Искра Судьбы

Холден захлопнул мою дверцу и, обогнув машину, забрался внутрь.

- Не могу себе представить, чтобы вокруг постоянно не бегал миллион человек.

Я задумалась, заставил бы меня миллион человек чувствовать себя менее одинокой. Или я просто почувствовала бы себя одинокой в переполненной комнате? Думаю, главное - быть окруженной людьми, которые по-настоящему знают тебя, теми, кто видит и понимает. Я не была уверена, что когда-либо получала такое от кого-либо, кроме Лейси. Иногда она замечала что-то во мне даже раньше, чем я сама.

Холден завел грузовик.

- Разве нам не нужно подождать Лукаса и Кина?

Холден покачал головой.

- У них была встреча, и их подвез Ридж.

У Холдена зазвонил телефон, и он вытащил его из кармана.

- Привет, пап. - Хотя приветствие было непринужденным, поведение Холдена было совсем не таким. Плечи и спина напряглись.

- Конечно. Я просто отвезу Роуэн домой, а потом буду там. - Он взглянул на часы на приборной панели. - Пятнадцать минут.

Мускул на его челюсти дернулся.

- Знаю. Я потороплюсь. - Он нажал кнопку на экране и опустил телефон в подстаканник.

- Если ты куда-то опаздываешь, я могу прогуляться.

- Нет, он может подождать несколько минут. Это не конец света, хотя он и ведет себя так, будто это так.

Я на мгновение замолчала, когда Холден задним ходом выезжал с парковки.

- Крутой?

Холден крепче сжал руль.

- Он ожидает самого лучшего. От самого себя. От тех, кто на него работает.

- От тебя.

Это не было вопросом, но Холден кивнул.

- Ничто из того, что я делаю, никогда не бывает достаточно хорошим. Он всегда в поиске следующего достижения или учебного опыта.

- Это слишком тяжело выносить.

- Я могу справиться с этим, но иногда это утомляет.

Я попыталась представить себе ситуацию, противоположную моему нынешнему опыту. Что, если бы мой отец каждый день приходил домой, спрашивал результаты тестов и хотел знать, почему я не была капитаном спортивной команды? Я не была уверена, что хуже: быть раздавленным давлением или остаться в полном одиночестве.

Что-то в образе, который ожил в моем сознании, - отец Холдена неодобрительно хмурится на него, - заставил меня действовать бездумно. Я протянула руку и сжала его ногу чуть ниже колена.

- Твой отец не имеет права решать, что достойно. Он не имеет права выбирать твою жизнь за тебя.

Взгляд темно-синих глаз Холдена встретился с моим, на мгновение удерживая меня в заложниках.

- Хотел бы я, чтобы все было так просто.

-13-

Я направилась по дорожке к дому, но остановилась на ступеньках и повернула назад. Я поймала на себе пристальный взгляд Холдена, и мое сердце бешено заколотилось в груди. В этом взгляде было так много всего, но напряженность, пригвоздившая меня к месту, смешанная с тем, что выглядело почти как страстное желание, будто отстранение убивало его.

Насколько плохими были отношения у Холдена с отцом, если он так отчаянно хотел остаться? Я подняла руку. Я не совсем помахала, скорее показала, что увидела его. Иногда просто быть свидетелем того, через что проходит кто-то другой, было величайшим подарком, который мы могли сделать.

Холден тоже поднял руку. Мы оба просто стояли так несколько мгновений, позволяя всему недосказанному пройти между нами. Он медленно опустил руку и отъехал от бордюра.

Это тянущее ощущение в груди вернулось, но я заставила себя развернуться и подняться по ступенькам. Телефон зазвонил, и я вытащила его из кармана.

Лукас: Пропустил нашу дневную увеселительную прогулку. Надеюсь, Холден не утомил тебя до слез по дороге домой.

Я: Разве ты не должен быть на собрании? Внимательно слушать.

