В суете прошлых дней

Я усмехнулась и решила напомнить:

– Дашка в семнадцать замуж вышла!

– Так то замуж, – веско заметила мама. – А тебя ещё никто никуда не позвал. И не позовёт, если так себя вести будешь!

– Как? – воскликнула я.

– По клубам шляться, да с мальчиками крутить!

– Я ни с кем не кручу!

– Вот и не крути! Головой думай!

– А ты много головой думала?

– Ах ты, дрянь такая!.. Не смей на меня огрызаться! – Мама тогда замахнулась на меня полотенцем, и даже задела меня его краем по руке, но я успела сбежать на улицу. Всё происходящее казалось безумно несправедливым. Все вдруг принялись меня поучать, приструнять, хотя, ещё совсем недавно никому до меня не было никакого дела. И всё потому, что я понравилась кому-то. Кто-то проявил ко мне интерес.

Васька подошёл ко мне сам. В один из дней просто взял и подошёл, увидев меня в сквере на скамейке. Я сидела, ждала подружку, и совсем не думала о том, что встречу его здесь. А он увидел меня, подошёл и сел рядом. Сказал:

– Привет.

– Привет, – отозвалась я. Мысли в один момент спутались, меня кинуло в жар, я заволновалось. А Васька спросил:

– Чего на дискотеку не ходишь?

Меня, на самом деле, не было в клубе последние две недели, и я возьми да и скажи правду:

– Мама не разрешает.

– Серьёзно? – Васька недоверчиво ухмыльнулся, я отлично знала, о чем он подумал в этот момент, чему удивился. Меня кольнуло недовольство, но на фоне моего волнения, укол был практически незаметен. А ещё Васька меня разглядывал, и у меня внутри всё млело от его пристального взгляда, от счастья, неожиданно меня накрывшего. – А сегодня придёшь? – спросил он.

Я медлила с ответом, облизала пересохшие губы. Затем кивнула и пообещала:

– Приду. Мама на дежурстве будет.

– Приходи, – улыбнулся мне Васька. – Я буду тебя ждать.

После этого он со скамейки поднялся и направился к дороге, к своей машине. А я смотрела ему вслед, и моё сердце колотилось настолько оглушительно, что я не понимала, что происходит вокруг меня. Видела только Васькину удаляющуюся фигуру.

Моя любовь к нему напоминала помешательство. Я была так сильно влюблена, буквально очарована, мне кажется, не столько им самим, сколько поглощена самими чувствами, ощущениями. Мне настолько хотелось любить и быть любимой в ответ, да и в силу возраста, первой влюбленности, я многого не понимала и не замечала. Все его слова, все его действия казались мне правильными, Вася говорил, что надо поступить так, и я поступала. Сейчас, вспоминая, как завязывались наши с ним отношения в молодости, я частенько задумываюсь о том, что он ко мне чувствовал. Вспоминаю, как он себя вел, что говорил и как смотрел. Вытаскиваю на свет Божий воспоминания, и всё же прихожу к выводу, что наши чувства были обоюдны. Ведь, если бы это было не так, Васька бы на мне не женился. Сделал бы что угодно, но не женился. И, скорее всего, его даже не осудили бы за это. Посудачили, конечно, но отнеслись бы с пониманием. Ведь наши с ним отношения, наша с ним свадьба, вызвала куда больше пересудов в городе.

Всё случилось очень быстро. Мы стали встречаться, я несколько месяцев словно не жила, не ходила по земле, а летала над ней. Всё казалось настолько нереальным. Каждая наша с ним встреча делала меня по-настоящему счастливой.

Первые недели наши отношения были как бы тайной для окружающих. То есть, мы старались их не афишировать. Встречались, гуляли, о чем-то болтали. Помню, как Васька возил меня в поле, собирать цветы, или мы ездили на речку, купаться, только вдвоем. Одно из таких купаний и привело к первой близости. Нечто спонтанное, но безумно волнующее и нежное. По крайней мере, мне так показалось. Я, не имея никакого сексуального опыта до того дня, посчитала, что Вася был очень нежен и трепетен по отношению ко мне. А ещё, первая близость на берегу реки, среди цветов, под ласковым солнышком – сумасшедшая романтика. Над чем тут можно было сомневаться? Определенно это была любовь.

