Крепость демона 2

Глава 81, возвращение маэстро

Вторник, 5 сентября 234 года, Грань Тор

На работу я пришла вовремя, идеально одетая, с идеальным макияжем и идеальной причёской, и только усевшись за стол в кабинете, поняла, что забыла дома папку мистера Брауна. Закончив с документами, я убрала её в сейф, где ей было самое место ночью, но утром почему-то не подумала о том, что днём она должна лежать на столе в моём кабинете.

«Это потому, что я не считаю её рабочим документом, а считаю личным.

Осталось объяснить это мистеру Алану Брауну. Или не дать ему даже заподозрить.»

Я ещё не решила для себя этот вопрос. Мне хотелось его увидеть. И не хотелось ужасно, хотелось это отложить или отсрочить хотя бы немного. Я включила компьютер и смотрела на свои руки, пока ждала загрузки системы – дрожат.

«Плохо.»

Система загрузилась и я вспомнила о том, что на девять у меня операция, и компьютер включать было совершенно не обязательно, все данные по операции ждут меня в компьютере в операционной.

«Соберись.»

Я всё же пролистала карту пациента, раз уж включила компьютер, потратила пять минут на упражнения для концентрации, ещё раз десять напомнила себе о том, что я врач и профессионал, раз пять убедилась, что руки не дрожат, и чётко в девять вошла в операционную, настолько готовая, насколько это было возможно.

Операция была не сложная, совершенно обычная и проходная, но я знала, насколько коварными могут быть самые простые операции, которые делаются без малейших проблем в девяноста девяти случаях из ста. Потому что всегда есть тот самый сотый.

Мэр на операцию опоздал, просто позвонил перед началом и предупредил, что задерживается, я была этому рада – когда мы увиделись, операция была уже завершена, и я могла с чистой совестью сказать, что она прошла хорошо. Было десять двадцать пять.

«Итак, у тебя пять минут, доктор Лея. На что потратишь?»

Я быстро пошла в кабинет, планируя ещё раз вымыть руки и обновить макияж с причёской, времени должно было хватить, но когда я открыла дверь, в гостевом кресле перед моим столом сидел Алан.

Я как будто в стену влетела на полном ходу.

«А ведь он даже не смотрит на меня. Что дальше будет...»

Я замерла на пороге, держась одной рукой за дверь и мысленно ругая секретаршу, которая впустила кого-то в мой кабинет без меня, а потом вспомнила, кого именно она впустила, и простила её – ему никто не отказывал, ничего удивительно, что она тоже не смогла. Он сидел спиной, в тёмно-синем костюме и шляпе с узкими полями, я видела его руку на подлокотнике, часы, почти такие же как те, что лежали в моём сейфе, я их не носила с войны, но доставала постоянно, просто поиграться.

Алан медленно обернулся, я поймала короткий взгляд сквозь стёкла и отвела глаза, вспомнила, что собиралась снять халат и обновить причёску, а сама стою в дверях и пялюсь на фикус. Решила начинать с малого и для начала закрыла дверь. Попыталась снять халат и поняла, что его на мне нет, я в блузке, а халат на вешалке. Посмотрев на вешалку, я поняла, что понятия не имею, там ли халат, я вообще ничего не видела, кроме глаз Алана за стёклами очков, я их видела, но не могла понять их выражения.

«Надо рассмотреть получше. Сейчас присяду и попробую.»

Я сдвинулась с места так осторожно, как будто ноги могли отказать в любой момент, прошла к своему креслу и села, с облегчением понимая, что хотя бы шанс споткнуться я исключила. Положила ладони на стол перед собой, переплела пальцы и медленно подняла взгляд от своих рук к его рукам, потом выше, опять встретилась с ним взглядом и опять как будто с разгону об это ударилась, вся эта ситуация была испытанием, и я всей душой хотела, чтобы она завершилась, не важно, как.

Поняв, что сижу с закрытыми глазами уже несколько секунд, я опять попыталась на него посмотреть, но на этот раз осторожно, на руки, на грудь, но не в глаза, так было легче.

– Здравствуй, принцесса.

От его голоса меня опять вышвырнуло из реальности куда-то туда, где вчера летало моё сознание при виде папки с его именем, только на этот раз километровая волна меня всё-таки накрыла, размазав по дну, и я просто лежала там, бессильная и обречённая, точно зная, что наверх уже никак, вообще без шансов, это смерть, ещё не сейчас, но в итоге гарантированно.

Я опять открыла глаза, не помня, в какой момент их закрывала, это была какая-то инстинктивная реакция, как при ударе молота где-то совсем рядом. Он спросил:

– Как ты?

Прозвучало несерьёзно – он прекрасно знал, как я, у него были все отчёты по моему бизнесу и все записи по моим передвижениям и контактам, его охрана ходила за мной неотлучно, я об этом знала, они никогда не скрывались. Я собралась с силами и всё-таки заговорила, тихо и ровно:

– Что-то случилось?

– Поужинаем вместе?

Прозвучало как злая шутка – меня внутри выкручивало и выжимало как тряпку, я бы под страхом смерти не смогла даже глоток воды сделать в таком состоянии, и для него это вряд ли секрет – я без щитов, я собиралась их поставить, в десять тридцать, но он пришёл в десять двадцать пять.

– Что случилось, Алан? – я всё-таки подняла глаза выше, он свои опустил и спросил ещё тише:

– Пригласишь меня на чай?

Вот уж чего я точно не собиралась делать. В памяти возник короткой острой вспышкой наш последний чай, который он сам приготовил, чтобы сообщить мне о своей грядущей вечеринке, которую устроил как будто специально с целью вызвать у меня максимум отвращения. Я это видела, как наяву – раннее утро, кухня пентхауса, две чашки, блюдце с ломтиками лимона на столе, и злорадный ехидный демон, который ставит меня перед фактом проведения этой проклятой вечеринки, давится лимоном, выпивает чай залпом, целует меня в щёку так отвратительно, как будто стремится с самого утра мне напомнить о том, что я в этом пентхаусе на правах рабыни за долги, и буду делать всё, что мне прикажут, и предоставлять своё тело для любых прихотей хозяина, в любой момент, безропотно и покорно, потому что обязанностей у меня в этом доме море, а прав никаких, потому что тавро на мне есть, а контракта нет.

Я опять открыла глаза, медленно выдыхая и глядя на фикус – хотелось выцарапать себя из того гадкого момента и вернуть в настоящее, где я была единоличной хозяйкой своей жизни и своего тела. Фикус был здоровенный, он достался мне вместе с помещением, и с тех пор неплохо подрос, я смотрела на молодые листья и пыталась прожить эти годы, напоминая себе, что это я здесь хозяйка, а Алан в мою жизнь придёт и уйдёт, как всегда.

– Принцесса, поговори со мной.

– Зачем ты приехал?

Приложив бешеное усилие, я всё-таки взяла себя в руки и посмотрела на Алана, он чуть улыбнулся и констатировал:

– Ты не прочитала документы.

«Получай, профессионалка. Первое, что ты сделала, столкнувшись с ним в качестве врача – проявила непрофессионализм.»

Это был первый подобный случай за всю мою практику, было невыносимо стыдно, обидно и досадно, хотелось уйти телепортом и никогда больше не возвращаться в эту клинику и в этот город.

Алан медленно вздохнул, снял шляпу и положил на край стола, потом поднял руку и указал пальцем на свою макушку, мне пришлось туда посмотреть – там были рога, небольшие, но заметные, под причёской не спрячешь.

– Я приехал избавиться от этого.

