Пробуждение от лица парней

— Я никому не принадлежу, — сказала она, ее голос был смертельным шепотом.

Я шагнул ближе, желая дотянуться и обхватить пальцами ее горло, прижать ее к столу и вонзить в нее свои клыки. Тогда она поймет, что сильно ошибалась в этих словах.

Будь профессионалом, ради звезд.

— Принадлежность ко мне — это гораздо лучшая участь, чем многие могут пожелать в первую неделю обучения в Академии Зодиака, — холодно сказал я, и она вздрогнула.

— Лучше пусть меня покусает каждый вампир в этой школе, пока я не смогу от них отбиться, чем один монстр вроде тебя будет пытаться овладеть мной.

— Осторожнее, Блу, — предупредил я, — помни, с кем ты говоришь.

— Как я могла забыть, сэр? — легкомысленно сказала она, хлопая ресницами, как будто она снова была такой невинной. Но я видел, что ее невинность не была столь сильной, как казалось на первый взгляд. А мысль о том, что в ней живет дикий, необузданный зверь, только усилила мое желание высвободить его и почувствовать на себе его когти.

Я сократил расстояние между нами, заглядывая ей в лицо и поглощая ее дыхание. Нервное дрожание ее нижней губы подтолкнуло меня, показав, что она точно знает, кто сейчас обладает властью.

— Вы можете ненавидеть меня, мисс Вега, но вы научитесь уважать меня.

Ее глаза выражали шквал ругательств, но она не пропустила ни одного мимо уст. Я нервировал ее, и это было то, чего я хотел. Мне нужен был ее страх. И ее ненависть. Потому что мы были по разные стороны войны, которую она еще не могла постичь. И когда Дариус заставит ее склониться и отправит ее и ее сестру бежать из этой академии, я буду наблюдать за ее уходом с улыбкой на лице. И уж точно вкус ее крови не сможет сравниться со вкусом этой победы.

Она кивнула, отступила назад и заправила прядь волос за ухо. Затем она повернулась ко мне спиной и ушла прежде, чем я успел сделать ей замечание. Я поняла, что мои руки сжаты в кулаки, и медленно разжала их, бешеный стук моего сердца, казалось, отдавался эхом в каждой части моего тела.

Ты играешь с огнем, Блу. И тебе не понравится, когда он обожжет.

13. Дариус

Звездная пыль выбросила меня, как несвежую закуску, и мои ноги тяжело ударились о землю, когда я остановился перед воротами в поместье моей семьи.

Через мгновение рядом со мной появился Лэнс, и мы обменялись тяжелым взглядом, прежде чем направиться к воротам.

Я не удостоил словом людей, охранявших вход, когда мы вошли внутрь и начали подниматься по гравийной дорожке. Мой разум был слишком поглощен тяжестью этого места, чтобы я мог потратить минуту на любезности.

Мы молчали, пока приближались к громадному зданию, и мой взгляд пронесся по нему, не видя его на самом деле. Это был не дом. Скорее, это был музей, в котором хранились снимки страха и страданий, украшавшие стены, словно кровь, пролитая внутри, никогда не отмывалась.

Иногда я старался вспомнить время, когда в коридорах не витал запах страха, и я почти мог вспомнить, как смеялся здесь с мамой и Ксавьером, играл в прятки в огромном доме и чувствовал прикосновение любви, которой я всегда жаждал от своих родителей. Но я был почти уверен, что это всего лишь красивая ложь, которую я нарисовал для себя давным-давно и убедил себя запомнить.

Каталина Акрукс была такой же холодной и беспечной, как и ее муж. Хотя родительские неудачи моей матери в основном можно было объяснить пренебрежением или общим отсутствием интереса к сыновьям. Единственное, о чем она, казалось, действительно заботилась, так это о собственной внешности, которая была воплощением отшлифованного совершенства. Отец любил хвастаться, что она самая красивая женщина во всем королевстве, словно пытался взять репутацию жены короля-дикаря и приклеить ее к своей собственной в ее отсутствие.

