Вальс в чистилище

Мэгги скользила по длинному коридору: она всегда танцевала так, будто ее родители смотрят на нее. Песня приближалась к концу, и Мэгги, вытягивая ногу, изогнула ее назад, запрокидывая голову и закрывая глаза. Как только момент закончился, Мэгги открыла глаза и уловила чье-то отражение, в темноте черно-белых шкафчиков. Мэгги вскрикнула и упала на блестящий пол, в мгновение утратив свою грацию.

— Ей! — крикнула Мэгги, пока ее сердце выплясывало невероятные ритмы, в такт пульсу, что ускорился, отзываясь тупой болью в ее голове.

— Гас? Это ты? Я закончу уборку, обещаю. Ты знаешь, я не могу удержаться, когда слышу хорошую песню, — Мэгги нервно усмехнулась и поднялась на ноги. — Гас?

Однако ни одного ответа не раздалось из того места, где, как точно знала Мэгги, она кого-то видела. Пожалев, что она забыла очки, Мэгги медленно направилась к темной части коридора. Это скорее всего был Шад, который ожидал момента, чтобы напугать ее до смерти.

— Шад? Я знаю, ты хочешь танцевать так же, как я. Так выходи, выходи и я научу тебя парочке движений, — Мэгги и Шад постоянно спорили, кто из лучший танцор. Шад был ужасен, но он считал, что был лучшим в этом деле.

— Ты за мной шпионишь? Пытаешься что-то выучить, а? — Никакого ответа. Молчание… это было так непохоже на Шада, особенно больше десяти секунд. Сердце Мэгги пропустило удар.

Ночь только накрыла школу и высокие окна давали только немного света. Но даже без света и очков, Мэгги видела, что там кто-то есть.

— Глупая, глупая девчонка, — прошептала она про себя. — Там же может быть опасно. — Но она продолжала идти. Фигура начала двигаться.

— Тебя не должно быть в школе. Я скажу Гасу… мистеру Джасперу, что ты здесь, — ее голос звучал очень испуганно и отражался эхом от притихших стен коридора. Мэгги остановилась, неспособная идти дальше.

Музыка продолжала литься из колонок, став громче, чем несколько секунд назад. Волосы Мэгги отлетели назад, будто сильный ветер пронесся по коридору. Ее глаз уловил движение в углу и ее ноги сами понесли ее вперед по коридору, по вымытому полу. Она вылетела через аварийный выход на лестницу и не остановилась пока не добралась до места, где работал Гас. Он был глух ко всему миру и не обернулся только тогда, когда Мэгги схватила его за руку.

— Гас! Гас! — Мэгги задыхалась от быстрого бега и была готова удариться в слезы, но вовремя сдержалась.

— Гас. Кто-то есть на лестнице в коридоре. Я пыталась его позвать… это был мужчина, но он не ответил. Он напугал меня…

— Что? — Гас включил слуховой аппарат и Мэгги повторила свою историю.

— Интересно, — проворчал Гас про себя и посмотрел на Мэгги. — Вы в порядке, мисс Маргарет? — Гас всегда называл ее мисс Маргарет. Это звучало мило, когда она не была напугана до смерти.

— Вы уверены, что это не Шад?

— Уверена, это был не он.

— Мне показалось, или эта милая леди произнесла мое имя? — Шад Джаспер появился в ее поле зрения.

— Скучала по мне, Мэгс? Потому что я, конечно, соскучился.

— Я тебя вспоминала, но нет, не скучала, извини, — Мэгги была на удивление рада его видеть.

— Так, — заговорил Гас. — Пошли, посмотрим, что там. Берите ведра и швабры.

Гас поднялся по коридору, закрыл приборы в чулане, и они отправились туда, где Мэгги видела непрошенного гостя. Гас не выглядел ни напуганным, ни расстроенным, и не спешил на третий этаж. Хотя он никогда не спешил. Шад тем временем задавал множество вопросов. На верхушке лестницы он прервался, чтобы осмотреть помещение.

Тяжелые двери открылись и Гас ступил внутрь коридора.

— Вы убирали в темноте, мисс Маргарет?

— Когда я начинала, не было темно, — сказала она и улыбнулась, когда поняла, что старый уборщик поддразнивает ее, чтобы снять нервное напряжение.

— Ей, там! — позвал Гас, его голос рикошетом отражался от стен. Он прошел веред по пустому коридору. Там не было и намека на кого-то постороннего.

— Не думаю, что здесь кто-то есть, мисс Маргарет. Он, наверное, ушел, когда вы убежали, — произнес Гас. — А где ведро и швабра? Должен признаться, вы быстро здесь убрали. Это хорошо, я думал, это занимает больше времени.

Коридор сверкал чистотой. Уборка была завершена. Мэгги, задержав дыхание, оглянулась вокруг, обнаружив ведро и швабру на другом конце коридора. Она бросила их посреди беспорядка, не закончив и трети работы. Кто-то сделал это за нее, и заняло это не более десяти минут, до их с Гасом возвращения.

— Но… — Мэгги недоговорила. Может она сделала больше, чем ей казалось? Или тот, кого она видела, предался мукам совести и закончил все за нее? Нет, это звучит глупо. Но другого ответа у нее не было.

Гас вернулся с ее ведром и спустился с Шадом вниз по лестнице. Мэгги не собиралась оставаться здесь ни минутой больше. Она помогла убрать все в кладовку и не заговаривая о происшествии поспешила выйти на улицу, где Гас складывал ее велосипед в свой фургон, собираясь отвезти всех на ужин к Мэгги домой.

Еще не было настолько поздно, чтобы Мэгги захотелось спать. Тогда она вспомнила музыку. Она играла в школе, когда девушка бежала по коридору. Но ее не было слышно, когда она вернулась с Гасом…

***

На следующий день после смерти родителей, Мэгги увидела свою мать рядом с кроватью. Она смотрела на нее и гладила девушку по волосам. После этого Мэгги перестала думать, что она в мире и ее родители ушли. Это заняло всего секунду, но Мэгги точно знала, что не спала. Она немедленно сбежала вниз, к друзьям родителей, которые ее приютили, решая, что с ней делать. Никто не поверил, что она видела свою мать.

Через две недели она переехала в другой дом, где увидела маленького мальчика, который играл с машинкой в ее новой комнате. Тогда Мэгги спросила у своей новой опекунши о нем, после чего ее закрыли в комнате на весь оставшийся день, ведь не было никакого мальчика. По крайней мере в последние два года. Ее новые родители похоронили своего трехлетнего сына, когда он упал в люк на соседском дворе. Мэгги ненадолго задержалась в том доме.

Однажды, в библиотеке, Мэгги спросила женщину, по какому графику работала библиотека. Женщина раскладывала по полкам книги, зажимая между зубов карандаш. Она не ответила на ее вопрос и не смотрела на девушку, пока та говорила. Одна книга выпала из ее рук и когда Мэгги попыталась ее поймать, она прошла сквозь ее руку и исчезла будто мираж. Когда она поднялась на ноги, библиотекаря уже не было, а на выходе из библиотеки она увидела фотографию этой самой библиотекарши в черной рамке с подписью: «Пожертвования в фонд Джэнет Марш».

Было еще много раз, когда Мэгги видела людей, которых на самом деле нет, но никто из них, за исключением ее мамы даже не подозревал о ее существовании.

Когда она переехала к Ирине, она проверила все комнаты на наличие в них призраков. Она не хотела жить рядом с непрошенными гостями и была рада, что ей предоставили выбор из нескольких комнат. Она заселилась в самую маленькую комнату, которую, по словам тети, использовали как хранилище. Но все равно, проснувшись ночью, она увидела ее мужа в кресле.

Мэгги никогда не видела своего дядю, тем не менее она сразу поняла, что это был он. Роджер Карлтон выглядел довольно плохо для своих лет: он много пил и никогда не занимался спортом, так что никто не удивился, что в семьдесят один год он умер от сердечного приступа.

Видение длилось около минуты. Он просто стоял в конце ее кровати, пока она сдерживала крик, рвущийся наружу. Роджер не обращал на нее внимания, держа в руках книгу, читая ее строчки медленным внимательным взглядом. Потом он исчез.

На следующий день Мэгги захотела переехать в другую комнату, но вовремя поняла, что «дядя» Роджер всюду оставил свой сред, проживая в этом доме около пятидесяти лет. К счастью, его призрак ей больше не являлся.

— Школа старая, — говорила себе Мэгги, ворочаясь в постели. — Странно, что я ничего не замечала раньше.

Мэгги посмеялась над собой, хотя знала, что в ее теории есть много дыр. О предыдущему опыту она могла сказать. Что призраки не включали музыку, и вообще не знали о ее существовании. Это было что-то другое… возможно более опасное для нее… Мэгги не хотела об этом думать, так что засунула плохое воспоминание подальше в подростковый мозг, ожидая рассвета, чтобы снова танцевать…

Глава 3

Ушедший

Ферлин Хаски — 1957

Август 1958 г

Джонни смотрел на тело своего брата, покрытое белой простыней. Он яростно спорил с врачом, требуя от него каких-то действий. Доктор даже не вздрагивал, когда Джонни кричал ему прямо в лицо. Роджер Карлтон, этот придурок, стоял рядом со своими родителями, недалеко от доктора, который исполнял роль коронера и установил смерть Билли. Полиция допрашивала Роджера по поводу оружия, которое нашли в руках Билли, и об огромной луже крови на полу, где лежал Джонни. Там, где должно было быть его тело, но не было.

— Что ты видел после того, как они упали, сынок? — шериф повторил вопрос, который задал Роджеру раннее.

— Я уже говорил. Билли размахивал пистолетом. Я услышал выстрел и подумал, что он пристрелил Джонни. Джонни схватил Билли, и они упали. Я видел их обоих уже лежавшими, — Роджер размахивал руками, указывая руками на Билли, тело которого укладывали в машину. — Ни один из них не двигался. Я не знал, что делать и побежал за помощью.

— И где, по-твоему, Джонни? — снова просил шериф Бейли.

— Я не знаю! Почему бы вам не пойти искать его? — закричал Роджер. Его родители старались его утихомирить, его отец, краснея от злости, стал между шерифом и своим сыном.

— Шериф Бейли, он сказал все, что знает. Кинросс не был ранен, в отличие от его брата. Он сбежал. Он испугался, что попадет в неприятности.

— Хм, надеюсь это так, майор, — ответил шериф. — Но у нас тут огромная лужа крови, которая определенно не принадлежит Билли Кинросу. Доктор сказал, что от падения Билли сломал шею, что привело к мгновенной смерти. На голове у него было немного крови и на его рубашке, но больше ничего. Если вы думаете, что Джонни Кинрос ушел отсюда, то у него была очень большая потеря крови.

Джонни взглянул на свою грудь. Его футболка пропиталась кровью, пока он лежал рядом с Билли, но сейчас она была такой же белой, как тем вечером, когда он надел ее первый раз. В том месте, где пуля прошла сквозь его тело, осталась дыра. Джонни приподнял рубашку и оказалось, что на его теле тоже нет ни капли крови. И не было раны. Его кожа была идеально чистой. Он больше не чувствовал боли…Он помнил, как пуля продырявила его тело. Он помнил лицо Билли, падающего вниз. Билли…

Джонни закричал и схватился за грудь. Сейчас он почувствовал боль: боль внутри сердца. Билли ушел, а он остался здесь, никем невидимый.

— Билли! — Джонни снова выкрикнул его имя и побежал к входной двери. Он должен был уйти вместе с Билли. Он должен найти маму и рассказать ей, что случилось. Если бы он только не брал тот пистолет!

Дверь, ведущую из вестибюля на улицу, зафиксировали на месте, выталкивая из здания носилки с Билли, и Джонни рванул вслед за ними, столкнувшись с неведомой преградой, что откинула его обратно в вестибюль. Он покатился кубарем по полу и приземлился на спину, в ошеломлении глядя на потолок. Отряхиваясь, он поднялся на ноги и повторил попытку вырваться наружу, с тем же эффектом. Тогда он медленно подошел к двери, протянул руку и осторожно высунул ее наружу. Ему показалось, что он сунул руку в улей с пчелами. Вскрикнув, он отдернул руку и понял, что видит за дверью только темноту. Там должны быть машины с мигалками, толпа людей, что наблюдали за развернувшейся трагедией, возбужденные голоса… но за дверью школы ничего не было…