Сын проклятого медведя

Глава 12

Нокс злился.

Полный ярости.

Гнев.

Кровь кипит, как вода на плите.

Словно лава текла по его венам.

Дело не в Неваде, нет.

Она должна была сказать, что хотела, и она видела его.

Может, она слишком много видела, он не знал. Впускать кого-либо было чертовски страшно, и теперь она копалась в этом чувстве, которого ему не хватило в юности, и в этом была вина Торрена. Нет… это была вина Вира, что он взял Торрена под свои уродливые, рванные, кроваво-красные крылья и ограждал его от возможности подружиться с кем-либо еще. У Нокса не было ни единого шанса из-за этого тупого дракона. Его вина. Его вина. Грёбаная вина Вира.

Нокс сел за руль и захлопнул дверь так сильно, что грузовик затрясся.

Ему нужен бой. Да, драка успокоит зверя. Гризли уже рычал в знак согласия. И единственными, кто мог сравниться с ним, это два придурка, сидящие в своём золотом особняке.

Не могу мыслить ясно, не могу думать.

Невада видела его слабым. Слабый, слабый, слабый, и это было из-за дракона и гориллы. Ему нужна была отдушина, чтобы он не сгорел изнутри. Папа боролся с тем же всю свою жизнь. Ищет выходы, чтобы укротить дикого зверя внутри себя. Спасибо за проклятую генетику, папа.

Он мог почувствовать её взгляд еще до того, как увидел её. Моя пара. Моя. Моя Невада. Он бросил на неё взгляд из машины, мертвой хваткой сжимая руль. Она стояла в открытом дверном проеме своей квартиры, спина прямая, длинные темные волосы развевались на ветру, глаза сияли золотом, а перед ней падал снег. Она выглядела как чертов воин.

— Все не в порядке, — сказала она. Окно заглушило её голос, но он не пропустил в её голосе сталь. — Не делай этого.

О, она видела его насквозь. Она слишком много видит, слишком.

Нокс завел двигатель и одарил ее лукавой улыбкой. Привыкай к этому, пара моя. Он не станет просить её стать для него ручной, но и сам не будет приручен. Кровь на его метке еще даже не высохла, но это было к лучшему, чтобы она видела его таким, какой он был на самом деле.

— Нокс! — закричала она, когда он вылетел с парковки.

Он помирится с ней позже. Наверное. Если Вир его не съест. Он даст ей сотню одуванчиков и полакомится ею, заставит выкрикивать его имя и забыть, почему она злилась, и повторять, пока она не простит его за то, что он собирался сейчас сделать.

Он мчался по городу, с каждым поворотом скользя по льду. Снег падал сильнее. Если бы он не видел сейчас красный цвет в глазах, возможно, сейчас во время снегопада красиво… Мимо проплывали живописные леса, а в ручье, через который он проехал, уже лежали куски льда. Наступил снежный сезон. Плохая погода. Он чувствовал её запах. Запах бури. Почувствовал это в ноющей голени, которую он сломал, упав с водонапорной башни, которую он разрушил в подростковом возрасте.

Невада. Невада. Симпатичный, идеальный, соблазнительный ангел. Она была хороша. Красивая душа, и тело, а он ходячее бедствие. Он всегда будет всё разрушать, и теперь они связаны, и он собирался утащить её в самый низ. Нокс не мог понять выражение ее лица, когда уходил. Он проехал последние уцелевшие деревья и остановился в ухоженном дворе особняка Вира.

Засранец-дракон поджидал его, сидя на краю крыши, свесив одну ногу, согнув другую в колене, положив на нее руку и глядя на него мертвыми голубыми глазами.

Когда Нокс вышел из машины, стянув с себя рубашку, потому что, черт возьми, всё порвётся, Вир спрыгнул со второго этажа и приземлился беззвучно. Выпендривается.

— Я слышал, как ты зовешь меня за две мили, Нокси, — крикнул рыжеволосый огнедышащий, шагая к нему. — Сегодня ты желаешь смерти?

— Я сказал тебе перестать называть меня так, ящерица с маленьким членом.

— В чем твоя проблема, чувак? — выкрикнул Вир. — Я отпустил тебя. Какого хрена ты все еще здесь?

— Потому что я не могу вернуться домой, пока ты не окажешься в клетке, где тебе место, ты, гребаный придурок, бл*!

— На этот раз Торрена здесь нет, чтобы спасти твою задницу, Нокс…

Топ-поп-БУМ! Нокс позволил своему зверю изменить своё тело в медведя еще до того, как Вир произнес оставшуюся часть оскорбления.

Вонзив когти в землю в отчаянии, чтобы моментально не разорвать горло этому доходяге, Нокс рванулся к Виру. Время замедлялось с каждым шагом, он бросился ещё ближе. Оборотень-дракон резко остановился и сжал кулаки с выражением чистой ненависти на лице. Его тело вибрировало, края его расплывались, а лицо искажалось во что-то чудовищное, но Нокс был уже слишком увяз в своём гневе, чтобы сейчас остановиться.

Проклятый бешенством.

Проклятый одиночеством.

Проклят быть другим. Непринятым никем.

Проклятый с этим диким инстинктом борьбы.

Проклят подвести Неваду. Бл*ть. Бл*ть. Он разочарует её.

Вир выгнул шею назад и издал оглушительный рёв, от которого сотряслась земля, и в воздух взметнулась огненная вспышка. Он зажмурил глаза, словно телу человека было больно изрыгать огонь. Но когда он снова открыл глаза, они были серебристыми с удлиненными зрачками. Он выстрелил огненным шаром через поляну. Позади Нокса раздался взрыв, и ему в спину ударил жар.

Мой грузовик, мой чертов грузовик. Он сжег мой грузовик! Убить, убить, убить.

— Не перекидывайся! — взревел Торрен. — Вир, сука, не изменяйся!

Он был в форме гориллы. Фрик не должен говорить в виде зверя, но он всегда мог. Поврежден. Чудовище. Такой же, как и Нокс, но они не могли понять, что он мог быть им хорошим другом. Хорошим союзником.

Краем глаза Нокс увидел, как из леса на него мчится массивный серебристый змей, но было слишком поздно. Нокс собирался уничтожить Вира, прежде чем он сможет превратиться в Красного Дракона.

Три зверя, одно сражение, и Нокс выживет. Почему? Потому что у него был якорь. У него была причина жить. У него была Невада.

Наконец-то ему было к кому вернуться.

Но сначала… должна наступить боль.