Мелкий Шрифт

Только посмотрите на меня, у меня есть такие взрослые вещи, как письменный стол и собственный степлер. Я нажимаю на него дважды, чтобы убедиться, что мне это не снится.

Дженни поправляет свой и без того безупречный хвост.

— Мы очень рады, что ты стала частью нашей команды, Захра. Я рада, что Сэм быстро отступил во время нашей борьбы за тебя.

— Борьбы за меня? — Эти слова кажутся нелепыми, когда я их произношу.

Она ухмыляется.

— Не волнуйся. Я была с ним помягче. Я пустила в ход фальшивые слезы, и он сломался быстрее, чем автомат с мороженым в Макдональдсе.

Мы смеемся. По сравнению с Региной, Дженни — глоток свежего воздуха.

— Это я решила, что мистер Кейн должен сам прочитать ваше заявление. Сэм немного сомневался, учитывая характер содержания.

Я морщусь.

— Прости.

Она машет рукой в воздухе.

— Я тебя умоляю. Не нужно извинений. У нас сейчас такой дефицит времени, и нет причин извиняться за то, что ты чувствуешь. Ты тот самый креатор, который нужен нам в нашей команде.

— Вау. Я имею в виду — спасибо. — Все прошло гораздо лучше, чем я думала.

— Позволь мне вкратце рассказать, как здесь все устроено. По пятницам каждый креатор отвечает за презентацию новой идеи. Существует многоступенчатый шестимесячный процесс, чтобы дать мистеру Кейну как можно больше вариантов для выбора.

— Выбора чего?

Дженни улыбается.

— Он планирует модернизацию к пятидесятилетию. От проекта такого масштаба многое зависит, поэтому он ожидает, что мы все будем на высоте.

— Ты справишься! Я тебя не подведу.

— Я дам тебе освоиться. Надеюсь, ты любишь итальянскую кухню, потому что беты запланировали для тебя приветственный обед.

— Только монстры ненавидят итальянскую кухню.

Она смеется.

— Я знала, что ты впишешься. Увидимся в полдень.

Она выходит из кабинки, оставляя меня со всеми моими новыми блестящими игрушками.

Я могу упасть в обморок от того, насколько все здесь милы. Это совсем другая атмосфера, чем я ожидала, основываясь на историях, которые я слышала о креаторах. Мои прежние опасения теперь кажутся глупыми.

Я задвигаю рюкзак под свой стол, а затем начинаю крутиться на своем кресле. Когда головокружение проходит, я беру степлер и нажимаю на скобы снова и снова. Скрепки сыплются вокруг меня, как праздничное конфетти.

Я чувствую Роуэна раньше, чем вижу его. Шею покалывает, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть его глаза, пронзающие мою спину, словно он хочет проткнуть ее.

— Да? — Я широко улыбаюсь, потому что мне нравится, как дергается его правый глаз.

— Не могли бы вы убрать свое оружие, прежде чем я начну говорить? — Его глаза сужаются, глядя на степлер.

— Неужели большой плохой мистер Кейн боится маленького степлера? — Я несколько раз щелкаю им в его сторону. Скрепки взлетают в воздух и приземляются в нескольких дюймах от моих балеток.

— Я бы не доверил вам пузырчатую пленку, не говоря уже о степлере.

— Вы правы. К предупреждению об опасности удушья нужно относиться серьезнее.

Из его горла вырывается странный звук между насмешкой и стоном, и я классифицирую его как смех. Похоже, у него все-таки есть характер.

Я кладу степлер обратно на свой стол, где ему и место.

— Есть еще какое-нибудь оружие, о котором я должен знать?

Я закатываю глаза, делая вид, что достаю невидимый пистолет из-под стола. Я обязательно устраиваю шоу, извлекая фальшивую обойму и кладя ее на стол.

Если прищуриться, то небольшую ухмылку на лице Роуэна можно было бы назвать улыбкой. Он издает утрированный вздох и заходит в кабинку.

Ого. Это была его попытка пошутить?

Я награждаю его ухмылкой, которая остается безответной. Пространство мгновенно кажется меньше, поскольку он занимает четверть площади.

Я нарушаю молчание.

— Могу ли я помочь вам с чем-то конкретным?

Он открывает рот, но через секунду закрывает его.

Знает ли он вообще, зачем он здесь? От этой мысли у меня защемило в груди.

Плохая Захра.

— Что ты думаешь о моей новой квартире?

— Оставляет желать лучшего. — Его взгляд переходит с моего лица на серые стены кабинки.

Я моргаю. Его бы убили, если бы он был любезным?

Вероятно, да. Я возвращаю свое внимание на стол. Я намерена игнорировать его, пока он не уйдет, потому что не хочу, чтобы он испортил мне настроение.

Я дважды нажимаю на каждую кнопку на компьютере, но эта чертова штука не включается, что бы я ни делала.

— Подвиньтесь. — Он подходит к моему столу, принося с собой свой вызывающий привыкание одеколон.

— Почему? — хриплю я.

— По какой-то непонятной причине мне хочется вам помочь.

— Потому что…? — Я прячу улыбку за прядью волос.

— Потому что вам нельзя доверять электрические розетки.

Я смеюсь и отодвигаю свой стул, чтобы дать ему немного места.

Он опускается на колени в своих идеально отглаженных брюках. Я не должна находить это горячим, как я это делаю, но в кабинке становится жарко, когда он смотрит на меня со своего места на полу. Его взгляд темнеет, когда он сканирует мои скрещенные ноги. Мое сердце стучит в груди со скоростью отбойного молотка, и я удивляюсь, что он сам не слышит его неровных ударов.

Все, что проходит между нами, исчезает, когда он заползает под стол, открывая мне прекрасный вид на него, стоящего на четвереньках.

Ну и кто теперь пялится?

Я игнорирую голос в своей голове и решаю наслаждаться зрелищем. Тело Роуэна совсем не похоже на тело моего бывшего. Каждый дюйм его стройного тела набит мышцами, словно он бегает ради удовольствия. Его мускулистые икры торчат из-под стола, а упругая задница двигается, когда он переставляет кабели внизу. Мне требуется каждая унция самоконтроля, чтобы не протянуть руку и не коснуться его. Я пытаюсь угадать размер его обуви. Единственный вывод, к которому я прихожу, — я безнадежно незрелая и отчаянно возбужденная.

Конечно, меня привлекает мой высокомерный босс, который не умеет общаться с людьми. Это должно быть какая-то злая шутка надо мной после всего, через что я прошла. Может быть, в моем организме есть какой-то химический дисбаланс или тяга к таким мудакам, как Роуэн?

Что, если придурки — это мой кинк?

Ну, по крайней мере, это объясняет твою нездоровую одержимость мистером Дарси.

Я едва успеваю взять дыхание под контроль, как он поднимается на ноги.

Что-то в том, как он смотрит на меня, заставляет мою кровь подниматься до новой температуры. Мурашки разбегаются по моей коже, несмотря на бушующий ад в моей груди. Мне приятно осознавать, что мое тело так же противоречиво, как и мой мозг.

Почему он? Почему я? Моя улыбка исчезает. Его рука сгибается на боку, прежде чем он убирает ее в карман.

Джейн Остин, ты теперь мой ангел-хранитель? Я смотрю на высокий потолок в поисках ответа, но ничего не нахожу.

— О чем, во имя Господа, вы шепчетесь?

Вот дерьмо. Я сказала это вслух?

— Компьютер уже починили? — Звучит достаточно близко к тому, что я пробормотала до этого.

— Да.

— Отлично. Спасибо! Вы знаете, где выход. — Я бросаю его слова обратно ему, наполовину надеясь на какую-то реакцию. Он не предлагает мне ничего, кроме хмурого и прищуренного выражения лица.

Ну, это только начало.

Он идет к выходу из кабинки, забирая с собой свою привлекательность. Может быть, я наконец-то смогу снова думать, когда он исчезнет из поля моего зрения. Есть в нем что-то такое, что выбивает меня из колеи, как будто я больше не знаю, что сказать или сделать.

Он выходит из моей кабинки, оставляя меня позади со всеми мыслями, роящимися в моей голове. Я делаю глубокий очищающий вдох, чтобы еще раз вдохнуть его одеколон.

Почему он так чертовски хорошо пахнет? Моя голова опускается на руки, заглушая разочарованный стон.

Я прихожу в себя и нерешительно нажимаю кнопку питания на своем компьютере.

Давайте приступим к работе.