Поворот

Мью Кэрол
Поворот

В маленьком кабинете гигантского офисного центра стояла звенящая тишина. Рабочий день был в самом разгаре, но из-за полупрозрачной двери не слышалось ни единого шороха. Сотрудники делали вид, что ничего не происходит. Женщины в строгих облегающих костюмах передвигались неслышными крадущимися шагами, будто на них были не лакированные шпильки, а легкие танцевальные балетки. Кто-нибудь из них, время от времени, шелестел мимо двери и украдкой поднимал глаза на, сидящую в кабинете начальника, напряженную Мальвину.

Она сосредоточенно барабанила пальцами по голой коленке, пытаясь собраться с мыслями, в перерыве между его криками. Начальник стоял у окна и нервно развязывал галстук. Справившись, наконец, с узлом, он скомкал галстук, запихнул его в карман и быстрыми шагами вернулся к столу. Наклонившись над прозрачной столешницей и впившись в Мальвину взглядом, он снова принялся орать.

— Вы, Мальвина Анатольевна, считаете меня идиотом!? Я с самого утра жду документы! Как можно быть такой тупой и утверждать, что я их не заметил!? Снова!? — на последнем слове он почти взвизгнул и дернулся в её сторону так, что она отшатнулась, — Сегодня последний день сдачи! Я не мог не заметить!

Мальвина молчала и смотрела в стол. Она старалась отрешиться от его воплей, от брызгающего слюной рта, и не хотела больше ничего объяснять.

— Это было последний раз! Последний! — он хлопнул ладонью по бумагам и наклонился ещё ниже, стараясь заглянуть ей в глаза.

— Хорошо, — спокойно ответила она, в очередной раз, стараясь натянуть юбку на голые коленки.

В эту минуту в дверь постучали, и в кабинет медленно просунулась пышногрудая половина личной секретарши беснующегося начальника. Изящная чашечка из дорогого белого фарфора едва слышно и нервно дребезжал на блюдце, выдавая испуганное состояние её временной владелицы. Стараясь наполнить свой голос нежно-спокойным равнодушием, Юля спросила:

— Валентин Андреевич, вы, кажется, просили кофе?

Валентин, мать его, Андреевич, не просил кофе, но самоотверженная Юля пришла спасать подругу.

— Вооон! — заорал тот с удвоенной силой.

Мальвина, прикрыла глаза под натиском разрывающегося воздуха. Она постаралась отвлечь себя и хихикнула, подумав, что от такого напряжения у него могла бы разорваться ширинка, будь там хоть что-то. Юля же, будто поймав его крик на лету, плотно сжала губы, сглотнула и тихо убрала себя из дверного проёма.

Заметив смешок Мальвины, Валентин Андреевич налил глаза кровью, выскочил из-за стола, роняя на пол своё офисное кресло и подбежав к девушке, склонился над самым её ухом.

— Я тебя лишаю премии, — прошипел он, — в выходные будешь работать сверхурочно. И в следующие выходные тоже…!

Мальвина, потеряв уже всякий страх, вывернулась из под его нависшей фигуры, резко встала и сделав маленький маневр, направилась к выходу. Ошарашенный начальник, разогнулся и крикнул ей в спину:

— Куда?!

Мальвина взялась за ручку, открыла дверь нараспашку, обернулась и, громко, так чтобы слышал весь замерший офис, ответила:

— Как же ты всех достал, рыбина ты, недотраханная!

Оставляя его онемевшее лицо где-то за спиной, она быстро прошла к своему столу, схватила пальто, сумочку и пошла к выходу. Стоящая у ксерокса Юля, улыбнулась, перекрестила её спину и, поправив декольте, прикрыла дверь в кабинет Валентина Андреевича.

***

Мальвина, первый раз за полгода, шла домой спокойная. Ей некуда было торопиться, не за что было переживать, и ничего не надо было делать. «Прекрасное состояние», — думала она, наслаждалась шумом улицы и теплой осенней погодой.

Мальвина была красавицей — стройная, смуглая, высокая, с длинными черными волосами. На работе — всегда ответственная, старательная, инициативная. Никогда ни к кому не предъявляла претензий, не любила сплетничать, никого не подставляла. Если так посмотреть, то у неё было всего два недостатка — отсутствие такого же, как у Юли, шикарного декольте и сумасшедший начальник — Валентин Андреевич.

Идя по улице и думая как раз об этом, Мальвина поймала себя на мысли, что со вторым недостатком она уже расправилась, а вот декольте так и останется, похоже, пустым. Она засмеялась и вздохнула.

Ей захотелось домой. Там была теплая кровать, телевизор и вкусный чай.

Мальвина жила в одной квартире с бывшим мужем.

Уже полгода, как раз столько, сколько в их отделе правил Валентин Андреевич, они с мужем были в разводе, но, почему-то, продолжали оставаться на одной территории. Две, закрывающиеся на замок комнаты в конце длинного коридора, общая кухня, ванная и дежурное «привет» по утрам. Больше их ничего не связывало. Спроси у Мальвины, почему они развелись, то она уже и не смогла бы дать внятного ответа. Не сошлись характерами — вот такая глупая и пустая формулировка. А как они конкретно не сошлись? Ей было и самой не очень понятно. Они были очень похожи друг на друга. Так сильно, что не получилось срастись. Он вполне мог позволить себе новую квартиру, но почему-то продолжал жить рядом с Мальвиной, полностью оплачивая их жильё и не проявляя к ней ни внимания, ни раздражения.

Раньше она никогда не приходила домой днём. Ей и голову не пришло, что нужно было предупредить.

Тяжелая стальная дверь бесшумно открылась.

Она устало сняла обувь и прошла на кухню. Сев у окна, за маленький столик, долго сидела и смотрела на качающую пожелтевшие ветви, березу и думала. Ей не хотелось никаких движений, а просто тишины и покоя. В расслабленном теле бегала какая-то легкая нега и ей показалось, что она уснет прямо здесь, за столом.

Как вдруг, из глубины коридора послышался странный звук, то-ли разговор, то-ли вскрик. Она встрепенулась и напряглась от неожиданности. Тихо встав из-за стола, Мальвина выглянула из кухни и посмотрела в конец коридора, в сторону жилых комнат. Тишина. На цыпочках, стараясь не издать никакого шума, она тихонько дошла до плотно закрытой двери и прислушалась. В комнате Стаса была какая-то странная возня. Не отдавая себе отчета, Мальвина взялась за круглую ручку и приоткрыла дверь.

Она застыла, не в силах пошевелиться.

У окна, на пушистом ковре и застланным поверх него пледе, на спине лежала девушка. На ней были черные кружевные чулки и маленькие, такие же кружевные, трусики. Над её лицом, на корточках, давая вылизывать себе попу, присел Стас. Пред ним, полулежа на нижней девушке и склонившись между его ног, была вторая. Она сосала ему член. На второй девушке из одежды был только черный кожаный поясок. Она бесстыдно оттопыривала попу, терлась о лежащую внизу, и глубоко сосала. Стас, придерживая её голову и с силой засовывая в горло член, прикрывал в удовольствии глаза и тихо стонал. Он не видел и не слышал ничего вокруг. Его стоны Мальвина и услышала с кухни.

Она замерла. Застыла как античная статуя и не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Она понимала, что невозможно стоять и смотреть на то, как её бывшего мужа сосут и вылизывают, что это аморально и непристойно. Но ей хотелось смотреть. Те самые полгода у неё не было ни секса, ни оргазма. Эти двигающиеся потные тела показались ей самым прекрасным образом, который только можно было придумать.

Стас тёрся и прижимал свой влажный анус к лицу девушки. Она нежно придерживала его за бедра, помогая двигаться, и старательно высовывала мокрый и длинный язык. Всё усиливающиеся стоны мужчины окончательно парализовали Мальвину и она почувствовала, как между ног стало расширяться и теплеть давно забытое желание.

