Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

– Ты бы переоделся, что ли. Ну да ладно, твоё дело. Идите, а я пока в беседке всё к чаепитию приготовлю.

– Давайте, я вам помогу, – спохватилась Галина Алексеевна.

Но Нина Романовна своей властной рукой показала, что не стоит.

– Идите, потом.

Георгий галантно предложил ей свою руку, и они вышли вместе из калитки. Нина Романовна подумала: «Хоть бы всё получилось.»

***

– Куда вы меня ведёте? – полюбопытствовала Галина Алексеевна.

– В лес, конечно, – засмеялся он, но, видя как рассердилась Галина Алексеевна, пояснил. – Хочу вам показать старинный особняк, который хотим переделать в музей. Разместим там картинную галерею местных художников, оформим зал детских рисунков. Ещё хотим сделать экспозицию старинной утвари. Раньше это был особняк князя Васильева. В революцию хозяин бежал, дом был разграблен, но некоторые вещи кое у кого остались в деревне. Вот планируем за реальную цену всё это собрать. Вы историк, можете даже мне в этом помочь. Хотите быть причастной к возрождению поместья в Лопушках? – и он так расхохотался, что она невольно на него засмотрелась. – Подойдём поближе? Не боитесь?

– С вами не боюсь. Но уже темно, может завтра? До поездки в аэропорт?

Немного помолчав, спросила:

– Кто вы?

– Разрешите представиться, Георгий Борисович Петров, – он прищелкнул каблуками своих супер дорогих туфель и наклонил вниз голову, как в стародавние времена представлялись дамам кавалеры.

– Мадам Галина Алексеевна Павловская с длинной лапшой на ушах, – и она грациозно присела в поклоне.

Они вместе рассмеялись.

– Видите, как славно, – произнёс он, поднося её узкую красивую ладонь к своим губам. – Обещаю, всё вам рассказать. Идём домой.

– За последнюю неделю, я почти каждый день меняю своё место жительства.

– Это же прекрасно, верно? – он хотел поцеловать её, но она решительно отстранилась от него.

– Не надо. Боюсь привыкнуть, – отшутилась она.

«Ладно, настаивать пока не будем, а так хочется.» – подумал он с сожалением и взяв её за руку, повёл обратно домой.

***

Утром Нина Романовна сказала, что хорошо бы пойти в лес и набрать грибов. Обе они встали рано, спать не хотелось, и они направились в лес.

Вчера вечером распрощавшись с Георгием, Галина Алексеевна спокойно уснула, думая, что в этой просторной комнате когда-то раньше спал он. На полках стояли его любимые книги, фотографии. Но ей пока всё это было неловко рассматривать и, к тому же, она была очень уставшей.

По правде говоря, Галине Алексеевне никогда не нравился лес. Ей больше нравилась её родная, любимая степь, простор. Но вот её дети очень любили его и никогда не упускали возможность там побывать, особенно старший сын.

– Галочка, насобирали что-нибудь? – участливо спросила Нина Романовна, – нет, не расстраивайтесь. Мне иногда кажется, что грибы не всем показываются. А вам?

– Я согласна, мне они точно не показываются, и я не расстраиваюсь.

– Вот и молодец! Просто ходите и дышите соснами и ёлками. Но связи здесь нет. Поэтому не заблудитесь. Примечайте ориентиры и откуда пришли.

– Интересно, попробую. Спасибо, Нина Романовна.

Они ходили по лесу около часу. Нина Романовна насобирала полную корзину каких-то грибов. Каких-то для Галины Алексеевны, а сама Нина Романовна очень была довольна находкой.

– Мы сейчас их натушим, как Георгий любит, красотища!

– Я тоже люблю есть и готовить грибы, – сказала Галина Алексеевна.

– Да? А где же вы их берёте?

– В супермаркете! – и они вдвоём расхохотались.

Придя домой, дружно сели за работу и тушёные грибы были готовы через полчаса.

– Я что-то утомилась. Пойду прилягу, – сказала Нина Романовна и поднялась к себе в спальню.

Галина Алексеевна решила погулять по деревне, заодно рассмотреть тот особняк издали при свете дня. По дороге ей попадались деревенские жители, которые с любопытством разглядывали её и здоровались. Она с большой охотой отвечала им тоже «Здравствуйте». Наконец она подошла к особняку.

Типичная постройка конца девятнадцатого начало двадцатого века. Угадывалась былая красота и великолепие. Жаль было смотреть на облезлые колонны. Как бы здесь стало красиво, если сумеют довести строительство, реставрацию до конца.

По возвращению в дом, она поднялась к себе и услышала за дверью как спит, тихо похрапывая, Нина Романовна. «Пусть отдыхает, утомилась в лесу, неутомимая наша.»

Она осмотрелась в своей комнате. Уютно, приятно, хорошо. Подошла к полке. На ней лежали разные книги, новые и старые, и ещё какие-то специальные, то про строительство, то… А что это такое? Она увидела стопку исписанных листов. Кое-где текст был напечатан на пишущей машинке. Ей, когда она стала заниматься своей педагогической деятельностью, приходилось печатать планы, конспекты на такой вот машинке. Но в основном, страницы были исписаны от руки, почему-то разным почерком. На некоторых из них невозможно было разобрать ни одного слова, буквы были будто нацарапаны, на других, слова едва просматривались на бумаге, так как нажима почти не было, словно человеку совсем не хотелось писать, но почему-то писать было надо. Это привлекло её внимание. Она стала разбирать листочки, сначала не читая их. Так как читать было нечего, ничего не разобрать. По мере перебирания страниц, она невольно стала прочитывать кое-какие отрывки, так как почерк стал более разборчивым, и поняла, что это чья-то рукопись, чья-то боль, изливаемая на бумаге, чья-то далёкая страшная жизнь. У неё на глаза навернулись слёзы. Она поняла, кто это писал.

– Где вы, мои дорогие?! – вдруг послышался голос Георгия Борисовича с улицы. Она выглянула в окно и увидела, как он идет по дорожке к дому.

– Убери быстро рукопись, – услышала она. На пороге стояла встревоженная Нина Романовна, – Давай помогу. Ничего у него не спрашивай, хорошо? Забыла её в ящик убрать, что ли? Открывай стол, клади туда. Это рукопись Георгия. Сначала на машинке печатал, потом стал просто писать, говорил, что так удобнее. Уже сценарий написал, и фильм по нему снимают, а рукопись читать мне не даёт. Говорит, что там страшно.

– Там правда страшно, – ответила Галина Алексеевна.

– Уф, убрали. Пошли.

И две заговорщицы спустились вниз навстречу Георгию.

– Привет вам всем. Что-то случилось? У вас такой вид, что вы сейчас сокровища прятали.

– Скажете такое, Григорий Борисович! Мы не прятали, а приготовили. Мойте руки и на кухню. Обедать, – вышла из положения Галина Алексеевна.

На неё с восхищением и облегчением смотрела Нина Романовна. «УФ! Пронесло!»

– Как, уже обед? Нам же в аэропорт надо! Мы не опоздаем? Который час? – спохватилась Галина Алексеевна.

– Не волнуйтесь. До вечера далеко. В аэропорт успеем, – успокоил её Георгий.

– Зачем вам в аэропорт? Вы уже улетаете? – встревожилась Нина Романовна, – зачем?

– Ваську встречать! – ответили они вдвоём, смеясь.

– Кота? Элитного?

– Ага, чеширского! – усмехнулся Георгий.

– Не слушайте его. Так мы дома внучку мою зовём Василису. Сегодня её встретим, а послезавтра улетим обратно домой.

– Ах, понятно, шутники. Пойдёмте в самом деле обедать.

Они пошли все вместе в столовую, шутливо переговариваясь друг с другом.

***

Георгий Борисович ожидал у выхода из аэропорта Галину Алексеевну и её внучку Василису.

– Знакомьтесь, это моя внучка Василиса, а это Георгий Борисович, – подойдя, представила их друг другу Галина Алексеевна. Перед ним стояла девочка лет пятнадцати, с длинными прямыми тёмно-каштановыми волосами, схваченными на макушке белой широкой резинкой в хвост. Одета она была в простое цветастое платье до колен, лёгкие светлые тряпочные туфли. Но создавалось впечатление, несмотря на свою простоту, что девочка одевалась в дорогом магазине.

– Очень приятно, – сказал Георгий Борисович и пожал детскую ладонь, – Как долетели?

– Спасибо, очень хорошо. Мне тоже очень приятно, – ответила благовоспитанная Василиса.

Галина Алексеевна была весьма довольна воспитанием своей внучки, но ей не было понятно впечатление, которое на неё произвёл её знакомый, внучка смотрела на него удивлёнными глазами, как будто узнала Вселенскую знаменитость.

– Простите, а вы тот самый Пе…?

– Нам пора ехать, а то ещё в пробку попадём, – вдруг сказал Георгий, перебивая Василису.

– Ночью? – удивилась Галина Алексеевна.

– И ночью иногда бывает тоже. Садитесь в машину.

Он улучил минутку, когда Галина Алексеевна отвернётся, и приложив палец к губам, подмигнул девочке, та кивнула в знак согласия.

Когда приехали домой, Василиса задержалась рядом с машиной и спросила его прямо:

– Бабушка знает, кто вы на самом деле и почему вы так одеты?

– Шифруюсь. Иначе ваши фото были бы на всех обложках журналов и газет. Вам, это надо, юная барышня? Может вашим родителям?

– Родителям точно нет, а вот мне бы хотелось, чтобы мои одноклассники обзавидовались.

И она весело рассмеялась задорным детским смехом. Затем, успокоившись произнесла нравоучительным тоном:

– Хотите совет? Признайтесь моей бабушке, не затягивайте. Она мне всегда говорит, что-то про правду и ложь, что-то горькое и сладкое. Не помню. Короче, что-то вроде того.

– «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь». Эта? Мне другая нравится «Лучше худой мир, чем добрая ссора». Признаюсь, не волнуйся. Но я хочу, чтобы вы знали, дорогая барышня, представительница благородного семейства, что у меня очень серьёзные намерения в отношении вашей бабушки, – без тени улыбки произнёс Георгий Борисович.

– Да ладно? Вы же старые! – удивилась благовоспитанная юная леди.

– Кто это старый, Васька? Что за возмутительное поведение! – это вернулась за ними Галина Алексеевна, – что это у вас здесь происходит?

– Впечатлениями обменивались. Пойдём с бабушкой знакомиться, – ответил за всех Георгий Борисович.

Василиса на Нину Владимировну произвела хорошее впечатление. И они через десять минут вовсю болтали о мелочах. Разошлись они не скоро.

***

Утро было солнечным и настраивало на прекрасное времяпрепровождение. Вечером Георгий пошёл ночевать к себе домой, а Василиска попросилась ночевать со своей бабушкой, не захотела спать в специально отведённой для неё комнате. И для неё принесли кресло-кровать.

Днём собирали груши и помогали Нине Романовне варить варенье. Им не было скучно, но Нина Романовна замечала, как Галина Алексеевна постоянно посматривает на широкую калитку в ожидании Георгия.

– Он по работе уехал в город. Обещал вернуться к трём, отложить остальные дела, ради гостей.

– Хорошо, – ответила Галина Алексеевна, слегка смутившись. «Юная девушка то и дело поглядывала на калитку в ожидании своего возлюбленного… Ага. Юной уже больше пятидесяти. Число какое страшное! Надо с этим завязывать. Или развязывать? Короче, мозг переключи!»

Прошло время за заботами незаметно. Георгий приехал и привёз продукты, какие-то вкусняшки для Васьки, вызвав у неё неописуемый восторг. После обеда Георгий подошёл к Галине Алексеевне: