Затерянные во времени

Глава 5. Пока смерть не разлучит нас

Солнце, застланное перьями голубых облаков, ещё не успело оторваться от горизонта. Сизая дымка накрывала овраги, шуршащие дикими травами. От горизонта до горизонта тянулась эта пелена, так что стоявшим на холме казалось, что нет земли и нет неба – только бесконечный туман, обволакивающий их и дарящий покой.

Инэрис прикрыла глаза, вслушиваясь в голос, подёрнутый лёгкой хрипотцой.

- Я клянусь, что в этой жизни и в следующей, я, Дерек, бард из Могона, сердцем и душой буду стремиться к Инэрис, возлюбленной моей. Клянусь, что никакая сила не заставит меня забыть о ней, даже если небо и земля поменяются местами, и звёзды упадут нам под ноги. Я, Дерек из Могона, клянусь, что Инэрис всегда будет смыслом моей жизни, моим маяком во тьме. Клянусь, что она будет жить в моём сердце, даже если смерть разлучит нас.

Инэрис открыла глаза и всмотрелась в лицо любимого. Оно казалось настолько родным, что любые слова не имели смысла. И Дерек, пожалуй, был прав. Если бы не внезапное ощущение приближающейся смерти, Инэрис не стала бы приносить эту клятву. Не потому, что хотела потешить любимого напоследок. Ей казалось, что их обещания могут отсрочить неизбежное, могут победить само время, саму смерть.

Слова были не нужны, чтобы Дерек увидел в её глазах любовь, уже связавшую их нерушимыми узами, но Инэрис всё же произнесла:

- Я, Инэрис Магдаро, - зрачки Дерека чуть расширились, когда Инэрис впервые произнесла своё полное имя, но Инэрис не обратила на это внимания и продолжила. – Клянусь, что буду принадлежать Дереку из Могона. Буду делить с ним горе и радость. Буду помнить о нём всегда, куда бы не завёл меня вечный путь. Клянусь, что никогда не покину его, если только смерть не разлучит нас.

Инэрис шагнула чуть вперёд и коснулась губ Дерека поцелуем. Этот поцелуй показался ей самым долгим и самым горьким из всех, что когда-либо связывали их. Руки Дерека легли ей на плечи, обнимая нежно, но крепко, так что Инэрис в это бесконечно долгое мгновение показалось, что не существует мира, звёзд, бесконечного неба над головой и бесконечной серой равнины под ногами. В этом мире были только горячие руки, только тело, к которому она прижималась своим, только губы, сладкие и горькие одновременно.

Дерек отпустил её и, поймав руку, надел кольцо – серебряный стебель, завивавшийся спиралью и обнимавший палец точёными листьями.

Инэрис тихо улыбнулась.

- Откуда?

Дерек смотрел на неё и тоже улыбался.

- Оно давно у меня. Только не было случая подарить.

Инэрис покачала головой, и ей стало вдруг стыдно.

- А у меня ничего нет. Никогда не видела в них смысла.

- Это не важно, - Дерек притянул её к себе и поцеловал в лоб.

Они стояли так долго, не желая размыкать рук, и, казалось, что время замедлило свой бег, в самом деле давая им второй шанс.

Но солнце всё же медленно ползло к зениту. Туман расступался, и запах травы становился сильнее. Сизая дымка, окутавшая их, сменилась кристально чистым, будто после дождя, воздухом, и на смену утренней прохладе пришли первые палящие лучики дневного солнца.

- Что дальше? – спросил Дерек, не отпуская Инэрис от груди.

- Готфрид. У нас нет другого выбора. Если, конечно, ты не против.

- Я не против, - Дерек покачал головой.

***

Путь от места венчания до тех мест, где они встретились когда-то, занял почти два месяца.

Они не спешили – каждую ночь останавливались на долгие привалы, по утрам выходили в путь поздно, позволяя себе долго лежать в объятиях друг друга и не думать ни о чём.