Но как не таись, в маленьком городе с трудом можно долго держать что-то в тайне. Тем более, что-то скандальное. А отношения Васи Мезинцева с дочкой Ленки Махорки – это определённо скандал. Стоило лишь несколько раз попасться вместе людям на глаза, как о нас заговорили. Заговорили настолько активно, что по улице нельзя было пройти, чтобы вслед кто-то не обернулся. И если мне никто ничего не говорил, только удивлялись, то с Васей была проведена родителями настоятельная беседа. Он сам мне в этом сознался. При этом был возмущён и по-молодецки хорохорился.

– Я уже взрослый! – говорил мне любимый тем же вечером. – Почему мне говорят, что делать?

Я заметно загрустила. Сидела на скамейке, вцепившись руками в её края, и печально смотрела себе под ноги. Обдумывала то, что пришлась Васиным родителям не ко двору. Конечно, это было вполне ожидаемо, но всё равно обидно. А ещё я думала о том, что если бы его родители захотели со мной познакомиться, дали мне один шанс, то увидели бы, как сильно я люблю их сына. И все их сомнения на мой счет, наверняка бы, тут же отпали. Но знакомиться со мной никто не хотел.

– Не переживай, – сказал мне Вася, заметив моё несчастное лицо. Сел со мной рядом и обнял тяжёлой рукой за плечи. – В конце концов, какая разница, кто и что говорит?

– Это же не кто-то говорит, а твои родители.

– Глупости, – отмахнулся он. – Поговорят и перестанут.

Я голову повернула, на любимого посмотрела. Пытливо. Спросила:

– Ты ведь не бросишь меня из-за этого?

Мы встретились глазами, и через секунду обдумывания, Вася широко улыбнулся.

– Дурочка. Нет, конечно. Ты же моя принцесса.

Я была его принцессой. Когда-то. Сейчас смешно это вспоминать, но и такое было. Но надо отдать Мезинцеву должное. Он пошёл и против родителей, и против общих знакомых. Возможно, ради меня, но, скорее, из-за строптивого характера. Не смог смириться с тем, что кто-то принялся выдвигать ему условия и указывать, что делать. После случившегося скандала и ссоры с родителями, Вася перестал скрываться, и мы стали открыто появляться на людях вместе. В то время я радовалась и гордилась его смелостью и решительностью. Перед собственными родственниками стояла с гордо поднятой головой, искренне не понимая, чем мама недовольна. Ведь и она, и сестра должны были за меня порадоваться, а они лишь скептически и недовольно поджимали губы.

– Скоро вся ваша любовь закончится, и вот тогда ты вспомнишь все наши слова, – говорила мне недавно родившая и располневшая Дашка. После вторых родов сестра как-то резко подурнела, и характер у неё испортился. Все это видели, все это понимали, но в лицо ей не говорили, не связывались.

– С чего бы ей заканчиваться? – недоумевала я.

Дашка усмехалась.

– А ты что же, мечтаешь за Ваську замуж выскочить?

– Во-первых, – поучительно начинала я, – не выскочить, а выйти. А, во-вторых, почему нет? Не сейчас, конечно, а позже. – Я вызывающе улыбалась. – Мы друг друга любим. По-настоящему. Вася даже с родителями из-за меня поругался.

– Сегодня поругался, завтра помирился. Ты здесь причем?

Я уперла руку в бок, на сестру глянула.

– Даша, ты чем вечно недовольна? И, вообще, какое тебе дело? У тебя есть муж, вот им и занимайся. А меня оставь, наконец, в покое.

– Посмотрите на неё! – тут же вскипела сестра. – Взрослая стала? Слушай, что тебе старшие говорят!

