Опрометчивое решение

* * *

— Что с ней, ваша светлость? — сквозь гул в голове услышала Анна, голос Рози.

— Она потеряла сознание, когда мы осматривали Хендж, — ответил горничной Чарльз. — Иди, я присмотрю за неё.

Анна сильнее зажмурилась, понимая, что возможно ей всё только привиделось. Чарльз здесь и всё в порядке! Открыв глаза, Анна увидела обстановку комнаты в гостинице, в которую несколько часов назад въехали.

Чарльз сидел за бюро и что-то усилено писал. Увидев его спину, Анна замерла. Что-то было не так. Её любящий супруг сейчас был бы рядом с ней, обнимая или гладя по голове, в беспокойстве о её здоровье. А не писал письма. Оглядев себя, леди поняла, что он даже не раздел её и не расшнуровал корсет, хотя всегда так делал.

— Чарльз? — неуверенно прошептала Анна.

— Как вы себя чувствуете, Анна? — произнес он абсолютно чужим голосом.

Девушке вдруг стало резко не хватать воздуха. Почувствовав жгучие слезы на глазах, Анна, вжалась в кровать, на которой лежала.

Герцог обернулся к девушке, когда она не ответила. Взгляд. Это точно был не её супруг. Лицо было то же, но это выражение Анна никогда не видела на нем. Будто она никто. Никаких чувств или эмоций. Холод, стужа и мрак.

— Не бойтесь меня, — спокойно произнес герцог Карлайл. — Я не причиню вам вреда.

— Что случилось? — едва смогла выдавить из себя Анна.

Прищурив глаза, герцог усмехнулся.

— Значит, он сказал вам, — констатировал факт мужчина.

— О чем? — Анна не понимала этого человека и боялась. Все слова сказанные братом, вдруг пронеслись в голове Анны.

— О том, кто он, ваш муж, — склонив голову к правому плечу, ответил герцог.

Чарльз наклонял голову влево, смотрел по-другому и голос. Голос был другим. Холодным, деловым и без эмоциональным.

Отнекиваться было бесполезно. Было понятно, что он знает, что она его супруга и обо всем, что случилось с Чарльзом, наверное, тоже, догадалась Анна.

— Где он? Что с ним? Он в порядке? — Анна от волнения, даже привстала на кровати и пересела ближе к краю.

Поджав губы, герцог произнес:

— Он, видимо, сейчас ужинает с моей семьей, — сурово произнес он. — Что вас так удивило? — вскинув бровь, добавил герцог.

— Ну, ваша репутация оставляет желать лучшего и все такое, — не уверено промямлила леди.

— Все меняются, — недовольно вздохнул герцог, возвращаясь к своему занятию. — Я тоже. У меня есть жена и дочь.

Это было невероятно. Анна, помня о словах Генри, что этого человека ненавидел весь полк, была поражена новостью, что его полюбила какая-то женщина и более того, родила дочь.

— Я чувствую ваше удивление, леди, — тяжело вздохнул герцог.

— Простите, ваша светлость, — тут же произнесла Анна.

— Анна, я прошу вас, — сказал он, вновь оборачиваясь к леди. — Зовите меня Чарльзом, никто не должен заподозрить перемен.

Мысль о том, чтобы назвать этого человека именем своего любимого мужа, претила Анне. Смутившись, леди не смогла перебороть себя.

— Что вы делаете? — вместо этого спросила Анна.

— Пишу письма, — поджав губы, ответил Карлайл. — Себе и вашему мужу.

— Что? — поразилась ответу Анна. — Как это возможно?

— Королевская почта, леди, все еще функционирует, — ответил мужчина, вновь возвращаясь к письму.

— Откуда вы знаете, что у вас получится? — девушка затряслась от мысли, что возможно, Чарльз сможет получить и её письмо. Может если она допишет пару строк? Или листов?

— Потому что я получил письмо от себя, когда очнулся в госпитале, — фыркнул Карлайл. — Конкретно, вот это!

Герцог показал письмо, которое уже было написано и запечатано. На нем стояла сургучовая печать Чарльза.

— Сейчас я пишу письмо вашему мужу, леди Анна, — спокойно продолжил герцог. — Хотите добавить пару строк?

Анна заплакала. Это, правда получится и у неё есть возможность передать Чарльзу свою любовь?

— Напишите, что я его очень сильно люблю, — прошептала Анна, видя, что герцог не намерен передавать ей перо, а лишь запишет со слов.

Наблюдая, как Карлайл дописал всего несколько слов и, сложив письмо, стал запечатывать, Анна заплакала еще горше. Это всё? Несколько слов чужим почерком и все что она смогла передать самому любимому и дорогому человеку на всем белом свете.