Лукас: Итак, ты спрашивала обо мне, да? ;-)

Я покачала головой и сунула телефон обратно в карман. Отперев дверь, я шагнула внутрь и прислушалась. Не было слышно приглушенных звуков телевизионного шоу, доносящихся из коридора. Желудок скрутило, когда я поставила рюкзак на ол. Я сделала два шага по направлению к родительской спальне, когда из кухни появилась мама.

- Где ты была? - Ее голос был подобен удару хлыста, и я чуть не отшатнулась.

- В школе.

Мама поплотнее запахнула халат.

- Разве тебе не следовало вернуться домой пораньше?

- Занятия заканчиваются в 3:15.

- Сейчас 3:45, - сказала она, будто это доказывало, что я замышляю что-то нехорошее.

- Мне пришлось взять книги и ждать, когда меня подвезут. Ты в порядке?

Она выглядела только что принявшей душ, хотя и не надела настоящую одежду. Это все еще была пижама и тот самый халат, но, по крайней мере, они выглядели чистыми.

Она прищурилась, глядя на меня.

- Я в порядке. И мне не нравится, что ты намекаешь своему отцу на то, что я не в себе.

Кусочки головоломки начали вставать на места. Должно быть, он звонил, пытаясь выяснить, что ему нужно сделать, чтобы уменьшить ущерб.

- Ты больше недели не выходила из комнаты. Ты ничего не ела. Я волновалась.

Мама убрала невидимый локон с лица.

- Ты всегда была такой драматичной. Я устала и опечалена. Мне не нужно, чтобы ты вдобавок ко всему поссорила меня с моим мужем.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки.

- Хорошо.

- Я заказала еду навынос. Она в холодильнике. Надеюсь, ты сможешь разогреть ужин, не спалив дом дотла?

Я не стала утруждать себя ответом и просто кивнула.

- У меня был трудный день после звонка твоего отца. Я собираюсь немного отдохнуть. Пожалуйста, не тревожь меня. И, ради бога, не беспокой его, пока он снова работает. Ты меня поняла?

- Да. - В моем голосе не было никаких эмоций. Я систематически отключала все это, кусочек за кусочком.

Мать протиснулась мимо меня, направляясь в свою комнату.

Я начала двигаться. Через кухню и вышла через заднюю дверь. Я направлялась в сторону леса, по-настоящему не задумываясь об этом. Я углубилась в лес, прежде чем вспомнила предупреждение о волках, но мне было все равно. Если они хотели разорвать меня на части, я просто надеялась, что они сделают это быстро.

Я пробиралась сквозь деревья. Несколько раз я беспокоилась, что свернула не туда, но потом услышала шум воды. Сначала это было мягко, почти как машина с белым шумом, но чем дальше я продвигалась, тем сильнее становилось. Все громче и громче, пока у меня не заревело в ушах.

Я хотела утонуть в этом звуке, позволить ему захлестнуть меня и стереть последние десять минут. Я вдохнула полной грудью, аромат что-то смягчил во мне. Когда в поле зрения появилась бушующий ручей, тревога и обида немного улетучились.

Я подошла ближе к воде и чуть не отшатнулась, когда взгляд льдисто-голубых глаз встретился с моими.

- Мне казалось, я говорил тебе не бродить по этим лесам.

Я заскрежетала челюстями.

- А я, кажется, говорила тебе, что не слушаю незнакомцев.

Он снова сосредоточился на воде и прислонился спиной к дереву.

- Иногда предупреждения незнакомцев - лучшие подарки, которые когда-либо будут.

- Может быть, ты мог бы сделать им молчаливые предупреждения.

Он чуть улыбнулся, отчего шрам на губе стал заметнее.

- Достаточно справедливо.

Я предоставила мистеру Мрачности и Задумчивости свободное пространство, выбрав место у другого дерева. Я опустилась на землю и прислонилась к шершавой коре высокой сосны. Я вжала руки в мох по бокам. Это было заземляюще, будто я могла просто позволить земле поглотить меня целиком.

- Почему именно это место? – спросил он.

Я наблюдала, как кружатся синий и зеленый цвета, увенчанные белым.

- Такое чувство, что здесь можно заглушить все, что угодно.

Он посмотрел в мою сторону.

- И что же ты заглушаешь?

Я встретила этот пронзительный взгляд, не в силах отвести свой. Что-то во мне хотело сказать ему. Сложить свою ношу к ногам этого незнакомца.

- Моя сестра умерла, а мои родители - придурки.

Он поджал свои сочные губы.

- Лаконично.

- А как насчет тебя? Что заглушаешь ты?

Он снова повернулся к воде.

- Призраков.

Выражение его лица стало каменным, когда он наблюдал за вихрем красок. Я хотела знать больше, спросить миллион разных вещей о том, что преследовало его. Но я бы не хотела сама отвечать на эти вопросы. Поэтому вместо этого я повернулась обратно к ручью.

Я растворилась в журчании воды, ощущении бриза, прохладного мха под руками. Я позволила мыслям плыть по течению. Каждый раз, когда воспоминание угрожало поглотить меня, я сосредотачивалась на чем-то, что могла увидеть, услышать, потрогать или понюхать.

И ни разу я не почувствовала себя одинокой. Несмотря на то, что этот человек был незнакомцем, несмотря на то, что мы не произнесли ни слова, его присутствие успокаивало меня. Что-то в осознании того, что я была не единственной, кому было больно, не единственной, кто пытался примириться с призраками, умиротворяло.

В какой-то момент небо изменилось, и ветерок стал прохладным. Я заставила себя встать.

- Мне пора идти.

Он поднялся на ноги так же, как и я.

- Спасибо, что посидел со мной...

- Вон, - ответил он.

У моего таинственного незнакомца было имя.

- Вон, - эхом повторила я, будто перекатывая по букам его имя во рту. Оно ему подходило.

Он вопросительно приподнял бровь.

- Роуэн.

Он кивнул.

- Позволь мне убедиться, что ты нормально вернешься. Солнце садится, и последнее, что мне нужно, - это мертвая девушка на моей совести.

Я напряглась от его слов, все тепло и уют, которые я чувствовала ранее, улетучились в одно мгновение.

- Похоже, тебе было бы легче, если бы я свалилась со скалы по дороге домой.

Он подошел на шаг ближе.

- Ты понятия не имеешь, что для меня легко, а что нет.

Мое сердце бешено колотилось о ребра.

- Что ж, позволь мне кое-что упростить. - Я повернулась на пятках и убежала.

-14-

Я снова поднесла банку диетической колы к глазам. Очевидно, именно так я проводила все свои утра в Кловердейле. На этот раз мои глаза не были опухшими от слез, но они горели от недосыпа.

Прошлой ночью я ворочалась с боку на бок, не в силах устроиться поудобнее. Кожа казалась слишком тугой для тела, и у меня была острая потребность двигаться. Впервые в своей жизни мне захотелось заняться бегом.

Вместо этого я достала пастель и начала рисовать. Я заполняла страницу за страницей, даже не осознавая, что создаю, пока на меня не уставились льдисто-голубые глаза. Вон. Он насмехался надо мной, даже в моем подсознании.

Я отняла банку от лица и с треском открыл ее. Делая большой глоток, я молилась, чтобы это хоть немного рассеяло туман в мозгу. Рогалик появился в тостере, и я быстро намазала на него немного сливочного сыра. Как только я закончила, у меня зазвонил телефон.

Кин: Считай, что это я звоню в твою дверь.

Одной рукой я завернула рогалик в бумажное полотенце, а другой набрала сообщение.

Я: Лентяй.

Кин: Грубиянка.

Я сунула телефон в задний карман и перекинула рюкзак через плечо. Схватив рогалик и диетическую колу, я направилась к двери. Я помедлила, прежде чем открыть ее, прислушиваясь. Я не слышала телевизора и не была уверена, что именно это означало.