Я не утверждал, что это неправда, но мне было неприятно, что отец считал красоту моей матери чем-то вроде собственной похвалы. Не в последнюю очередь потому, что он намеревался выдать меня замуж за девушку с усами и страдающую зависимостью от приема стероидов, из-за чего ее мускулистая масса соперничала с моей собственной.

Мы подошли к огромной двери, которая гордо возвышалась впереди в центре экстравагантной собственности, и маленькая дверь, встроенная в нее, широко распахнулась, прежде чем мы успели остановиться.

Дженкинс смотрел на нас так, словно мы были помехой в его жизни, несмотря на то, что принимать гостей в поместье Акрукс входило практически в его обязанности.

Однако старый дворецкий был подхалимом жестокости моего отца и уж точно не был моим другом, поэтому я не обратил на него никакого внимания, переступив порог дома, в котором вырос.

Золото украшало большую часть интерьера, перила крутой лестницы впереди нас мерцали на свету, и я чувствовал присутствие стольких сокровищ, подпитывающих мои магические резервы просто от того, что я стою в этой позолоченной клетке.

— Лорд Акрукс заканчивает трапезу с лордом Ригелем, — объявил Дженкинс. — Он просит вас подождать его в курительном салоне.

Я обменялся взглядом с Орионом, который одарил меня ровным взглядом, говорящим о нашей общей ненависти к этим властным играм, я устало вздохнул.

— Мама дома? — спросил я, бросив взгляд на старого ублюдка дворецкого, который ясно показал, как сильно я его ненавижу.

— Она также обедает.

Это означало, что мама Макса тоже здесь, но я не очень надеялся, что их присутствие окажет мне какую-то услугу. Отец просто заставил бы меня подождать, пока они уйдут, прежде чем разбираться со мной. И я знал, что я здесь не для чего-то хорошего. Он поручил мне убрать Вега, а они все еще оставались на свободе в академии. Но я не совсем понимал, чего он от меня ожидает. Я не мог потребовать, чтобы они сражались со мной фейри на фейри — никто не воспримет мое избиение и изгнание как настоящую победу, когда они еще не овладели своей магией.

Шалости и унижения могли заставить более слабых фейри сломаться и уйти из школы, но не этих двух девчушек. Их спины были крепкими, а воля — яростной. Их бы не прогнали даже небольшие издевательства, и трудно было сделать больше, чем мы, не поставив под угрозу собственную репутацию. Некоторых испытаний от них следовало ожидать, но тотальная война с необученными фейри просто выставит нас в плохом свете в прессе, а отец этого не хотел. Это была невыполнимая задача, но это, конечно, не имело ни малейшего значения для моего отца.

— А Ксавье? — спросил я, и это было то, что я хотел знать с самого начала.

— В своих покоях. Но, как я уже сказал, ты должен ждать в…

— Да, да, я скоро буду.

Я направился прямо вверх по лестнице, не заботясь о том, насколько Дженкинс был зол из-за моего отказа. Я ему не подчинялся, и он мог сколько угодно рассказывать сказки моему отцу. Я все равно уже был с ним в одной связке, так что для меня это не имело особого значения.

Мы шли по знакомым коридорам мимо масляных картин и гобеленов, изображающих величие драконов, и вскоре поднялись по спиральной лестнице, ведущей в башню, где находилась комната Ксавье.

Я толкнул дверь, не потрудившись постучать, и мой младший брат поднял голову от игры на Xbox, в которую он играл, при звуке моего появления.

— Привет! — с энтузиазмом воскликнул он, вскочил и бросил контроллер на диван, а затем поспешил поприветствовать меня. — Я не знал, что ты вернешься сегодня вечером.

Я крепко обнял его, взъерошив при этом его непокорные темные волосы, и заставил его проклясть меня, когда он снова оттолкнул меня. Мое облегчение от того, что он не пострадал и был в хорошем настроении, было ощутимо, и хотя я понимал, что могу уделить ему всего минуту, мне нужно было убедиться, что он не был наказан за мою неудачу с Вега.

— Визит в последнюю минуту, — объяснил я, и его взгляд потемнел, когда он понял, что меня вызвали, но он не стал комментировать это, повернувшись, чтобы поприветствовать Лэнса.

— Привет, парень, как дела?

— В застое, — ответил Лэнс мрачным тоном. — А ты как? Есть уже какие-нибудь признаки появления твоего Дракона?.

— Пока нет — вздохнул Ксавье. — Я бы хотел, чтобы он побыстрее проснулся. Я просто хочу полетать в облаках и научиться делать кучу трюков и сальто.

— А также дышать огнем, — поддразнил я, и он кивнул.

— Да, конечно, и это тоже. Но в основном я просто хочу быть там, расправить крылья и почувствовать себя свободным.

Я кивнул в знак согласия с этим чувством, хотя и сопротивлялся желанию указать на то, что это не настоящая свобода, а лишь ее иллюзия. Потому что я была здесь, снова под этой крышей, ожидая, что топор снова упадет.

— Как средняя школа? Нравится ли тебе последний год? — спросил я, прежде чем он успел уловить ход моих мыслей.

— Все по-старому, все по-старому. Я бы хотел, чтобы отец просто организовал раннее пробуждение моих способностей, как он сделал для тебя. Не могу дождаться, когда получу магию огня и узнаю, есть ли у меня что-то еще.

Волнение в его глазах вызвало улыбку на моих губах.

— Ну, это не все преимущества быть Наследником, — напомнил я ему, и он поморщился.

— Я знаю, но отец заставляет меня посещать всевозможные политические курсы и все эти скучные вещи, которые ты должен был делать, на случай, если мне когда-нибудь придется вступить в эту роль. Но я не получаю дополнительного преимущества в виде раннего пробуждения моей магии.

Ксавье надулся, опускаясь обратно перед своим Xbox, а я хихикнул.

— Извини, что прерываю разговор, но… — Лэнс посмотрел на меня, и я вздохнул, понимая, что он прав. Если я заставлю отца ждать меня, будет только хуже.

— Я постараюсь навестить тебя позже, — пообещал я, и глаза Ксавье на мгновение затуманились.

— Хочешь, я пойду с тобой…

— Нет, — твердо выпалил я. — Держись от него подальше сегодня вечером. Обещай мне.

Его глаза сузились, и я заметил дрожь в его руке, прежде чем он сжал ее в кулак.

— Я ненавижу просто сидеть здесь и прятаться, пока он…

— Для меня будет в тысячу раз хуже, если ты будешь в этом участвовать, — пробурчал я. — Честно говоря, мне все равно, что он сделает со мной. Но если он хоть пальцем тебя тронет, я просто… — Я сделал вдох, затем шагнул вперед и положил руку на плечо брата.

— Пожалуйста, пообещай держаться подальше сегодня, — умолял я его, и после еще одного мгновения этого вызывающего взгляда в его глазах он, наконец, опустил голову и кивнул.

Я быстро сжал его плечо, затем повернулся и оставил его там, выйдя вслед за Лэнсом из комнаты. Но когда я закрывал дверь, я услышал его пробормотанные прощальные слова, и они придали мне силы, необходимые для того, чтобы уйти с высоко поднятой головой и твердой решимостью.

— Спасибо, Дариус.

Когда мы спускались по лестнице, челюсть Лэнса была так сильно сжата, что я удивился, как у него не сломался зуб. Я знал, что узы Хранителя, должно быть, мучают его, что необходимость постоянно защищать меня делает почти невозможным для него вести меня навстречу опасности, исходящей от моего отца. Но мы оба знали, что настоящая опасность будет заключаться в том, что я брошу ему вызов, поэтому он не сказал ни слова против.