Дыхание ненависти

Словно парочка, схватившись за руку, мы вдвоем направились в кабинет, попутно прихватив бутылку водки из запасов за барной стойкой. Надеюсь, утром нам не попадет от Джима, но, с одной стороны, он сказал, ни в чем себе не отказывать. Зайдя в кабинет, я включила настольную лампу и уселась на диван, Крис сел рядом. Он откупорил бутылку и сделал глоток, предложил мне, но я отказалась. Парень не стал мешкать, ему уже не нужны были мои вопросы, Крис четко понимал, чего я хочу от него узнать.

— Мало кто помнит меня старого, такого послушного мальчика, который бегал в музыкальную школу во фраке и предпочитал гитаре скрипку, — взгляд черноволосого стал отстраненным, он уставился в одну точку и не спускал с нее глаз. — Барбара ворвалась в мою идиллию довольно внезапно. У отца долго никого не было, а кто был, то имена их запоминать не стоило, так как дня через три они уже пропадали. Но эта особенная блондинка быстро поселилась в нашем доме. Сначала она мне казалась далекой и непонятной, как планеты в звездной системе, но потом мы смогли найти общий язык. Она забирала меня из школы, возила на разные выставки, ровно до того дня, пока наша барби не обнаружила две полоски после очередного похода в туалет.

— Стой, кажется, в одном из потоков твоих оскорблений, я отчетливо слышала, что Барбара не может иметь детей! — перебила я.

— Да, но только это случилось позже, как ты уже поняла, по отсутствию моих младших брата или сестры. Когда отец узнал о беременности, я ушел далеко на второй план, сразу начались подготовки детской и большой пышной свадьбы. На третьем месяце Барбара обручилась с отцом, и она официально стало моей мачехой. Тут и начались мои веселые будни. Сначала весьма невинно, но когда меня однажды забыли забрать с выступления на концерте, на который, кстати, никто не пришел, тут обида стала крепнуть. Мне было стыдно, когда меня в одиннадцать вечера домой вез мой преподаватель по вокалу, как сейчас помню взгляд мистера Ковальски, под названием «сострадание». Ребенок еще не появился, а я уже стал никому не нужен, даже собственному отцу. Потом Барбара начала не скрывать за лукавой улыбкой мою ненужность, она не стала готовить на меня завтрак, вернее, она готовила три порции, но под предлогом «а малышу», эта женщина съедала две. Я пытался поговорить с папой, но он меня не слышал, слишком был ослеплен. А это еще было только пять месяцев. Один раз я сидел на кухне, делал уроки, Барбара сидела рядом, наглаживала свой живот и разговаривала с ним. И этот псевдодиалог я запомнил на всю жизнь: «Скоро ты у меня родишься, будешь самым красивым, добрым и любимым сыном. А другие могут и уехать, например, в школу-интернат, где-нибудь в Англии».

— Крис, ты уверен в этих словах, просто это совсем не похоже на нее?

— Мне было уже тринадцать, конечно, я уверен! Я снова рассказал отцу, а он посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Но что смешно, не прошло и недели, как он увидел плюсы учебы в интернате и именно в том, который был на другом конце земного шара с военным уклоном. Но судьба штука такая, не знаешь, когда она повернется к тебе задом, а когда передом. Произошел инцидент. Барбара была в торговом центре, и когда она спускалась по эскалатору, ее случайно столкнули, и она упала, подробностей не знаю, потому что мне сообщили обо всем, когда она была в больнице. Так она потеряла ребенка, а через полгода узнала свой приговор. Уже после этого я не стал скупиться на своих словах, конечно, постепенно, и курить в доме я не сразу начал.

— Почему они не отправили тебя в интернат после того, как ты начал злословить?

— Чувство вины, вот и весь ответ. Когда теряешь ребенка, начинаешь ценить того, кто есть, и смотришь на все сказанное и сделанное по-другому. Поэтому они меня терпят, поэтому защищают и говорят, что я хороший мальчик. Им стыдно! — Кристофер сделал еще глоток, и стало понятно, что теперь он абсолютно пьян.

Парень положил голову ко мне на колени, а телом раскинулся на всю длину дивана. Его глаза начали закрываться, пустая бутылка выпала из рук и покатилась по полу, прямо в сторону окна.

— Я… я… я, — парень пытался что-то говорить, но его пьяный язык явно уже не хотел шевелиться.

— Я рядом, — прошептала я ему на ухо.

— Ким? Я так боюсь…

— Не надо бояться, мы в безопасности, Том далеко и он нас никогда не найдет, — попыталась успокоить я.

— Боюсь ранить тебя, так пугаюсь того, что ты ко мне привяжешься, но сильнее, что я к тебе, — выговорил голубоглазый и тут же уснул.

Теперь все встало на свои места. Обиженный ребенок и недопонимание родителей. Кристоферу есть на что обижаться, только мне кажется, он сам не заметил, когда перешел черту и начал превращаться в чудовище, которому наплевать на чувства и раскаяние. Но в то же время он остается ранимым мальчишкой, а вся его псевдозлая философия кажется теперь лишь ширмой. Он заплутал и запутался, решил, что связавшись с плохими людьми, он навредит обидчикам, но искалечил сам себя собственноручно.

— Не бойся ничего, Кристофер Браун, а главное, самого себя, — прошептала я в пустоту, потому что знаю, что его сознание уже давно видит сны. *****

В десять утра мы уже сидели в полном составе возле барной стойки, если, конечно, это можно назвать так. Крис и Аарон все время стонали от головной боли, если с голубоглазом все было понятно, потому что пиво водкой не запивают, то брюнетик страдал лишь от крохотной бутылочки солодового напитка.

— Парни, прекращайте, иначе я проконтролирую, чтобы вы до двадцати одного года даже не нюхали спиртного, — взбесился Пит, когда один из парней в очередной раз сказал «как мне плохо».

— Есть идеи по поводу отъезда, или мы тут на всю жизнь остаемся, будем работать в этом баре и спать в каморках на полу, — вмешалась Мелисса, в очередной раз показав все свое недовольство.

— Во-первых, ты ни разу не спала на полу, а во-вторых, нам в любом случае нужны деньги. Автостопом нам нельзя, потому что, скорее всего, ваши детские рожицы во всех газетах с заголовком «Пропали, ищем срочно», пешком снова, я боюсь, мы не выдержим. Вывод: нужно достать бабло и придерживаться старого плана с водилой.

— Питер, ты, наверно, так долго это продумывал, — закатив глаза, произнесла Мелисса.

— Не начинайте заново, а иначе я опять заставлю вас всех сесть в кружок, взяться за руки и рассказать про детство, — прекратила я бессмысленные ухмылки блондинки. — Если у вас есть идеи, говорите, как достать денег, только без криминала.

— Эй, ребятишки, кажется, у меня есть идея, — Джим вошел в бар с улицы и тут же вмешался. В руках у него была большая коробка с вином, которую он ловко держал, помогая своим не скромным по размерам животом.

— Что на это раз? Танцы под луной или конкурс патиссонов?

— Прибереги свой юмор для деревенских дурочек, Кларк! Все гораздо проще. Через час здесь будет ваш водитель, вы просто сядете в машину и поедете в Сиэтл.

— Ура, надеюсь, там, куда мы едем, есть душ! — заликовала Мел.

— В чем подвох? — не потеряв благоразумие, спросил Пит. — Сначала ты нас заставляешь работать и выступать на празднике, а потом так просто «держите, ребята, машинку». Что-то ты мутишь воду, старик.

— Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, и это место всегда было и остается пристанищем для изгоев, и ты всегда можешь вернуться…

— Джим! — перебил Питер.

— Прошел слух, что слишком много малолеток появилось в моем баре. Своим-то, конечно, все равно, кто тут на меня батрачит, а вот кто-то и заинтересовался. Вас узнали по описаниям. Кто-то сдал.

— И ты хотел так спокойно это обойти! Не сообщив! — Питер был в ярости, все мы заволновались. Даже парни в мгновение ока распрощались со своими страданиями по поводу похмелья.

— Питер, неужели ты думаешь, что я тебя подставлю? Я приведу несколько своих «крысят», сегодня они будут работать здесь, и они будут очень подозрительно на вас похожи. Возможно, это не одурачит людей Тома, но это даст вам фору. Уезжайте как можно скорей.

Мы заблудились между своими взаимоотношениями, что совсем забыли о погоне. Мы превратились в зевак, которые наплевали на безопасность. Но теперь, когда человек с пистолетом дышит тебе в спину, приоритеты меняются.