У меня не было подробной информации по этой теме, всё, что я читала, я читала на втором курсе, но даже моих скромных познаний хватило на то, чтобы заподозрить его во лжи – рога иерархов были слишком серьёзной штукой для того, чтобы пытаться от них избавиться с моей помощью, имея в распоряжении все ресурсы лучших клиник Содружества и деньги Иссадоров.

«И зачем он врёт?»

Алан взял со стола шляпу, немного повертел в руках, подгибая и выравнивая поля, надел и чуть улыбнулся, на миг посмотрев мне в глаза и сразу же опуская взгляд:

– Изучай документы, принцесса, потом обсудим. Я встречу тебя после работы.

Я не ответила и не посмотрела на него – я не собиралась с ним встречаться, ни после работы, ни когда-нибудь ещё, и спорить не собиралась.

«В споре есть опасность оказаться в итоге переубеждённым. Не будем рисковать.»

Алан тихо усмехнулся, встал и пошёл к двери, но остановился, мне пришлось на него посмотреть, он улыбнулся и шепнул:

– До вечера.

Я опустила голову, закрывая глаза и борясь с желанием схватиться за голову двумя руками – он читал мысли, я знала об этом, но тратила столько сил на то, чтобы контролировать голос и лицо, что на контроль мыслей сил уже не оставалось. А ему это было на руку.

Демон смотрел на меня, как маэстро на инструмент, скользил взглядом по моей душе, от червоточины к червоточине, составляя план и предвкушая пиршество. Мне хотелось смять свою душу, как старую дырявую тряпку, и запинать под шкаф, где ей и место – она состояла из червоточин, я лелеяла их, потому что это было единственным, чем я по-настоящему наслаждалась в своей идеальной жизни. Он меня испортил, я жила с этой порчей так давно, что уже забыла, как это, быть неиспорченной.

Это тоже сверкало в памяти каждой гранью – стук колёс, запах горькой эльфийской ванили и волшебный свет, наполняющий мир до краёв, льющийся через край, как будто не солнце освещало демона, а весь мир отражал свет солнечного треугольника на его щеке, он смотрел на меня и улыбался, а я благодарила Создателя за то, что он просто существует, шедевр проклятый.

«Если магия инкуба на меня не действует, то что это тогда?»

– Это любовь, принцесса.

Я вздрогнула и подняла глаза – он не ушёл, стоял у двери, держась за ручку и глядя на меня. Улыбнулся и добавил шёпотом, как пароль:

– Она внутри, её не победить. Я пытался, не смог. И ты не смогла. Ничего не случилось, я приехал потому, что захотел. Вечером обсудим. Буду ждать, – он помолчал ещё немного, я голову так и не подняла, он вышел и закрыл за собой дверь. Я мысленно лежала на дне океана и смотрела на солнечное пятно где-то невероятно далеко, гадая, надолго ли хватит воздуха.

***

Оставшиеся четыре операции прошли штатно, я работала так осторожно и идеально, как будто каждая операция была первой в моей жизни. Все прошло хорошо и всё закончилось, я обошла стационар, проверила всё, что только можно было проверить, повыключала свет везде, где он был не нужен, обновила все вкладки на компьютере, убеждаясь, что поводов задерживаться на работе больше нет. И стала собираться домой.

Поставила на себя все ментальные щиты, которые знала, проверила, что оба пистолета заряжены и легко достаются, посмотрела на себя в зеркало.

«Надо было всё-таки убрать шрамы, давно надо было. Моё нежелание их убирать выглядит так, как будто я горжусь ими, или как будто хочу каждую секунду напоминать Алану своим видом, что пострадала по его вине, ради его крепости и его народа.»

Это было неправдой по всем пунктам – не особенно и сильно я пострадала, дискомфорта мне эти следы не доставляли, а в крепость я тогда поехала по своему желанию, я ни о чём не жалела.

«Но шрамы всё-таки надо было убрать, ещё тогда. Ещё тогда, когда надо было выбросить открытки, фотографии и телефон, а я не выбросила.»