Предпоследний кролик

Кэт. Кармис, 17. Вечер

Для Кэт охотничья тема этого дня заканчиваться никак не хотела.

Это произошло много позже, уже на закате. Уже после того, как все они, кроме ябеды Стар, получили свой нагоняй от бабушки, Кэт — за охотничьи мысли, малыш Джо — за то, что таскает чужие вещи, а Тиша — за флирт с охотником.

— Но он же не охотник — возмущалась Тиша.

А бабушка сказала, что еще какой охотник. “Охотник другого типа”, — сказала бабушка и строго-настрого запретила Тише даже смотреть в сторону Красавчика.

В результате они теперь втроем окучивали молодые яблоньки, и так будет три дня, с утра до вечера, такое уж трудовое наказание.

Если задуматься, Стар тоже получила свой нагоняй, правда "нагоняй другого типа", как сказала Тиша.

Бабушка ее не ругала, а только покачала головой и отправила ее заниматься ее любимым рукоделием. Это может и более легкая работа, но одной ей будет ужасно скучно, думала Кэт, утирая пот со лба. Здесь хоть можно поддразнивать Тишу насчет красавчика или отбиваться от её подначек насчет Джейн. На самом деле красавчик интересовал сейчас Кэт ничуть не меньше, чем Джейн, особенно после того, как бабушка сказала, что он охотник другого типа. Охотник! Но какого еще такого другого типа? Что-то очень охотничье было в нем, но что-то совсем другое, чем в Джейн. Он никакой не охотник, уже хотя бы потому, что охотники не флиртуют. Но бабушка говорит, что охотник. И запретила общаться с ним. Не со всеми вообще охотниками, а именно с ним.

— Почему нельзя общаться с охотником, что тут такого, ведь мы же не кролики, — возмущалась Тиша.

Но бабушка сказала, что немножко кролики.

Что же он такое, этот красавчик? Что?

От этих мыслей Кэт опять отвлекла Тиша. Она тоже довольно долго молча о чем-то думала — как выяснилось, о том, кто во всем виноват. И теперь жаждала обсудить надуманное. Со всей очевидностью для Тиши явствовало, что виновата Кэт, ведь это она притащила пояс. Хотя Кэт, между прочим, ни с кем не флиртовала. И не она бегала в поясе по двору. И вообще дураку понятно, что виновата во всем ябеда — Стар. Но Тишу ее мнение не волновало.

— Ты повернута на этой дурацкой охоте! — возмущалась Тиша. Хочешь являться тем, чем не являешься! И ты хочешь убивать! Убивать!

— Чего я точно не хочу, так это возиться всю жизнь с этими вашими морковными грядками, — огрызнулась Кэт, — Вечно в земле, и сами, как морковки! А когда постарше, как капусты!

— Зато мы честно зарабатываем, а не крадем чужую жизнь! — Тиша явно недавно где-то вычитала эту фразу и была рада куда-нибудь ее ввернуть, — Мы производим новую жизнь!

— Это морковную что ли? И тут же продаете ее за качики охотникам на подманивание кроликов! А знаешь, что делают кролики с морковкой? Они ее пожирают! А знаешь, зачем охотники подманивают кроликов? Чтобы их убить!

— И что, не производить морковку? А как, по-твоему, мы будем зарабатывать на жизнь?

— Незачем делать вид, что вы чем-то лучше, вот и все! Вы просто менее ловкие, более трусливые и менее красивые, вот и все!

— Мы по крайней мере никого не убиваем!

— Вот и говори это себе за вышивкой салфеток, пока этот красавчик, на которого ты запала, ухлестывает за Джейн!

— Ха, ухлестывает! Как ухлестнет, так и … захлестнется! Охотницы не флиртуют! Смотреть можно, трогать нельзя! Спорим, он через пару дней уже будет подпирать нашу изгородь?! Там посмотреть, а потрогать здесь!

Эта последняя собственная фраза Тише так понравилась, что она в один прыжок взобралась на кладку бревен и начала распевать, крутя во во все стороны свои длинные юбки:

— Там посмотреть, а потрогать здесь!! Там посмотреть, а потрогать здесь!

Все-таки характер у Тиши был чертовски веселый и лёгкий. Не то что у Стар.

— Кому это ты что собралась давать трогать! — закричала Стар откуда-то издалека.

А Кэт вдруг перестала следить за сестрой — резкое ощущение чего-то происходящего заставило её оглядеться. Здесь и сейчас происходило что-то, еще не увиденное и не услышанное ей. Она резко вскинула голову. Из ствола яблони через два дерева от нее и прямо рядом с Тишей торчала она. Стрела! Настоящая, охотничья. Отсвечивающая холодным металлом, с двумя перьями, цвета которых Кэт ни о чем не говорили — а уж она-то знала в доскональности, как выглядят стрелы каждого охотника и охотницы в поселке. Кэт лихорадочно забегала глазами по зарослями, откуда стрела предположительно прилетела. Конечно же, никого не увидела. Но охотника разве разглядишь.

Подкрасться тихо, как кошечка, чтобы Тиша не заметила. Вытащить и спрятать. Или дождаться ночи, и тогда забрать.

Ничего подобного. Тиша уже смотрела на Кэт, смотрела, куда смотрит Кэт, смотрела на стрелу!

В два резких прыжка Кэт оказалась рядом со стрелой, в надежде схватить ее и убежать. Но Тиша уже была там и выдергивала стрелу из дерева. Кэт вцепились ей в косы, и они покатилась по земле под громкие визги Тиши.

— Тихо ты, — шикнула на нее Кэт, — Бабушка придет и отнимет!

И дальше они уже катались по земле, оскорбляя друг друга шепотом.

— Зачем она тебе вообще, — шипела Кэт. — Это я люблю охоту, не ты!! “Они же убивают бедных зверушек!”— передразнила она Тишу.

Кэт уже сидела на сестре сверху, победно прижав ее к земле и намотав косу на руку, а Тиша брыкалась ногами, изо всех сил стараясь дотянуться до Кэт.

— Ты никогда не станешь охотницей! А я отдам эту стрелу красавчику, и он на мне женится! И сделает мне много маленьких детишек!

Кэт от неожиданности даже ослабила хватку и рассмеялась.

— Думаешь, он как в той сказке, запустил стрелу куда глаза глядят и обещал жениться на той, что вернет ему ее? Типа, будь она хоть жабой болотной?

Обозленная Тиша вырвалась, больно пнула Кэт и рванулась было к стреле, но была поймана за ногу и даже немного укушена.

— Не забудь научиться прыгать коленки врозь, — зашипела Кэт, но на этот раз Тиша разозлилась всерьез, и перевес быстро перешёл на её сторону. Она с бешеной скоростью принялась мутузить Кэт своими острыми кулачками.

Маленький Джо, между тем, допрыгнул до стрелы, и она поддалась и оказалась в его маленьких ручонках. Собственно, на этом он мог бы спокойно удалиться, занятые друг другом Кэт и Тиша ничего бы не заметили. Но Джо понадобилось издать победный вопль и начать бегать вокруг дерева, размахивая стрелой. Тут, конечно, драка сестёр моментально прекратилась, а Джо прилетело по оплеухе от каждой. Обиженный, он заорал на весь двор, как какой-нибудь трехлетка, и вышла бабушка, найдя под цветущими яблоньками орущего Джо и обеих девчонок, вцепившихся в стрелу.

Тише бабушка велела отпустить стрелу, привести в порядок себя и Джо и продолжать работу. А Кэт со стрелой в руке она велела идти с ней.

Почему-то бабушка не ругала Кэт. А, наоборот, пригладила волосы, поцеловала в лоб и налила горячего компота с печеньками. А сама достала священные камни, пошептала над ними и положила в молельную чашу. Налила дорогого карнелового масла, которое использовала только в особых случаях. И тихо смотрела, пока масло рисовало свои узоры, шепча беззвучно молитвы. Кэт не из пугливых, да вроде и бояться-то нечего, но почему-то по спине пробежала стайка гадких мурашек. Чтобы отвлечься, Кэт принялась разглядывать стрелу. Красивая. Кэт считала, что знает, как выглядят стрелы каждого охотника в поселке. Изысканные, вычурные или вызывающие у некоторых, у большинства они были довольно-таки минималистичны. И лишь небольшие рисунки и цвет оперения отличали их друг от друга. Эта же была другая. Тонкая и очень… гармоничная, что ли. Все в ней было так, как надо. И лишь странный рисунок говорил о сильных, видимо, заморочках ее владельца. Кто бы это мог быть? На стреле красовалось нечто, похожее на детскую пирамидку — с огромным глазом над ней. Глаз не выглядел натурально, просто символ, но Кэт на секунду показалось, что она почувствовала взгляд. Она передернулась.

— Мне надо поговорить с тобой, девочка, — сказала бабушка, и Кэт стало окончательно не по себе.

— Нет ничего хуже, чем когда стрела прилетает в твой двор, — начала бабушка, — где стрела, там и жертва. Мало кто может отказать судьбе, когда она шлет столь недвусмысленное послание. И уж совсем никогда я еще не слышала, чтобы кто-то дрался за стрелу, как вы с Тишей. Ты храбрая, девочка. И я не буду врать тебе. Стрела в доме — это плохо, очень плохо. Бабушка замолчала.

— Но мы сделаем все, чтобы спасти вас. Спасти хотя бы одну из вас, — пробормотала бабушка совсем тихо. Или Кэт показалось?

— Ты сделаешь это. Я верю в тебя, малышка. У кошки 9 жизней, — она погладила Кэт по голове, — может, и отведешь ты беду от нашего дома. Ты ведь все равно убежала бы туда, рано или поздно.

Кэт только смотрела зачарованно и слушала

— Словом, ты пойдешь прямо сейчас, Кэт. Ты возьмешь стрелу и пойдешь к охотникам. И отдашь ее тому, кто ее выпустил или любому, кто ее возьмет. Только отдай ее как можно скорее. Это единственный способ спасти нас всех. Я знаю, все, чего ты хотела бы сейчас, это оставить стрелу себе. Но этим ты погубишь всех нас.

У Кэт аж дух захватило, то ли от страха, то ли от восторга

— Это ведь ужасно круто, поговорить с настоящим охотником, — бабушка вдруг сменила тон, — отдать ему стрелу. Все соседские мальчишки обзавидуются, — и бабушка подмигнула Кэт, и весело, по-бабушкиному, засмеялась. Только глаза у бабушки были совсем не весёлые, и от этого восторга у Кэт стало немного меньше, а страха — намного больше.

— А что за пирамида и глаз на ней нарисованы?

— Я расскажу тебе. Когда ты вернешься. Сейчас надо отдать стрелу. Быстрее, так быстро, как только возможно. И даже еще быстрее.

— Я все поняла. Я побегу, бабушка, — сказала Кэт.

Одним залпом допила компот, браво схватила стрелу, помахала ей и выбежала из комнаты, побыстрее, чтобы сбежать от своего страха. И выбежала за калитку и бежала до самого охотничьего домика, и немного дальше, пока не почувствовала, что гадкий страх остался позади. И тогда Кэт пошла себе потихоньку, помахивая стрелой, в сторону бара. Ибо где же ещё искать охотников вечером.