HD1

— Моя команда мне не то чтобы рада.

Гарриет поднимает глаза, смотрит внимательно, потом возвращается к работе.

— Ясно.

И всё. Никаких больше комментариев до ужина. А там «подвинься, блять» и «соль передай». Только утром даёт мне список того, что нужно украсть. Я даже не знаю, что это всё за хрень.

Собрать всё необходимое удаётся не скоро. Кое-что я нахожу в полицейском участке, кое-что у залётных контрабандистов, а что-то так и не получилось отыскать. За то время, что я рыскаю в поисках оборудования, с моим обсосом происходят значительные перемены. Вот вы знаете, в чём главная разница между баклажаном и роботом-уборщиком? Я тоже не знаю, но именно так я бы охарактеризовал перемену, произошедшую с Гарриетом: из овоща в робота. У нас в квартире какие-то карты-схемы появились допотопные, какие-то шмотки… а вот пиво исчезло! Как и выражение уныния на лице обсоса. Сейчас даже как-то стрёмно его обсосом называть. Обычный мужик. Такие ещё частными детективами становятся, но какие в нашей дыре детективы… Здесь только беглые контрабандисты, мафия, бедняки, да страдающие депрессией бывшие копы.

Ну и сегодня странная какая-то фигня случается. У меня на этого ублюдка хуй встаёт. Не то что бы я весь из себя стопроцентный гетеро, всякое, знаете, бывало по синьке… Я ж пират, ёбврот! Просто с мужиками вечно какие-то проблемы. В пизду, во-первых, совать как-то поприятнее, чем в очко. И у̀же, и в дерьмо вляпаться не боишься. Во-вторых, снимали мы как-то всей командой шлюх, а денег было только на одну. И кроме пацанов не осталось никого свободного. Вот и взяли пацана на борт. И так уж вышло, что я был в очереди после дока. А док, псина, хоть и тощий, да хуй у него, как два моих. В общем, не понравилось мне. Этот ещё пиздёныш ногти грыз, пока я его ебал, типа скучно ему. Я понимаю, заплатили мы мало, но мог бы хоть ради приличия постараться!

Ну а тут взял и встал. То ли долгий перерыв виной, то ли преображение из овоща в робота, то ли привычка перед ним в кошачьей форме яйца лизать… чёрная дыра его знает! Но встал крепко и ложиться не хотел.

Обсос, конечно, заметил. Как тут не заметишь, если я в человеческой форме и к нему лицом спать укладывался! Ещё и в его труханах свободных…

Короче схватил он меня за челюсть одной рукой, второй облапал за филейку, больно укусил куда-то в плечо, а я от охуения даже рот открыть не смог.

— В зад тебя трахнуть, или подрочим? — спросил.

— Чё…

— Ясно.

И свалил в ящиках рыться, а я сел на кровати, не совсем понимая, что происходит. И только в голове начало что-то проясняться, как вернулся мой обсос, вытащил наши приборчики, полил из тюбика смазкой и резвенько отдрочил, не выпуская из лапы мою ягодицу. Кончили мы быстро и вместе, а потом было «иди убирай», ну я и убрал, мне не сложно.

Это мне уже потом стало интересно, что у него кроме смазки есть. Я ведь её точно не приносил. Оказалось та самая коробка, в которую он мне заглянуть не дал, когда я к нему первый раз пришёл, — хранилище всякой секс-херни. Несколько видов смазок, стимулятор простаты, кольцо. Скорострел, видимо. И активный педик. Потому что журнальчики все с мужиками. С мальчиками, точнее. Не теми, которые андрогинные и умильные, а обычные такие, просто молодые. Такое себе.

— Хватит в моих вещах рыться, — ворчит, тыкая кнопки на синтезаторе. По ходу у нас на завтрак будет какой-то шедевр.

Я оставляю секс-коробку в покое — всё равно там ничего интересного — и сажусь за стол. Пока жду, невольно ловлю своё отражение в зеркале у кровати. Ну я, конечно, не те мальчики из журналов, но тоже ничего, если бы не был одноглазым. Когда в школе учился, девчонки меня любили. Потом, конечно, первый шрам заработал в драке, так и не смог его свести, а девственно-чистое пространство розовой впадины вместо глаза вообще как-то людей отталкивает. Не в кошачьей форме, разумеется. В кошачьей форме от меня все кипятком писаются.

На завтрак блинчики с ягодами, взбитыми сливками и сиропом. Ебать шикарно. Это всё потому, что у нас ночью секс был? Типа завтрак после ебли всегда особенный? Никогда не оставался на завтрак, не могу сказать, но в фильмах видел. Не ну приятно.

Набиваюсь блинами как хомяк, ещё и с чужой порции прихватываю.

— Я нашёл нам корабль, — говорит Гарриет, равнодушно копающий свои блинчики — кофе ему интереснее. — Сегодня вечером вылетаем.

Я с трудом проглатываю всё то, что запихал себе в рот.

— Ты совсем дебил? Меня же спалят на первом же пункте! А бластеры? Ты думаешь, твоя супер-пушка на корабле — это разумно? Проебёшь обшивку, и все! Пизда рулям!

Гарриет спокойно отпивает кофе.

— Я перепрошью твою маркировку. Бластеры есть.

— Хм. Ладно. Ты доедать будешь?

— Нет.

— Вот и отлично. Сегодня вечером, да?

После завтрака, расковыряв мне всю маркировку, он узнаёт моё имя.

***

Вообще Гарриет оказывается охуенным техником. Корабль сам по себе — ведро на усилителе, но настраивает он его так же мастерски, как до этого настроил пропуска, мою маркировку и наши дешёвенькие бластеры. Мы теперь и замаскированы, и наружными пушками оснащены, и защитным полем, и кислород с водой синтезируем без проблем. А ещё Гарриет вычислил координаты моего корабля. Уж не знаю как, но за это ему полагается отсос. Нравятся ведь ему смазливые мужики? Нравятся. А мне нравится в человеческой форме свободно разгуливать. Хотя, если честно, котом я сейчас тоже бываю нередко. Спать удобно, да и красивый я больно, когда беленький и пушистенький.

Второй наш секс случается в закутке радиатора. Он мне показывает, как работает система, я показываю, что понял, а потом сажусь на колени и кладу руки на его бёдра.

— Говори как, — мурчу мягко: мне так-то самому интересно — и раздеваю его.

Первое время команд не поступает, только гладят по волосам бережно пальцы, и я вхожу во вкус. Делаю даже не так, чтобы ему приятно было, или как было бы приятно мне, если бы сейчас сосали мой хер, а скорее сам наслаждаюсь. Мне неожиданно нравится лизать нежную кожу, сжимать руками ствол с выпуклыми венами, целовать его, творить ещё много всякой херни. Нравится, что это именно Гарриет, потому что ну хуй знает, вот просто кому бы я ещё добровольно отсасывал на коленях кроме него?

Голос обсос подаёт уже только под конец. «Глубже», «быстрее» и «вот так» а потом вообще: «закрой глаз». Сука, а какого хуя-то на лицо???

Ладно, это я могу простить, потому что мой собственный ствол, до того зажатый в кулаке, также выстреливает, только я ощущаю, как ложится терпкая влага на губы.

Мы срёмся буквально через пятнадцать минут, стоя на мостике (хотя тут скорее просто круглая комнатка с кнопками), потому что он предлагает маршрут как правильно, а я предлагаю как «я знаю этих обсосов, они по-любому где-то проебутся, обгоняя вот этот астероид». В конце концов я оборачиваюсь котом и ухожу спать в радиаторную, а на утро жру свои блины со взбитыми сливками и лакаю клубничный миклшейк. Почему лакаю? Потому что нахер его. Нахер Гарриета, нахер с ним разговаривать и его хер… тоже нахер!

Хожу важным котом по кораблю весь день, пока этот обсос что-то чинит и правит навигацию, и замечаю парочку интересных закутков, куда, будь я хоть на пару кило потолще, не пролез бы ни за что. Вот здесь я буду прятаться, если мы случайно подхватим Чужого. Здесь вот нужно починить провода. А здесь — ух ты ёбврот! — здесь воздушный переход на арсенальную. Полезно будет, если придётся в срочном порядке драпать обороняться.

Под вечер, уставший и пыльный, возвращаюсь на базу. То есть на коленки.

Гарриет настроил нам сеть, поэтому смотрим мы скучный детектив. Я против воли мурчу и засыпаю под звуки погони из телека, а утром просыпаюсь в тёплой кроватке на полтора человека у него подмышкой. Бужу его когтями и обращаюсь. Мы целуемся. Вот не поверите, это мой первый поцелуй за последние двадцать лет!

***

Нагоняем ублюдков через пару недель. Гарриет всё же меня послушал и поменял координаты. А я ведь знал, что эти долбоёбы не пропустят иридиевый астероид! Время течёт — ничего не меняется!

И хорошо, что на моей стороне бывший коп. Потому что мы чисто и красиво крадём мой корабль, пока эти дебилы носятся по астероиду. Гарриет сжалился и оставил им парочку спасательных капсул. Я же считаю, что это расточительство, все-таки Чужого никто не отменял…

Короче говоря, вхожу я на мостик, как настоящий король. Вот оно, моё прокуренное креслице! Вот они, родные коридоры, где по стенам лианами ползут провода и трубы, а синяя лампочка мигает! Вот она, радиационная, куда мы приводили проституток! Вот они, мои журнальчики, запрятанные под металлическим корпусом в старой части, которой никто не пользовался с тех времён, когда этот корабль служил исследовательской станцией Земли… Мы с Гарриетом раскладываем их в столовой.

Я показываю ему свои открытия. Вот на этой планете была настоящая жизнь! Правда очень давно и теперь уже не сказать насколько, потому что все мудрёные здания поросли красным песком и лишаем. А вот эта звезда… мы наблюдали, как она заканчивает свои дни. А вот этот одинокий спутник некогда был прикреплён к одной из планет нашей родной системы… Ну тут много всего интересного, и я готов весь день просидеть за журналом и картами, но Гарриет вытаскивает меня на мостик пить пиво и смотреть на звёзды. Это у нас уже почти традиция.

— Дальше куда? — спрашивает он, теребя в пальцах прядь моих волос.

Я думаю совсем не долго.

— На HD1.

Гарриет просто молча кивает. Суровый он мужик.