Время от времени Инэрис казалось, что это путешествие длиною в жизнь исчерпало себя. Она ощутила вдруг необыкновенную наполненность внутри, и, если бы её не подгоняла странная тревога, с куда большим удовольствием остановилась бы и не шла больше никуда. Она в самом деле хотела прожить с Дереком жизнь. И это стало вдруг важнее, чем звёзды, небо, любые поиски и любые дороги.

- Знаешь, - сказала она, когда они приближались к самой высокой точке горного перевала, с обоих сторон огранённого горными пиками. – Когда мы найдём эликсир, я хотела бы просто остаться с тобой. Где-то в тихом месте. Пусть не будет ни королей, ни чужих городов. Только ты. Я. И твоя музыка.

Дерек тихонько рассмеялся, остановился и обнял её. Они стояли выше пелены облаков, и воздух был таким разреженным, что кружилась голова. Лучи солнца обжигали кожу, но прохладный ветер тут же тушил жар, и всё вокруг ощущалось более ярким и живым, чем это могло бы быть внизу.

- Ты же не представляешь, как это, Ис. Ты смогла бы пасти коров, сажать зерно?

- А может, я могла бы попробовать?

Дерек покачал головой.

- Ты не смогла бы так. И я бы не смог.

Инэрис промолчала. Ей всё больше казалось, что она не могла никак вообще – потому что и это странствие, и услаждение напыщенных князьков благородными звуками музыки также всегда казались ей чем-то чужим. Она была здесь только потому, что здесь был Дерек – и потому что сама она не знала, что ещё могла бы делать в этом чужом мире, до последнего времени казавшимся ей уменьшенным макетом настоящей вселенной.

Теперь она поняла вдруг, глядя на горные кряжи и кристально чистые воды моря далеко внизу, что мир вовсе не мал. Он огромен – куда больше их обоих.

Они продолжили путь и шли так, молча, пока не спустились в низину и не увидели вдали убогие домишки крестьян и дымящиеся над ними трубы.

Трактир, в котором Дерек пел когда-то о великом Финне остался стоять там же, где стоял. А за стойкой, будто вросший в неё старый дуб, всё так же стоял трактирщик. Но ни он, ни прислужницы, которые в те дни, должно быть, ещё лежали в колыбельках, не вспомнили ни Дерека, ни Инэрис.

Они сняли на ночь комнату, но Инэрис никак не могла уснуть. Предчувствие беды всё усиливалось, и, разбудив Дерека, она сказала:

- Не надо тебе к нему ходить. Я сама всё решу.

Дерек приподнялся на локте и посмотрел на неё в упор.

- Что это вдруг? Мы всегда были вместе, Ис. Что изменилось теперь?

Инэрис вздохнула и покачала головой.

- Ничего.

Она и сама не знала, что за беспокойство нашло на неё.

Дерек склонился над любимой и поцеловал её осторожно. Инэрис тут же оплела супруга бёдрами, и так они любили друг друга до утра. А утром привычно поднялись с рассветом и двинулись к крепости конунга.

Инэрис пропустили легко. Её никто не помнил, но одного обжигающего взгляда и холодного: «Я к Готфриду» оказалось достаточно, чтобы её признали за свою.

Дерек шёл чуть позади, позволяя ей своей ледяной невозмутимостью прокладывать путь, и остановился, когда они оказались в тронном зале, так же, как остановилась Инэрис.

Готфрид какое-то время изучал свиток, не замечая их.

Инэрис отметила, что хоть конунг и не стал старше, он заметно изменился – доспех сменила алая мантия, а висевшие когда-то сосульками волосы теперь были тщательно расчёсаны и собраны венцом.

Готфрид поднял взгляд и остановил его на Инэрис. Смотрел долго, так что сама Инэрис с трудом могла прочесть этот взгляд, а потом прищурился и кивнул.

- Я знал, что ты придёшь.

- Любопытно, почему ты так решил?

- Потому что я единственный, Инэрис, кто знает, кто ты. Нас таких только двое, Ис. И нам суждено быть вдвоём.

Инэрис с трудом удержалась, чтобы не посмотреть на Дерека.

- И кто же я? – спросила она машинально и приблизилась к конунгу на пару шагов. Она пока не решила, как вести разговор, и потому предпочитала спрашивать, а не говорить.

