Ты — моя свобода!

Глава 2

К слову, «сводная сестра» светилась «счастьем», как, собственно, и я.  Мы несколько минут буравили друг друга глазами, и руку на отсечение даю, что каждая из нас сейчас хотела послать нахер этот спектакль и свалить в закат.

- Это еще не все…

«Просто помолчи, ради Бога прошу… »

Моя рука/лицо не помешала мамочке продолжить, и когда я услышала следующую фразу, моему терпению пришел конец.

- Мы переезжаем!!!

- Удачи вам! – Поднимаюсь из-за стола, но когда мама схватила меня за руку, удерживая на месте, я поняла, что на этом разговор не окончен.

- Ты не поняла, доченька… Мы все переезжаем. И ты, Миленочка…

- Я купил дом, и поскольку мы объединили наши семьи, будет просто чудесно поселиться там всем вместе.

Поджимаю губы, милуясь тем, с каким воодушевлением этот, пока еще не седовласый, мужчина озвучивает свое желание.

Дяденька… Да ты даже не знаешь, на что подписываешься. Едва на всех нас троих нападет чудесный праздник под названием ПМС, твоя роскошная брюнетистая шевелюра поплатится за столь опрометчивое решение.

- Папа, это что… нам с ней придется жить вместе?

« А не дура ли ты часом, милочка? Тебе ж только русским языком сказали «все вместе»

- Я к Славику!

- Я к Стаське! – Подскочили с сестренкой одновременно, и, толкая друг друга, рванули к выходу.

Едва дверь захлопнулась за нашими спинами, дылда прижала меня к ней и нависла сверху:

- Даже не думай из моего папы бабки тянуть! Знаю я таких, как ты и твоя мамаша!

- Уважаемая! – Брезгливо отвожу её подсушенную в солярии кочерыжку и грозно наступаю вперед. – Побольше уважения к новоиспеченной родственнице. Засунь свои деньги, вместе со своим домом заодно, себе в целлюлитную жопу и канай отсюда, пока я тебе твои искусственные патлы в глотку не засунула.

Обхожу сбоку, специально зацепив её плечо, и тарабаню в дверь напротив.

Стаська высовывает нос, окидывает взглядом куклу и морщит свой носик:

- Подружку новую завела? – Поигрывает бровями, затаскивая меня за руку к себе в квартиру.

- Сплюнь ты, Господи!

- Родители дома?

- На дачу уехали…

- Тащи!

Когда, спустя час времени и одну пустую бутылку шампанского я закончила изливать Стаське душу и жаловаться на свою новую жизнь, девушка опечаленно опустила голову вниз и заныла:

- Получается, мы теперь не будем видится?

- Стась… я ж не в другой город переезжаю… Нужно с мамой поговорить, вдруг разрешит остаться мне здесь.

- Не разрешит… Твоя мать так грезила настоящей семьей. Она тебя заберет в новый дом, как пить дать…

- И то верно…

- Да что ты мацаешь его постоянно? – Стаська кивнула на мою руку, которая каждые пару минут проверяла на месте ли жирная складка.

- А откуда оно взялось? Вот откуда? – Взорвалась, подпрыгивая на ноги и задирая толстовку.

- Что «оно», Саш? Это кожа… Когда ты сгорбившись сидишь, она образует складку. Может есть смысл не сутулиться?

- Кожа? КОЖА??? А раньше её что, не было? Это жир!!!

Стаська закатила глаза, помотав головой и потеряла всяческий интерес к моему «горю».

- В зал, что ли записаться…- Раздумывала, осматривая себя в зеркало.

- У тебя гормоны чтоль шалят?

- Нервы у меня шалят, Станислава! – Падаю на кровать подруги, накрывая лицо подушкой.

- А погнали в клуб? – Все дурные идеи приходят в паре с алкоголем, да кого ж это беспокоит.

40 минут и мы, размалёванные и разодетые не хуже куклы Милены, спускались в такси, которое прокатит нас с ветерком до лучшего в городе ночного клуба.

- Держись рядом. Сегодня какая-то группа известная выступает, идиотов-фанатиков должно быть много.

Ну вот слушай ты, Сашенька, умные речи подруги… А Сашенька слушала, словно жопой…

Коктейльчик за коктейльчиком, и вот она я, во всей своей красе пружиню в самом центре толпы, громко подпевая известной песне.

К алкоголю я не особо привыкшая, поэтому каждое мое следующее движение становилось более плавным. В глазах немного плыло, веки тяжелели, и я не заметила, как народа рядом со мной стало больше… значительно больше.

Они орали, верещали, прыгали и толкали меня своими телами, образуя вокруг плотное кольцо.

В какой-то мил потеряла ориентацию и рухнула на пол.

Перед глазами замелькали ноги… много ног, каждая из которых норовила наступить мне на руки. Подняться не было ни сил, ни возможности. Поднимаю голову вверх, а там темнота.

Меня даже не замечает никто. Топчутся по мне, отряхиваются от каждой моей попытки зацепиться за кого-нибудь, что бы подняться на ноги.

Когда по скуле прилетела чья-то рука, в глазах заблестели яркие искры, а по щекам прокатилась слеза.