Ты моё лакомство

— Не стоит… Я не голодна и не хочу беспокоить тебя. Подожду, пока ты закончишь. Сам отправишь меня домой.

— Хорошо.

Сан захлопнул папку и как ни в чем не бывало направился в сторону кабинета.

— Сан! Я сказала что-то не так? Побеспокоила тебя? Или ты просто не хочешь видеть меня здесь?

Он медленно повернулся ко мне лицом.

— Причина не в этом…

— Тогда, почему ты вышел из кабинета?

— Я же сказал — за документом.

— Неправда! Каждый раз, когда я завожу разговор, тебя будто тошнит от этого слова.

— Ты о чем? — холодно бросил Сан, — Я не понимаю.

— Я о слове «люблю». Ты его мне никогда не говорил. Ты вообще любишь меня? Причина нашей помолвки… это сделка…

— Причина нашей помолвки, — перебил меня Сан, — в твоем дедушке и твоей бабушке. Я обещал им позаботиться о тебе.

Я сглотнула вставший в горле ком. Мы с Саном в детстве были лучшими друзьями — не проходило ни одной недели, чтобы мы весело не играли в особняке Диэро. А ещё были красные нити судьбы, повязанные нам родителями с обещанием заботиться друг о друге всю оставшуюся жизнь.

Это и была помолвка. Бабушка сказала, что помолвка — это обещание двоих любить друг друга и ждать, пока придет время свадьбы. Неужели… неужели я выдаю желаемое за действительное?

— Они были самыми уважаемыми благодетелями моей семьи, — голос Сана долетал до моих ушей, как через одеяло — глухо и отдаленно.

— И это всё? — взорвалась я, — Всегда думала, что…

— Мы близки с детства. У тебя нет сестёр или братьев. Ты знаешь меня практически с момента рождения. Может, это заставляет тебя думать, что…

Он прервался на полуслове. Бросил папку на стол и снова попробовал от меня сбежать!

— Сан!

Даже не обернулся! Пришлось догонять самой.

— Сан, мы ведь любим друг друга?

— Ты меня не так поняла.

— Но… ты же обещал, что мы останемся друг с другом навсегда! Ты говорил… что сделаешь мне предложение…

— Да, сделаю.

— Тогда почему, когда спрашиваю тебя…

— Если спросишь о любви, отвечу — нет. Это не обязательное условие.

— Сан…

— Брак вовсе не означает, что люди любят друг друга, — он сделал паузу и нахмурился, — Поезжай домой первой. Я ещё не закончил с работой.

И тогда я вспылила, чувствуя, как мой голос дрожит, а по щеке предательски скользят слезы — признак слабости и пережитой обиды:

— Если мы не любим друг друга, давай расторгнем помолвку!

— Не думаю, что это обязательно. Мы можем просто жить отдельно.

— Помолвка касается не только тебя, Сан. Это и моё дело. У меня тоже есть право на принятие решения.

Взгляд Сана выглядел отстраненным.

— Не нужно язвить, Юна…

— Я не язвлю. Не умею этого делать. Просто вдруг осознала… что не должна тебя больше беспокоить. Все эти годы я отнимала у тебя слишком много времени!

— Юна! — строго прервал он меня.

Но этот окрик помог мало — меня уже понесло по реке отчаянной злости.

— Мне интересно, почему вдруг всё, что я делаю, никогда не нравится тебе?

— Юна… пока что я не злюсь, но скоро буду. Ты споришь со мной потому, что я не сводил тебя на свидание сегодня? Или потому, что вчерашнему свиданию мешала моя коллега?

— Думай, что хочешь! Я не говорила, что обижаюсь на тебя. Я просто не могу больше выносить всё это.

— Не можешь выносить? — Сан скептично ухмыльнулся, — Неужели? Да ты просто невероятна!

И в этот самый неподходящий момент в дверь влетел Вард Зовер! Я вздрогнула от неожиданности.

— Эй! — баском пророкотал он, — Что за проблема у нас с фабрикой?

— Проблему с производством золотой воды решить проще, чем проблему Юны, — довольно язвительно заметил Сан.

— Юна, что случилось? — Вард тут же сделал стойку, как охотничий пес, взявший след.

Я проигнорировала друга Сана, обратившись к нему самому.

— Ты должен найти хотя бы одну вескую причину, чтобы объяснить всем вокруг, почему мне вдруг захотелось отменить помолвку! — с обидой произнесла я, глядя в спокойное лицо жениха.

— На ум как раз приходит одна, — он сделал шаг, нависнув надо мной, как скала, — Буду предельно откровенен. Хочу иметь в женах девушку, а не маску богини Судьбы.

Маска богини Судьбы? В мифологи ксэ она считается невероятной красавицей. Получается, мне делают комплимент? Неожиданно…

— Ты хочешь сказать, я такая же красивая?

— Хочу сказать, ты как её маска… такая же лживая…

Любимый человек выдохнул эти слова прямо мне в лицо с высокомерной ухмылкой на губах! Я почувствовала уходящий из-под ног пол.

— Прошу меня извинить, — взяв себя в руки, я вежливо кивнула.

Все-таки, удалось ответить невозмутимо! Лицо Сана на мгновение потеряло былую уверенность или мне показалось? Но выяснять это я не собиралась. Просто метнулась к двери, на ходу попрощавшись с Вардом.

А в спину мне полетели пренебрежительные слова Сана:

— Эй, кто-нибудь, отвезите ее домой! Кто-нибудь, кто не боится призрачной маски Судьбы.

Это было последней каплей в чаше моего, далеко не бездонного терпения. Я вылетела из офиса разъяренной фурией, отказавшись от услуг всех вместе взятых помощников Сана. Вызвав воздушное такси, назвала адрес моего тайного убежища и заодно набрала номер Ринди.

POV Ринди Нэкс:

Я ждала Юну около получаса, сидя на ступенях её загородного коттеджа. Мимо проносились воздушные и наземные автомобили — рядом пролегала Уроверская трасса. Здание за моей спиной сладко дремало. Оконные глазницы были темны, а все двери надежно заперты на кодовые замки.

Не понимаю, зачем Юне этот дом? Чем старше становится подруга, тем больше странностей в её поведении! Когда господин и госпожа Диэро отбыли год назад в Окарскую империю, она бросилась зарабатывать деньги. С её голосовыми данными поклонники набрались быстро.

За год Юне удалось накопить солидную сумму, занимаясь сочинительством и исполнением авторских песен. Ксэ падки на певиц из ока-ри. У нашего народа уникальные голосовые данные. И тогда появилось оно — загородное убежище. Небольшое, но и немалое по размерам. Очень комфортное внутри и, конечно же, обставленное по её вкусу.

Но боюсь даже представить, какой скандал получится, когда об этом узнает её жених! С родителями Юне договориться проще. Те очень любят единственную дочь. А вот в любви господина Уларда сильно сомневаюсь. Он ни разу не заговорил о своих чувствах. Бедная Юна!

Вот и сегодня у них что-то произошло. Я слышала напряжение в голосе подруги, будто она сдерживала рыдания. Наверное, находилась на людях? В обществе Юна всегда держит лицо. Так её научил отец, дипломат из Окарской империи. Поэтому я рада быть её успокоительным. Девочка совсем не умеет щадить себя.

У коттеджа затормозило воздушное такси. Шикнув амортизаторами, оно коснулось покатым брюхом дорожного настила. Из освещенного голубым неоном нутра выскользнула стройная фигурка в светлом платье. Юна! Заметив меня, она тут же подхватила длинный подол и засеменила к ступеням, звонко цокая каблуками вечерних туфель. Я с готовностью раскрыла объятия.

— Сан… — она всхлипнула, как маленький ребёнок, — Сан сказал, что не любит меня…

— Ты его правильно поняла?

— А что там понимать неправильно? — Юна уткнулась лбом в мое плечо и я почувствовала, как на ткань кофты упало несколько тёплых капель, — Он сказал — это его долг. Помолвка состоялась потому, что он считает себя должным моей семье, моей бабушке с дедушкой!

— Ладно-ладно! Успокойся. Давай в доме поговорим — хорошо? Расскажешь всё по порядку.

Если честно, домашний разговор по душам мало чем помог. Я ещё не видела Юну такой грустной. Она сидела на ковре, вся сжавшись в комочек — тихо рассказывала о сегодняшней встрече с Улардом, а мелкие слезы сами катились у неё из глаз.

— Ну, значит, не очень-то он тебе и нужен! — попыталась я подбодрить подругу, но поняла, что опять прицелилась пальцем в небо.

Ободряющий тон лишь вызывал новые слезы. Ох, ну что я за бестолковая? Хотя права! Она зря себя изводит. Ничего хорошего из таких отношений не выйдет. Если не скажу правду, кто это сделает за меня?

— Нет, правда, Юна. Сама подумай. Ваш брак не одобрит общество. Дочь бывших рабовладельцев и сын бывшего раба. Что ксэ, что ока-ри будут коситься в вашу сторону. Да и законодательство Ксэ-до не позволяет такие браки. Чем только думал твой дедушка с бабушкой, когда повязывали тебе с Саном красную нить судьбы?

Юна бросила на меня долгий взгляд. Какие чертовски прекрасные глаза! Я, девочка, и то от восхищения удержаться не могу. Редчайший оттенок, нечто среднее между тёмно-синим и фиолетовым. А стоящие в уголках слезы придают им просто фантастический блеск. Глупец, этот Сан Улард! Не ценит такую девушку. Красивая, с хорошим вкусом, образованная, смелая. Что этому твердолобому ксэ ещё нужно?

POV Вард Зовер:

Сан тот ещё упрямец — никогда не делится со мной проблемами. Но сегодня я был свидетелем их спора. По его нахмуренному лбу понятно — дело серьезное, если уж он выглядит настолько озабоченным.

— Неужели, всё настолько плохо?

Сан не ответил. Так и стоял посреди кабинета, чуть сгорбившийся и засунувший ладони в узкие карманы брюк. Помесь из вальяжного спокойствия и вполне очевидного разочарования.

— Если тебе так сложно, давай просто отдохнем? — предложил я, — Всё равно в таком состоянии не до проблем на фабрике. Ты слишком отвлечён.

— Невозможно. С этой проблемой необходимо разобраться до полуночи.

— Хм… ты о своей невесте?

Сан покосился на меня, как на умалишенного.

— Я о работе, Вард.

— Послушай, не понимаю суть ваших разногласий. Но я ещё не видел тебя в таком измотанном состоянии. Что, все-таки, между вами творится?

— Внезапно… — Сан сделал паузу, слова явно давались ему с трудом, — Юна объявила, что хочет разорвать помолвку.

Тоже мне проблема! Капризная девчонка и есть капризная девчонка.

— Она обижена.

— Я знаю. Но… — Сан замялся.

— Тоже хочешь расторгнуть эту помолвку?

— На это никогда не пойду.

— Почему? — я спросил вполне искренне, потому что действительно не понимал, в чем здесь проблема, — Только не убеждай меня, что действительно относишься к договору между вашими семьями серьезно! Она ока-ри, ты ксэ. Это просто воля родителей. Я не понимаю твоих терзаний, честно. Прекрасно, когда двое любят друг друга, невзирая на расу. Но ваша помолвка не имеет юридической силы. К тому же, это обычный брак по расчёту. Как ты докатился до такого безобразия, друг мой? Не вижу смысла цепляться за такую помолвку!

Взгляд Сана стал болезненно-пронзительным. Он не менял позы, но казалось, что с каждым словом напирает на меня, как ураганный ветер.

— Ты не понимаешь, Вард. Здесь нечто большее. Когда её бабушка была больна, я общался с ней и дедушкой Юны. Мне напрямую сказали, что я могу не платить таким способом за их доброту к моей семье. Могу отказаться. Но мне доверяют. И Юна, действительно, любит меня. Мне напомнили о той помолвке в десять лет, и о том, что я был мал, чтобы понять всё правильно. Но я понял всё тогда и понимаю сейчас! Мои чувства не изменились. Я мало подхожу Юне. Однако её бабушка и дедушка считали иначе. Они верили, что я стану успешным. Что смогу позаботиться об их любимой внучке. А потом бабушки не стало. Я стоял возле плачущей у гроба Юны и понимал, что не хочу видеть её слезы. Никогда в жизни она не будет больше плакать. Поэтому пообещал её родителям, что не нарушу обещания, данного восемнадцать лет назад.