Ты — Моя Любовь

ЭПИЛОГ II

(по многочисленным просьбам читателей)

ПОЛГОДА СПУСТЯ

Лика проснулась от детского надрывного плача. Боже, Божечки! Катастрофа! Маленькому Амиру не дали вовремя поесть, конец света! Младенец так заливисто и жалобно плакал, как будто его горе было безутешным. Лика невольно улыбнулась. Господи, какое счастье быть мамой этого вредного карапуза! Ничего так больше в жизни не хотела, ничего не желала настолько сильно, как снова стать матерью. Раньше не мечтала даже. А теперь… послушно, со скоростью боевого солдата при исполнении, понеслась на кухню разогревать детскую смесь. От пережитого ранее стресса у Лики пропало молоко, Амира пришлось искусственно докармливать.

Зачем поганую статью читала? Зачем в интернете рыскала, узнавала, что с Феликсом? Баринов же предупреждал: не дергаться, не узнавать и ничему не верить. А Лика не сдержалась. Первое время действительно не предпринимала никаких поисков информации о любимом, да и забот было много. Обустроиться на новом месте, купить дом, найти хорошего врача для папы и себя. А когда родила, глянула в чистые, как озера, глаза сына, как только ей Амира на живот положили, не сдержалась. Она просто очень хотела, чтобы Феликс увидел сына, удивительно похожего на него, но с ее цветом глаз. Лика залезла в интернет и наткнулась на то злосчастное фото…

Малыш настойчиво продолжал орать, требуя еды.

— Сейчас, любовь моя, несу, ― крикнула Лика. Спустившись на кухню, взяв бутылочку со смесью, Лика услышала, как неожиданно детский плач прекратился. Странно, обычно Амир продолжает буянить, пока не накормят. Лика вошла в детскую, так и не включив свет. И замерла от страха, когда увидела высокую темную фигуру возле детской кровати.

— Кто вы и что вам нужно? ― прошептала Лика, пытаясь разглядеть незнакомца в кромешной тьме.

Незнакомец будто не слышал ее. Он неотрывно смотрел на полугодовалого младенца в люльке, поглаживал его по животику и следил за каждым движением карапуза. Лика боялась двинуться с места, как вдруг глаза привыкли к темноте, и она разглядела у мужчины до боли знакомый крупный шрам на левой щеке.

Слезы брызнули из глаз. Быть не может! Он мертв! Лика видела фотографии, о его убийстве писали все интернет-издания. Он мертв.

— В обморок только не грохайся, ― тот же акцент, те же диктаторские интонации, тот же голос.

Лика прикрыла глаза: это наваждение. Ей это кажется. Галлюцинации на фоне полугодового недосыпа. Ей мерещится.

— Лика, открой глаза, ― потребовал знакомый голос.

— Нет, я открою, а тебя не будет. Ты снова исчезнешь. Я не выдержу.

— Уже никуда не исчезну. Глаза открой.

— Нет.

Мужчина-наваждение подошел к ней, притянул к себе. Лика почти упала в теплые объятия. Открыв глаза, она заглянула в любимые волчьи глаза с болью, с немым упреком.

— Так надо было, ― объяснил Феликс и свое отсутствие, и то, что ей пришлось пережить его смерть. ― Амир? ― спросил он, кивнув в сторону детской кровати.

— Амир, ― ответила Лика. Феликс благодарно улыбнулся. Сын будто почувствовал, что о нем говорят, снова захныкал. Лика дернулась из объятий Феликса к малышу.

— Не надо, я сам, ― остановил ее Феликс и отодвинул Лику от детской кроватки. Взял ребенка, которой мгновенно успокоился на руках у Феликса, сел в кресло и сам принялся его кормить из бутылочки. Он широко улыбался, наблюдая, как карапуз жадно пьет белую смесь. Лика не часто видела улыбку на лице Феликса. Она не могла поверить, что ей это не мерещится, что все это не сон…

— Как? Я же видела фото и…

— Ты видела то, что мы хотели, чтобы все видели. Как оказалось, Баринов умеет не только девок поставлять, ― хмыкнул Феликс.

— Вы подстроили это?

— Забудь. Все в прошлом.

Накормив сына досыта, он уложил его обратно в детскую кроватку. Когда Феликс двинулся к ней, пытаясь обнять, Лика не выдержала и зашипела:

— Никогда так больше не делай! Ты слышишь?! Никогда так больше меня не пугай! ― била его кулаками в грудь Лика. Феликс тихо смеялся. ― Что ты вечно надо мной смеешься? ― недовольно бурчала Лика, а у самой глаза наполнялись слезами счастья.

— Скучала? ― спросил он, широко и открыто улыбаясь.

— Нет. Не скучала. Я умирала без тебя, Феликс.

— Даже не надейся, я не дам.

Феликс смог. В очередной раз перехитрил судьбу-злодейку. Шах и мат, сука! Шах и мат, ублюдки! Эта партия засчитывается за ним! Очередная победа. Выжил. Твою ж мать! Сам бы не поверил, если бы ему рассказали, что сможет. Вырвется из пасти этих шакалов, когда они уже успели надкусить его старые волчьи кости.

Ему откровенно повезло, что ТТ оказался сговорчивым, а Баринов упрямым лысым ублюдком, скверно подчиняющимся приказам. ТТ помнит, кто его, плешивого, с того света доставал, кто обучал профессиональным навыкам. Не забыл, какую помощь оказал ему Феликс. Также, нанятый для убийства киллер был слишком злым на Минаева. Оттого и помог Феликсу.

А дальше дело техники. Пару фотографий, удостоверяющих, что ТТ выполнил заказ. И дотла сгоревший дом. Опознавали труп Феликса по зубам, однако здесь Барин поднатужился. Твердолобый щенок, в который раз его ослушался! Сказал же ему, не лезть! Однако лысый упырь в очередной раз сделал по-своему! В первую очередь Руслан уломал ТТ, нашел сговорчивых умельцев, которые достали более-менее подходящий и похожий на него труп и быстро вылепили то, что нужно. Не придерешься.

Все будут молчать. Дело даже не в доверии. ТТ рта не раскроет, так как за второй косяк его попросту спишут, до сих пор ему не до конца простили неудачное покушение на Волкова. А умельцы, патологоанатом и дантист, рта не раскроют, так как у Барина на них железобетонный компромат. Ну а Барин… это же Руслан. Единственный, кто не предал Феликса до конца. И задушил бы спесивого щенка собственными руками, и от гордости за сучонка грудь распирает!

Сын. У него есть сын! Нет, не верно. Двое. Их у Феликса двое. Одного воспитал по волчьим законам, по старым принципам. Неправильно. Больно за него. Руслана уже не спасти. К сожалению. Наверное, всегда будет чувствовать перед ним вину за то, что опустил его в собственное дерьмо, ввел в самую гущу криминальной жизни. Но Руслан сильный. Он справится. А с теми документами, что предоставил ему Феликс, его не тронут. Не посмеют, суки доморощенные. Барин не промах. Своего не упустит. Отвоюет. За него, хоть и болело сердце, но Феликс был относительно спокоен. На рожон больше лезть не станет. Помудрел. Божий одуванчик поспособствовала. И хорошо. Феликсу останется за него только молиться.

А вот маленького Амира воспитает по-другому. Сама судьба дает ему второй шанс, и будь он проклят, если Феликс его упустит. Сам подохнет, но Амир будет иметь право на лучшую жизнь. Не такую, как у Руслана или у него самого. Другую. Более достойную. Правильную. Нормальную. Человеческую… Феликс обязан. Выстоять, выдержать, справиться. Несмотря ни на что, Феликс будет жить. Ради сына и ради женщины с аквамариновыми глазами, которую самозабвенно любит.

А может, и вправду, он счастливчик?

*Феликс — значение имени “счастливый”.