- Ты - дочь звёзд, Инэрис. Этот мир для тебя слишком мал. Он умирает слишком быстро, чтобы ты могла его полюбить.

- Это не значит, что я должна спать с любым, у кого те же проблемы.

Инэрис скрестила пальцы за спиной, подавая Дереку знак, чтобы он молчал и стоял в стороне, хотя тот и так не пытался вмешиваться.

Что-то не нравилось Инэрис в словах Готфрида, в его манере говорить, но она не могла понять толком, что. «Дочь Звёзд» - слова цепляли сознание. Сама она не любила аллегории – разве что говорила с теми, кто не мог понять прямых фраз. Со смертными, например.

- Я пришла спросить, - произнесла она задумчиво. – Ты помнишь, как мы пришли со звёзд? Только знаешь, лучше, если мы останемся наедине. Втроём. Ты, я и мой бард.

Готфрид подумал немного и подал знак стражникам выйти, а Дерек тут же прикрыл за ними дверь.

- Ты всё ещё носишься с ним? – спросил Готфрид, спускаясь с трона.

- Он слагает баллады о моих подвигах. Я давно говорила, тебе стоит обзавестись таким же. Иначе после смерти тебя все забудут.

- Я не собираюсь умирать.

- Понимаю. Не собирается никто. И всё же… Ты не ответил. Я плохо помню всё, что было вначале. До того, как ты нашёл меня.

- А я уже говорил тебе, что не люблю об этом вспоминать.

- Это было тогда, когда я принадлежала тебе. Сейчас от твоих слов зависит, останусь я или нет.

Готфрид помолчал, разглядывая лицо Инэрис, ничуть не изменившееся за прошедшие годы. Даже взгляд её оставался столь же холодным, как и много лет назад. Постарели те, кто был молод в годы их близости, умерли те, кто были стариками, а дети выросли и стали взрослыми. Никого не было рядом с Готфридом, кто мог бы разделить его бессмертие – и от того единственная, кто была такой же вечной, как и он, значила для него столь много.

- Мы спустились со звёзд, - произнёс он, наконец, нехотя, - много лет назад на огромных ладьях из металла. Мы были богами. Но затем другие боги пришли и уничтожили нас. Тех, что остались на небе. И выжили только мы.

- А остров? – спросила Инэрис.

- Остров?

- Остров, где мы жили.

Готфрид моргнул.

- Атлантида погибла. Всего лишь две сотни лет просуществовала она после того, как погибла наша родня наверху.

- Ты родился там?

- Какое это имеет значение?

- Не слишком большое. Последний вопрос. Какого класса были корабли?

- Что?

- Я спросила, какого класса были корабли, на которых мы прилетели? Эсминцы, пассажирские яхты, транспортники колонистов?

- Что?

Инэрис рванулась вперёд и, приподняв Готфрида за грудки, швырнула к стене, а затем, на ходу вынимая из ножен меч, прижала его к горлу конунга.

- Где ты взял эликсир? – процедила она, вдавливая клинок в белую кожу, так что выступила капелька крови.

- Инэрис! – послышалось из-за спины, но Инэрис не обратила на Дерека никакого внимания – как и на страх, отразившийся в глаза конунга.

- Я не понимаю…

- Ты всё понимаешь. Где ты взял эликсир?

Готфрид прикрыл глаза.

- Пусти, и я буду говорить.

- Говори - и, может быть, я тебя отпущу.

- Ладно. В Атлантиде. Мы приплыли туда. Почти пятьдесят… лет назад. Но она погибла, Иса! И все мы погибли! И мы с тобой остались вдвоём! Таких, как ты, больше нет.

Инэрис не слышала. Она опустила клинок и, с трудом удерживая фокус внимания на противнике, сделала два шага назад.

- Погибли… - медленно повторила она.

- Так… так вышло. Мы не хотели. Мы не думали, что если обрушить магические стержни…

Инэрис сжала кулак и заставила себя сосредоточиться.

- Вы погубили их, - сказала она твёрдо. И добавила уже зло: - Убили последних богов.

Готфрид отвёл взгляд.