И тут, сосущая девушка, неожиданно глянула в сторону двери. Она замычала выталкивая изо рта член и показывая рукой на Мальвину. Мальвина, как застуканный на месте преступления магазинный воришка, мгновенно залилась алой краской.

Стас очнулся и резко посмотрел на неё.

Осознавая, что бывшая жена застала его за томным развратом он, как оглушенный смотрел на неё, не понимая, что сейчас делать и что говорить.

Секунда и до него дошло.

Мальвина стоит вся красная. Она давно смотрит. И, невозможно поверить, но ей, кажется, нравиться.

Стас быстро вскочил и голый, потный, со стоящим членом, бросился к ней. Мальвина только успела дернуться и попыталась отскочить от двери, но он схватил её за руку, втащил в комнату, хлопнул дверью и повернул ключ.

— Что ты делаешь… — сдавленно пробормотала она, пытаясь высвободить руку.

Стас молча вырвал ключ из замочной скважины и бросил его в сторону окна. Ключ ударился о стену и провалился куда-то за стол. Мальвина беспомощно посмотрела в сторону падающего ключа и расслабленно наблюдающих за ними девушек. Она открыла рот, не в силах понять происходящее. Стас схватил её за талию и за шею, резко развернул и прижал своим телом к двери. Его твердый, не падающий, не смотря на происходящее, член, уперся Мальвине в живот.

Всё ещё не отойдя от возбуждения, она несмело дергалась, пытаясь высвободиться из его рук. Стас держал крепко и нежно одновременно.

— Выпусти меня, — прошептала Мальвина, глядя в его наполненные желанием глаза.

Стас молчал, дышал ей в лицо и медленно расстегивал шелковую блузку на груди.

— Выпусти, — снова дернулась Мальвина, ещё больше краснея.

— Девушкам за все заплачено. Они сделают всё, что мы захотим, — прошептал он, опуская вниз руку и задирая её юбку, — я соскучился.

— Ты извращенец, я вижу, как ты соскучился, — онемевшими губами отвечала Мальвина, упираясь обеими руками в его горячую грудь и всё еще стараясь высвободиться.

— По сиськам твоим маленьким соскучился, — продолжал шептать Стас и, стянув сразу с обеих грудей лифчик, потянул за один и за второй сосок.

Мальвина дернулась как от удара. Сочное, жгучее удовольствие протянулось от сосков к клитору, и она стыдливо застонала.

— Нет, — прошептала она.

Стас, не слушая, и не давая вырваться, потягивал то один, то другой сосок и лизал её раскрасневшиеся щеки. Мальвина перестала дергаться и замерев тихо дрожала от откровенных разматывающих ласк. Она смотрела через его плечо на сидящих у окна девушек и не могла поверить, что стонет у них на глазах.

Оторвавшись на секунду от сосков, Стас поманил девушек рукой. Они, как маленькие кошечки, обе встали на колени, и поползли в их сторону.

— Нет, — мотнула головой Мальвина, чувствуя, что от возбуждения может кончить в любой момент.

Девушки подползли к ним и, встав на ноги, окружили Мальвину с обеих сторон. Стас, не отрываясь от её лица и тела, потащил её вглубь комнаты. Девушки шли рядом и на ходу раздевали Мальвину, стаскивая блузку, расстегивая юбку и целуя ей плечи и шею. Одна из них расстегнула сзади лифчик и поглаживала чувствительную поясницу. Мальвина перестала соображать и сопротивляться. Она молча шла к мягкому пледу на дрожащих ногах.

— Девочки хорошо лижут, тебе понравится, — Стас поставил её перед собой на колени, а потом уложил на спину.

Одна девушка тут же легла рядом и стала сосать Мальвинин сосок. Стас стянул с неё трусики, последнее, что осталось из одежды, и раздвинул ноги. Он потрогал пальцем набухший клитор и посмотрел ей в глаза: