросил у жрицы испить воды, затем уселся на свой стул и своеобразный симпозиум продолжился

— Вернёмся к воплащениям души, Фавст. — медленно и несколько раз она хлопнула по пъедесталу ладонью — Столь важные вещи нуждаются в больших комментариях, без которых некоторые нюансы будут не вполне ясны. Итак, Зевс уже рассказывал тебе о Пифагоре, которому сохранили память о прошлых воплащениях, чтобы он смог рассказать о том, что видел. Таким образом привлекать достойных. Тебе же Зевс не разрешил восстановить память о прошлых жизнях, но позволит записать всё, что с тобой произошло за последнее время. Хотя Пифагор был не единственным, кому было разрешено поведать об этом. Но под влиянием его откровения были другие, что дополняли и изменяли идеи мужа, рождённого на Самосе, но, что неизменно, навеки вписали божественную истину в историю философии. Давай возьмём же, для примера, фрагмент из «Федра»:

«Но туда, откуда душа пришла, никакая душа не возвращается в продолжение десяти тысяч лет — ведь она не окрылится раньше этого срока, за исключением души человека, искренне возлюбившего мудрость или сочетавшего любовь к ней с влюбленностью в юношей: эти души окрыляются за три тысячелетних круговорота, если три раза подряд изберут для себя такой образ жизни, и на трехтысячный год отходят…Однажды и те, и другие являются, чтобы получить себе новый удел и выбрать себе вторую жизнь — кто какую захочет. Тут человеческая душа может получить и жизнь животного, а из того животного, что было когда-то человеком, душа может снова вселиться в человека; но душа, никогда не видавшая истины, не примет такого образа, ведь человек должен постигать ее в соответствии с идеей, исходящей от многих чувственных восприятий…”

Жрица уселать поудобнее, ещё раз смочила горло водой и выдохнула, готовясь к более детальному объяснению.

— Перескажу тебе историю ещё одного мёртвого солдата, которую ты уже мог слышать от жены, его звали Эр. Ты, кстати читал с ней вместе то, о чём я тебе рассказывала?

— Я что то припоминаю, но я не брал написанное за истину, а многие детали уже забылись.

— Кхм, продолжаем… Он говорил, что душа его помнит, как вышла из тела и вместе со многими другими они пришли к какому-то божественному месту, где в земле были две расселины, одна подле другой, а напротив, наверху в небе, тоже две. Посреди между ними восседали судьи. После вынесения приговора они приказывали справедливым людям идти по дороге направо, и привешивали им спереди знак приговора, а несправедливым — идти по дороге налево, вниз, причём и эти имели — позади — обозначение всех своих проступков. Он видел там, как души после суда над ними уходили по двум расселинам, а по двум другим приходили: по одной подымались с земли души, полные грязи и пыли, а по другой спускались с неба чистые души. И все, кто бы ни приходил, казалось, вернулись из долгого странствия. они с радостью располагались на лугу, как это бывает при всенародных празднествах. Они приветствовали друг друга, если кто с кем был знаком, и расспрашивали пришедших с земли, как там дела, а спустившихся с неба — о том, что там у них. Одни, если вспоминали, рассказывали друг другу, со скорбью и слезами, сколько они чего натерпелись и насмотрелись в своём странствии под землёй, а другие, те, что с неба, о блаженстве и о поразительном по своей красоте зрелище. За всякую нанесённую кому-либо обиду и за любого обиженного все обидчики подвергаются наказанию в десятикратном размере. Например, если кто стал виновником смерти многих людей, предав государство и войско, и многие из-за него попали в рабство или же если он был соучастником в каком-нибудь другом злодеянии, за всё это, за каждое преступление, он должен терпеть десятикратно большие муки. С другой стороны, кто оказывал благодеяния, был справедлив и благочестив, тот вознаграждался согласно заслугам. Недалеко от устья собирались души войти, как вдруг там заметили россыпь разговорившихся тиранов, а из простых людей лишь величайшие преступники. Как только они уже думали войти — устье издало рёв. Послушные этому рёву, страшные люди в огненном обличье схватили некоторых и увели, других связали по рукам и ногам, накинули им петлю на шею, повалили наземь, содрали с них кожу и поволокли по бездорожью, по вонзающимся колючкам, причём всем встречным объясняли, за что такая казнь, и говорили, что сбросят этих преступников в Тартар. Эр добавлял, что всех сильнее тогда был страх, как бы не раздался рёв, когда будешь у входа. Поэтому величайшей радостью было, что рёв этот умолкал, пересекая границу.

— Прошу прощения, что перебиваю, но почему я не видел ничего подобного, когда был в дите? Вернее…да, я слышал рёв и видел несколько душ без плоти, наблюдал с возвышенности за судом, но всё немного отличалось от сказанного вами.

— Ничто не может вечно повторяться дословно, а скелет просто вёл тебя по тропам закрытым от большинства душ.

— Да…точно…У меня всё ещё мутиться от напитка рассудок

— Кхм. Эр, после суда, с несколькими другими душами провёл в божественных лугах семь дней, а на восьмой день отправился в путь. Они пришли в такое место, откуда сверху был виден луч света, протянувшийся через всё небо и землю, словно столп, очень похожий на радугу, только ярче и чище. Там же висело веретено Ананки. Она — божество необходимости, неизбежности, придающее всему миру движение. Сверху, на каждом из кругов веретена восседало по Сирене; вращаясь вместе с ними, каждая из них издавала только один звук, всегда той же высоты. Из всех восьми звуков получалось стройное созвучие. Интервалы между восемью сферами составляют октаву, или гармонию, так что весь космос звучит, как хорошо настроенный инструмент. Около Сирен, на равном от них расстоянии, сидели трое других женщин, каждая на своём престоле, — это Мойры, дочери Ананки: Лахесис, Клото и Атропос; они — во всём белом и с венками на головах. В лад, с голосами Сирен Лахесис воспевает прошлое, Клото — настоящее, Атропос — будущее. Время от времени Клото касается своей правой рукой наружного обода веретена, помогая его вращению, тогда как Атропос своей левой рукой делает то же самое с внутренними кругами, а Лахесис поочерёдно касается рукой того и другого. Таким образом, первая Мойра вынимает жребий для человека в прошлом, вторая прядёт его настоящее, а третья неотвратимо приближает будущее. Соответственно, Клото — настоящее — ведает внешним кругом неподвижных звёзд, Атропос — будущее — ведает подвижными планетами внутренних сфер, Лахесис, объединяет всех других. Так вот, квирит, чуть только они пришли туда, сразу же должны были подойти к Лахесис. Некий прорицатель расставил их в шеренгу, затем взял с колен Лахесис жребии и написанные на табличках примеры разных жизней, взошёл на высокий помост и сказал:

«Слово дочери Ананки, девы Лахесис. Однодневные души! Вот начало другого оборота, смертоносного для смертного рода, смертью которого будет новая жизнь. Не вас получит по жребию гений, а вы его сами себе изберёте. Чей жребий будет первым, тот первым пусть выберет себе жизнь, неизбежно ему предстоящую. Добродетель не есть достояние кого-либо одного: почитая или не почитая её, каждый всё равно приобщится к ней в большей, или меньше степени. Это — ответственность избирающего: боги невиновны». После этого прорицатель разложил перед ними, на земле, образчики жизней в количестве значительно большем, чем число присутствующих. Эти образчики были весьма различны между собой. Жизни максимально разных животных и все виды человеческой жизни. Среди них были и управленцы тираний, пожизненные, либо приходящие в упадок посреди жизни и кончающиеся бедностью, изгнанием, нищетой и смертью от народного бунта. Были там и жизни людей, прославившихся своей наружностью, красотой, харизмой, речью, силой в состязаниях спортивных, а также простой родовитостью и доблестью своих предков. Соответственно была и жизнь людей неприметных, а также жизнь женщин без прав и бедняков. Но это не определяло душевного склада, потому что душа непременно изменится, стоит лишь избрать другой образ жизни. Впрочем, тут были вперемежку богатство и бедность, болезнь и здоровье, а также промежуточные состояния. Для человека, дорогой Фавст, вся опасность заключена как раз в этом выборе, и потому следует, по возможности, внимательно заботиться о своей душе, чтобы каждый, тянущийся к более возвышенному и приближенному к истинне миропонимаю, стал бы исследователем и учеником в области разума, если его можно откуда-либо почерпнуть. Следует искать и тех, кто дал бы способность и умение распознавать порядочный и дурной образ жизни, который в первейшую очередь, влияет на самого искателя, а из представляющихся возможностей всегда и везде выбирать лучшее. Учитывая, какое отношение к добродетельной жизни имеет всё то, о чём шла сейчас речь, и сопоставляя это все между собой, человек должен понимать, что такое красота, если она соединена с бедностью или богатством, как она меняется от глаза к глазу, как влияет на восприятие других людей, в сочетании с каким состоянием души она творит зло или благо, как используют красоту во имя доброго и дурного, а также, что значит частная жизнь, государственные должности, мощь и слабость, восприимчивость и неспособность к учению. Cвойства души в сочетании друг с другом, и с некоторыми благоприобретенными качествами делают то, что из всех возможностей, человек достойнеший способен, по размышлению, произвести выбор: худшим он будет считать образ жизни, который ведёт к тому, что душа становится несправедливее, а лучшим, когда она делается справедливее. Худшим такая душа будет считать ограниченность и грубость. При жизни, и после смерти это самый важный выбор для человека. Однако, важно не забывать, что и земная жизнь формирует и достраивает душу. Сама душа может иметь склонности к истинности и человеколюбию, но без правильных условий, на Земле, душа попросту не сможет открыться в полной мере.