– Ненамного ты и старше, – парировала я. – А тоже начудить успела!

– Это что это я начудила?

– В семнадцать лет залететь и выйти замуж за первого парня, что согласился тебя в жёны взять? Знаешь ли, много ума на это не надо!

– Ах, ты!.. Пошла вон из моего дома! – кричала мне обычно сестра после таких ссор. Я иногда уходила, гордо и молча, а иногда огрызалась и отвечала что-то вроде:

– Это не твой дом, а Серегиных родителей!

Мы частенько выясняли так отношения. Успокоились гораздо позже. То ли когда выяснять стало нечего, то ли когда повзрослели немного и поняли, что у каждого в этой жизни свои проблемы, и поучать друг друга нам не позволяет печальный жизненный опыт и отсутствие настоящей удачи.

А потом случилось то, что изменило всю мою жизнь. Я забеременела. И эта новость стала для нас с Васькой громом среди ясного неба. Не знаю, на что мы рассчитывали, по юношеской горячности мыслями о предохранении мы не слишком себя нагружали, и это привело к закономерному результату. Мне едва исполнилось восемнадцать, я окончила школу и всерьёз задумалась над тем, как строить свою жизнь дальше, правильнее всего пойти учиться дальше, но для этого необходимо было перебраться в Нижний Новгород, в нашем городке учиться было совершенно негде. И весь период сдачи экзаменов и подготовки к выпускному, я изводила себя и любимого мыслями о том, что будет, если я уеду. Кстати, Васька совершенно не видел в этом никакой необходимости. Как и моя мама, и старшая сестра. Когда я впервые заговорила о том, что, наверное, мне нужно идти учиться дальше, мама лишь фыркнула и отмахнулась от меня.

– Юля, не выдумывай. Куда ты собралась?

Я задумалась над тем, что ей ответить. Без лишних фантазий, четко по фактам.

– У нас несколько девочек поступает в сельскохозяйственный колледж в Нижнем Новгороде. Говорят, там экзамены несложные, и дают общежитие. А ещё можно поступить в педагогический колледж, или пойти учиться на парикмахера. Или повара.

Мама стояла в дверях кухни и молча меня разглядывала. Никакой гордости за ребенка, который тянется к знаниям, к возможной будущей профессии, в её взгляде я не заметила. Мама помолчала, после чего коротко повторила:

– Не выдумывай.

Я в искреннем недоумении развела руками.

– Так что же мне делать?

– Идти работать. Тёте Ире в магазине нужны помощники. Вот и пойдёшь.

Пойти работать я была не против, но это означало лишь одно – я никогда из этого города не выберусь. Никогда. Как мама и Даша. И, хотя, я, по сути, нигде и не была, не путешествовала, в том же Нижнем Новгороде бывала, от силы, раз в год, от этой мысли меня неожиданно покоробило и на душе стало тоскливо, но я промолчала, спорить с мамой не стала. Правда, уже на следующий день завела осторожный разговор с Васей. Любимый моим измышлениям крайне удивился.

– Переехать в Нижний? Зачем?

Я осторожно пожала плечами.

– Мы бы начали там всё сначала. Вдвоем. И никто бы нам ничего не говорил, не поучал и за спиной не шептался.

Вася презрительно фыркнул.

– Я сплетников не слушаю. И тебе не советую. Не обращай внимания.

– Да я не обращаю, – проговорила я негромко. Вздохнула. – Просто…

– Что просто?

Я на Васю посмотрела.

– Вась, а что мне делать? Через неделю я получу диплом об окончании школы. По крайней мере, половина одноклассников едут поступать в Нижний.

– А другая половина?

Я неопределенно пожала плечами. А Вася тут же кивнул.

– Вот, не все хотят уехать.

– Да я и не говорю, что все. Я не понимаю, что мне делать.

– Юль, твоя жизнь здесь. Перестань выдумывать.

Он сказал практически те же слова, что и мама. И я невесело усмехнулась. Поинтересовалась: