Бабушки на выданье, или История о потерянном времени

– Нет. Всё ценное… со мной, мой ноутбук. Если… только портрет… моей «родственницы»… Он висит… на холодильнике… Но… его привозить… не надо…

– Какое почётное место для родственницы. Я сейчас поставлю чайник, и вы мне всё расскажете за чаем, идёт?

Она кивнула и тяжело вздохнула, когда он ушёл в дом. Она сидела в том самом синем сарафане, который по ошибке принёс вчера в ванную Георгий и была похожа, как ей казалось, на большую чайную бабу, которую раньше ставили на самовары. «Только те были толще». Ей подумалось, что она привыкает к Георгию Борисовичу, придётся отвыкать, начнём прямо сейчас.

– Ну так, что насчёт родственницы на холодильнике? Порадуйте меня интересным рассказом за чашечкой чая, – шутливо попросил Георгий, наливая ей горячий чай в беседке. Он успел заварить чай, принёс сухари и лёгкое покрывало, которое заботливо накинул ей на плечи.

– Потом как-нибудь… Вы, когда… едете обратно в Москву?… У вас работа…, наверное, семья.

Галине Алексеевне после вчерашнего было тяжело говорить. Она говорила тихим, слабым голосом, делая большие усилие над собой. Георгий подумал, что зря не вызвал вчера скорую.

– Работа есть и семья, взрослый сын и бабушка.

– Мне почему-то кажется… что вы совсем не тот, за кого себя выдаёте… Кто вы?… У вас шрам на поясе… но не от ножа, от чего-то более страшного, причём неудачно… зашитого. Поэтому… он таким остался… Вы воевали?… Где?… Вы были в горячей точке?

«Надо было тогда бабушку послушать, сделать косметическую операцию и вопросов таких бы не было. Вот я дурень! Но деваться некуда. Надо что-то говорить.»

– Вы привыкли к правде и хотите слушать только её, так? Я не хочу говорить правду. Скажу потом. Попозже.

– Вы смеётесь надо мной?… Вы уедете послезавтра… Позже не будет…

– Но и вы пообещали рассказать о своей родственнице потом, верно? Так давайте, «потом и позже» наступит сегодня, вечером. Хорошо? – и он улыбнулся ей.

– Хорошо.

Немного помолчав, добавила:

– Вы здорово придумали, пить чай здесь… Давайте… здесь вечером посидим тоже?… Сейчас возьмите ключи… в моей сумке… Вы хотели… съездить на квартиру, проведать как там… Полейте мои… цветы, пожалуйста… Им и так плохо… там от запаха, ещё и без воды…

– Идёмте в дом. Вам надо прилечь. И ключи заодно мне отдадите сами. Я по чужим сумкам не лазил и делать это совсем не собираюсь.

– Да.

Он опять взял её под руку и повёл к дому.

– Мне здесь совсем не хочется оставаться без вас, жутковато. Хочу домой.

– Я скоро. Не будьте маленькой, скоро вернусь. Можете пока поработать. Лекарство вы уже выпили. Вот, пейте ещё. Молодец. Вот ваш ноутбук и сумочка. Давайте ключи.

Она дрожащей рукой достала ключи и вложила их в его протянутую широкую ладонь. Он инстинктивно сжал её. Её узкая ладошка осталась в его руке. Он задержал её и совсем не хотел отпускать. Её будто ошпарило кипятком. Видимо, что-то изменилось у неё в глазах, и Георгий разжал свою ладонь.

– Простите, – он быстрым шагом вышел из домика и направился к своим «Жигулям», которые были припаркованы у ворот.

Она огляделась. Расправленные мятые постели, на тумбочке куча порошков и таблеток, чашки с раствором и водой, на полу таз. «Ещё тот пейзажик!», – как сказал бы её двоюродный брат. Она встала и занялась уборкой. Подумаем, пострадаем, потоскуем после уборки. Отдохнём, выйдем на улицу, а поработаем в беседке. Здесь я точно лежать не буду.

***

– Здорово, Колян! Как сам?

– Всё путём. Если бы ещё не этот чел.

– Выяснил что-нибудь?

– Нифига! Испарился. Сынок его в Москве, бабка в Лопухах, тьфу, в Лопушках.

– Может, бабкой прижмём? Чё тянуть-то!

– Ты чё, Витёк? Это бабка тебя быстрей прижмёт! Ты её видел? На такую бабусю-Ягусю таких, как мы, десятерых надо.

– Ага, где их взять? Потом и делиться надо будет.

– Саныч звонил?

– Звонил, что б его! Сроки установил, торопит.

– Какие сроки, ты чё?! Ждать надо, наблюдать. Странный чел, ни бабы, ни детей малых. Ничем не прижмёшь. Вот он и выпендривается. Прям ничё не боится, бессмертный. Передай Санычу, что я наблюдаю за этими Лопухами, тьфу, Лопушками.

– Из лопухов наблюдаешь за Лопушками? Га-га-га!

– Хватит ржать! Посидел бы здесь, комаров покормил, я б тогда посмотрел, как бы ты здесь чесался и ржал!

– Слушай, а чё этот чел охрану себе не наймёт, телохранителей? Денег мало?

– Ты чё, Витёк, попутал? Не в теме, не знаешь кого пасём? У него денег столько… Охрана у него есть, но он ей пользуется ради пантов, кода надо выпендриться. Мне его совсем не хочется лошить. Респект ему и уважуха. Но…

– Короче, я передам Санычу, что ты наблюдаешь и ищешь. Пока.

***

Георгий Борисович припарковал свой автомобиль, как вчера, на углу дома и направился к подъезду, где уже несли свою вахту соседки. «Может они здесь ночуют?»

– Здравствуйте!

– Здравствуй, коли не шутишь. Как там наша Галочка?

Георгий сперва не понял о ком это они, потом сообразил.

– Вчера ей было совсем худо. Спасибо вам, что предупредили, я лекарства нужные купил. А что же ей дети не могут окна пластиковые поставить, почему не помогают? – возмутился Георгий Борисович.

– Как тебя зовут, мил человек?

– Георгий.

– Хорошее имя, старинное. Дети у неё очень внимательные, заботливые. И деньги, и окна сколько раз предлагали поставить. Кричит, что она сама и всё тут. Характер такой упёртый. Да и не удивительно. Самой ей пришлось детей воспитывать, без мужа. Однажды, узнала, что он стал налево ходить, в это время её дети у бабушки в деревне на каникулах были, все его шмотки поскладывала и вот в эту беседку скинула, а ему сообщение на телефон написала, мол приезжай и забирай как хочешь в течение часа, иначе в беседке начнётся распродажа твоего барахла. Ничё, мигом метнулся, забрал. Потом в другой город уехал и всё. А что касается окон. Она в школе учителем истории работала. Эту квартиру по соцнайму ей выделили. Это, знаешь вроде ты в ней живёшь, но она не твоя. Чувство, что в любой момент забрать могут. Вот и не хотелось ей тогда впустую деньги на какие-то там окна тратить. До сих пор квартиру переоформить не может. Городская администрация не разрешает, проволочки какие-то придумывают. Вот так… А что приехал?

– Проверить надо кое-что, Галина Алексеевна попросила. Пахнет ли ещё краской в квартире? Домой хочет.

– А что ты думаешь мы здесь сидим, кукуем, лясы точим? Эта самая краска нас из наших квартир и выгнала. Пахнет, конечно.

– Я смотрю, у вас беседка такая хорошая, чаёк там попили бы.

– Кто бы нам его налил, настроения нету.

– Сейчас будет.

Так и не войдя в подъезд, он направился в ближайшую кондитерскую, купил большой торт, чай, сахар и всё это богатство принёс соседкам.

– Это вам.

– Спасибо. Ты не Ротшильд, случайно?

– Нет. Петров моя фамилия.

Они вместе рассмеялись. Довольные соседки пошли пить чай в беседку, а он направился к подъезду.

Открыв квартиру, стал осматриваться. Здесь ещё пахло краской, хотя не так сильно, как вчера. Убранство комнат было простым, лёгким, без ковров на стенах и на полу. Мебель была простой, удобной, но подобранная со вкусом. Много книг. Здесь была и классика русской, и зарубежной литературы, всевозможные энциклопедии, много фантастики и детективов. В квартире было уютно и светло. Не зря вчера окна покрасили. Действительно, они похожи на белых лебедей. «Ароматная» краска не подвела. Так, что там она про родственницу на холодильнике говорила?

Он вышел в узкую прихожую, где высокой башней возвышался белый «Самсунг». Вся его дверь была завешана маленькими магнитиками с изображением туристических мест, где была в путешествиях семья.

В центре в простом файле размещалась репродукция картины. Он присмотрелся. На ней была изображена юная девушка, сидящая полубоком у мольберта. В одной руке она держала палитру, а другая была занесена с узкой, длинной кистью над холстом. Она была одета в тёмное платье с большим красным бантом. На голове старинный нелепый большой белый чепец, из-под которого спадали волнами короткие чёрные вьющиеся волосы. Выражение лица у этой юной девушки было спокойным. Широко распахнутые карие глаза, тонкие нежные черты лица. Девушка выглядела так, как будто её кто-то позвал, отвлёк от рисования. Она явно кого-то ему напоминала. Кого-то, с кем он только что встречался. Это была уникальная копия Галины Алексеевны. Ему подумалось, что вот такой она должно быть была в юности. Может, это, действительно, её портрет? Ведь, сейчас модно облачаться в старинные одежды и заказывать свои портреты под старину. Георгий убрал держащие нижний угол портрета магнит и прочёл: «Элизабет Виже-Лебрен. «Автопортрет с палитрой». «Интересно, где висит эта картина? Наверное, в Париже в Лувре? Да, только из-за этого стоит слетать в Париж и посетить Лувр. Показать ей подлинник этой картины. Никогда раньше не хотелось, а теперь захотелось, но только с ней вместе». Георгий Борисович решил, раз эта картина написана французской художницей, то и должна висеть в Париже в Лувре. Он вдруг встал перед картиной и сказал вслух:

– Спасибо вам, мадмуазель. Ваш портрет наводит на правильные мысли. Благодарю. – и он шутливо поклонился. Выпрямляясь, взгляд его скользнул по лицу девушки, и ему показалось, как будто лёгкая улыбка скользнула по её полуоткрытым губам. «Бред, – но ему стало жутковато, – Верующий человек, боевой офицер, в храм ходишь, и тут тебе! Краска повлияла, наверное.»

Тут резко раздался звонок сотового. Он вздрогнул от неожиданности. Звонила бабушка.

– Ты куда пропал, дорогой? Ни слуху, ни духу. Так же нельзя!

– Я не в городе. Вернее, в другом.

– Королеву свою нашёл? В чувствах признался? Предложение сделал?

– На первый вопрос «да», на остальные «нет».

– Знает кто ты?

– Нет.

– Признайся.

– Не хочу её терять.

– Балда! Время теряешь. Как представился?

– Курьером.

– Хорошо, твоё дело. Без комментариев. Скажи хоть полуправду. Сделай как я прошу.

– Хорошо, ба, скажу. Не волнуйся только.

Он вышел и закрыл за собой дверь. «Хорошо говорить, признайся. «Вы знаете, я совсем не курьер Петров, я мультимиллионер. Будьте моей женой!» Я, что совсем больной, что ли?» Он сел в «Жигули» и поехал к домику, где ждала его Галина Алексеевна, которой было жутко находиться в чужом доме. «Забавно, жутко. Да на портретик своей дорогой «родственнички» на холодильничке посмотрите, мадам. Вот это жуть, такое сходство!»

***

Георгий Борисович вернулся к домику. Когда он вошёл, то увидел, что от былого беспорядка не осталось и следа. На тумбочках царил идеальный порядок, обе постели на своих местах и идеально заправлены. Сама Галина Алексеевна стоит у окна и говорит по телефону:

– Что за срочность, Кирюша? Почему не сюда, а в Москву?

Георгий невольно прислушался.

– Да… Обязательно. Не волнуйтесь… Диктуй номер рейса… Да, древняя… Хорошо, вышли номер рейса… Перед вылетом позвони. Целую.

– Что случилось? – он вошёл в комнату и занял собой большую часть пространства, как ей показалось.