Мятежник

Это было к лучшему. У него не было намерения прикасаться к ней снова, пока его собственное иррациональное желание не будет под контролем. Пока она была в безопасности, он мог держаться на расстоянии.

По крайней мере, он должен был. Он больше не мог отрицать, что был одержим ею, и это признание было анафемой. Он не хотел нуждаться ни в ком и ни в чём, он провёл большую часть своего бесконечного существования в одиночестве и неприкосновенности, и ему это нравилось. Физическое освобождение было легко найдено — это не было праздным хвастовством, когда он сказал ей, что может заполучить кого захочет. Он знал, как льстить, как очаровывать, как флиртовать, как соблазнять, хотя она была абсурдно невосприимчива ко всем его запатентованным уловкам. Пока всё это не превратилось в несколько тяжёлых моментов у стены, и всё его мастерство просто исчезло из-за его потребности в ней. Он потерял контроль и ненавидел себя за это.

Оглядываясь назад, он должен был просто затащить её в постель при первой же представившейся возможности. Он был так ошеломлён своей реакцией на неё, что инстинктивно проявил осторожность, оглядываясь в поисках кого-нибудь другого, кого можно было бы использовать вместо неё. Ожидая, он разжёг свою похоть вместо того, чтобы разрядить её, так что теперь она была опасным отвлекающим фактором. Каждый раз, когда он входил в её сны и наслаждался сладким освобождением её тела, он усиливал своё собственное желание. Даже овладение ею прошлой ночью не было тем освобождением, которого он ожидал. Он так долго откладывал это, что одного вкуса было недостаточно. Ему нужно было насладиться ею. Его потребность не имела для него никакого смысла, но отрицание этого ни к чему его не привело. Это просто было.

Но время, подталкиваемое неуклюжими нападками Метатрона на Элли и Марту, было на исходе.

Каин разрушил бы безопасный, самодовольный маленький мирок Падших, сорвал бы маски и ложь, которые покрывали их, чтобы они могли подняться, сильнее, чем когда-либо, и без лжи, чтобы ослабить их, и уничтожить Армии Небес. И он убьёт Азазеля, который вёл Падших и ничего не сделал, когда Уриэль убил Тамар.

Теперь, похоже, ему придётся убить и Метатрона за то, что он поднял руки на Марту. Это было наименьшее, что он мог сделать, как наказание за боль, которую он собирался причинить ей.

Как только дым рассеется, и мёртвые сгорят, включая Азазеля, он отпустит её, разорвёт связь. Он снова уйдёт и не вернётся, пока совсем не забудет о ней.

В конце концов, она была смертной. Через сто лет от неё не останется и следа.

ГЛАВА 28

БРОСИВ ОДИН ВЗГЛЯД НА МОЁ ЛИЦО, Элли ничего не сказала. Если бы у меня хватило сил волноваться, этого было бы достаточно, Элли вторглась туда, куда ангелы боялись ступить, а тактичность никогда не была её сильной стороной. Должно быть, я выглядела такой же потрясённой, как и чувствовала себя.

Ей даже удалось обыграть меня в криббидж, чего она никогда не могла. По какой-то причине я стала неспособна считать до пятнадцати. Но Элли была чем-то большим, чем просто источником крови для Падших. Она также была источником силы и утешения, и по мере того, как проходило утро, мы ели мороженое, выпечку, лазанью и всевозможную приятную еду, которую только могли придумать, смеялись и даже немного плакали. Я, наконец, начала чувствовать, что моя разбитая душа восстанавливается.

Я прошла через это, ни разу не увидев Каина. Это было то, что я планировала, так что не имело смысла, что я чувствовала себя странно опустошённой. Мне удалось пробраться в свою комнату, пока все были за ужином, я заперла двери, задёрнула шторы, выключила свет и свернулась калачиком в своей постели, как ребёнок, боящийся бугимена. Я не знала, что мне делать, когда он постучит в дверь.

Он не пришёл. Ни к моей двери, ни к своей собственной. Я попыталась мысленно дотянуться до него, почувствовать, где он, но, как обычно, мой дурацкий подарок выдал большое жирное ничто.

Единственным способом, которым я могла найти его, был сон, но даже это казалось неуловимым. Я ворочалась и металась, но воспоминания продолжали возвращаться, краткие и интуитивные. Его губы на моих, его руки на бёдрах, удерживающие меня, его пальцы между моих ног, поглаживающие меня, доводящие меня до быстрой кульминации, его член, входящий в меня.

Я со стоном перевернулась на живот. Он начал то, чего я никогда не хотела, и я не знала, как избавиться от этого, как заставить это исчезнуть. Я не хотела секса, мне не нравился секс. Теперь я была одержима этим.

Когда я проснулась на следующее утро, я была расстроена, раздражена и с затуманенными глазами от недостатка сна, но, по крайней мере, мне удалось отогнать эротические видения. Если бы бодрствование помогло, я бы обходилась без сна неделями, месяцами или сколько бы времени ни потребовалось Каину, чтобы уйти.

Я была сильной и не собиралась поддаваться слабости. Никогда больше.

МЕТАТРОН ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННО ДВИНУЛСЯ ПО КОРИДОРУ. Женщины разговаривали, и, хотя он презирал сплетни, на этот раз он слушал.

— Ты видела Марту? — потребовала ответа демон Лилит.

Ответила Виктория Беллона.

— Видела и мне захотелось обнять её. В конце концов, она легла в постель с Каином. Самое время, чёрт возьми.

— Не самый мудрый выбор, — пробормотала Лилит.

— О, да ладно, признай. Он ходячий секс. И никто не заслуживает этого больше, чем Марта.

— Но он уйдёт. Он всегда так делает, — сказала Лилит.

— Может быть, не в этот раз. Держу пари, Элли будет знать больше.

Мгновение спустя они уже мчались вверх по лестнице, и он смотрел им вслед с отвращением, горящим в его сердце.

Не имело значения, что это было частью таинственного генерального плана Каина — это всё ещё наполняло его презрением и яростью. Непристойность похоти разъедала его душу, и осознание того, что Каин сдался, обнажился вместе с провидицей, было настолько отвратительным, что ему нужно было очистить свой разум.

И единственным способом, которым он мог это сделать, была кровь.

Он не мог позволить Каину снова остановить его. Никто другой не обратил бы на это никакого внимания, но Каин наблюдал слишком пристально. Ему нужно было отвлечься.

В Шеоле была одна вещь, которая могла перечеркнуть тщательные планы Каина, счёт, который он ждал тысячелетия, чтобы свести. Он мог бы уладить это сейчас.

— Азазель ищет тебя, — объявил он, когда нашёл Каина в тренировочном зале.

— Азазель может идти к чёрту, — прорычал Киан, его внимание было приковано к спарринг-паре. — Держи руку выше, Гадраэль, — крикнул он, затем оглянулся на Метатрона. — Ты теперь его посыльный?

Всё это было слишком просто.

— Он сказал, что ты его боишься. Что ты искал способ, чтобы тебе не пришлось с ним драться.

Каин замер, сосредоточив всё своё внимание на Метатроне.

— Он сказал тебе это?

— Нет. Я слышал, как он разговаривал с Разиэлем. Сообщение, которое он послал тебе, было «Смирись с этим», — он отступил назад, ожидая взрыва.

Сначала он был разочарован результатом. Каин ничего не сказал, медленно закатывая рукава, чтобы показать удивительно сильные руки. А потом он увидел лицо Каина и остался доволен.

— Он действительно это сказал? — спросил Каин вкрадчивым голосом. — И у тебя есть какие-нибудь идеи, где я могу его найти?

— Я его не видел. Обычно он оказывается на том выступе, который ему нравится, где он может присматривать за всеми.

— Ты имеешь в виду шпионить за всеми, — сказал Каин. — Я должен уйти, — крикнул он спарринг-партнёрам, за которыми должен был наблюдать.

— Что за чёрт? — взревел Михаил. — Это необязательно, Каин. Мы ведём войну.

— Это не моя война, — коротко сказал он и направился к двери.

Метатрон последовал за ним, желая убедиться, что Каин клюнул на его сложную и не слишком тонкую приманку.

— Куда ты идёшь? — поинтересовался он.

Каин повернулся и одарил его очаровательной улыбкой.

— Я собираюсь найти Азазеля, — пробормотал он. — И я собираюсь вырезать его сердце и съесть его.

Я ПОЗАВТРАКАЛА В СВОЕЙ КОМНАТЕ, на мгновение поддавшись трусости, и просмотрела свои списки, пытаясь разобраться в них. Чем больше я смотрела на них, тем более непонятными они казались, и я закрыла глаза, только на мгновение.

У меня были проблемы со сном в середине дня, бессонные ночи были достаточно ужасны.

Если бы я прилегла отдохнуть — это сделало бы бессонницу ещё хуже. Но я могла остановить это не больше, чем летать.

Я мечтала, не о чувственной усталости, а о стенах пламени, крови и смерти, пока, в конце концов, я не увидела Азазеля. Мёртвого. Я слышала плач Рейчел, такой сильный, что все женщины во вселенной плакали, и я чувствовала мрачную невозможность этого, слишком реальную. Азазель был мёртв, убит разъярённым сумасшедшим.

Каином, держащим нож, покрытым брызгами крови Азазеля, с дикой ухмылкой на лице.

Я вырвала себя из видения с хриплым вздохом, вся в поту, дрожа, с тошнотой в животе. Это не было дурным сном, подпитываемым мелочами моей собственной жизни. Это было видение, и оно должно было произойти, если я не остановлю его.

Я вскочила с кровати. Я понятия не имела, который час и как долго я спала. Я только знала, что не могу опоздать на то, что выглядело как казнь. Я схватила ближайшую вещь, которую смогла найти, одно из брошенных платьев Тори, и выбежала из своей комнаты.

Я не потрудилась остановиться у Каина. Его там не было. Вероятность того, что я смогу остановить его, была в лучшем случае невелика, и если бы он действительно был решительным убийцей, то я была бы просто сопутствующим ущербом. Что всё ещё не объясняло, почему мы занимались сексом. Почему он хотел иметь со мной что-то общее.

Если только он не думал, что сможет манипулировать моими видениями? Удачи тебе в этом. Мои видения не поддавались контролю, предсказуемости, даже реальности. Они не были ни тем, ни другим, подарком сатира, жестокого и бесполезного большую часть времени.

Но не в этот раз. На этот раз я видела ясно, и я бы остановила это или умерла, пытаясь.

Первый этаж был пуст, и я направилась прямо к пляжу. Я мало что видела на заднем плане видения, но, оглядываясь назад, туманная голубизна неба возвышалась над всем, и кровь забрызгала кусты, когда тело Азазеля лежало среди цветов. А Рейчел продолжала кричать, звук был пронзительным, мучительным, разрывающим меня на части.

Нет, это ещё не случилось, и я предотвращу это. Даже если мне придётся убить Каина самой.

Пляж тоже был пустынен, и я с тоской смотрела на мягкие волны. Вода исцеляла Падших. Если бы я могла, я бы втянула туда Каина и держала его голову под водой, может быть, какая-то болезненная ярость, вызвавшая такой ужасный поступок, была бы излечена.

Я побежала к бухте, какой бы дурой я ни была, когда я двинулась, то почувствовала тень над своей головой. Я посмотрела вверх, прищурившись от яркого неба, но увидела только силуэт, одного из Падших, с широко распростёртыми крыльями.