Дыхание ненависти

23 глава "Город дождей"

Сиэтл. Этот город для меня превратился в шрам на воспоминаниях, уже не болит, но дает о себе знать уродливым отпечатком. Хватило примерно четыре часа, а может, чуть больше или меньше, чтобы доехать досюда. Весь путь для меня был словно в тумане, каждую секунду я провела наедине с собственными мыслями, лишь иногда отвлекаясь на вопросы ребят. Когда уже оставалось буквально пару миль до границы города, мое сердце словно захотело выпрыгнуть из груди. В голове больше не было ничего, что могло бы быть связано с моей дальнейшей судьбой, мысль о том, что нас преследуют, растворилась и исчезла, словно пар над остывшей кружкой чая. Прошлое накинулось на меня и, проезжая возле парка, где мы гуляли с родителями, я не выдержала и поприветствовала Сиэтл солеными слезами в такт моросящему дождю. Этому городу не привыкать видеть мрачные лица людей и заплаканные глаза.

Нас высадили неподалеку от моей старой квартиры. Грязных, неумытых и потрепанных жизнью подростков. Мы выглядели как те ребята, что сбежали из детского дома в поисках чего-то лучшего. Если бы я увидела нас со стороны, то решила бы пройти мимо и желательно подальше, чтобы эти «оборванцы» не решили наброситься на меня. Но все гораздо сложнее, ведь я — одна из них!

— Вот мой дом, — показала я рукой через дорогу. — Только у меня нет ключей.

— Нет таких дверей, которые бы не смог открыть Питер, — заявил Крис.

— Не прибедняйся, Кристофер, ты сам еще тот ловкач. Не притворяйся пай-мальчиком ради улучшения твоей биографии, — съязвил Пит.

Мы перешли дорогу и вошли на лестничную площадку, подниматься на лифте было не самым лучшим вариантом. Кто-то из соседей мог нас заметить и вызвать полицию и тогда бы наш план провалился, гораздо реже люди ходят по лестнице, поэтому все десять этажей лестничных пролетов наши ноги прочувствовали. Но для меня это было куда легче, чем вновь увидеть дверь собственной квартиры, мое тело шло, а разум тем временем хотел сбежать, и чем скорее, тем лучше. Замок не стал преградой для хитрых пальчиков Пита, он с легкостью взломал нехитрый механизм, пока остальные наблюдали за отсутствием свидетелей.

— Заходите быстрее, — произнес Питер.

Как только последний из нас вошел, я подбежала к двери и закрыла замок намертво, сдвинула щеколду, при этом руки тряслись, словно у меня приступ.

— Так, главные правила: свет не включать, громко не разговаривать, и уж тем более не кричать, — заявила я, словно приняв все полномочия Пита на себя. — Можете ходить где угодно, но не туда, — указав на комнату родителей, я отвела глаза в сторону, слишком болезненно снова здесь пребывать.

— Как скажешь, командирша, — усмехнулся Питер, словно от умиления, так, если бы я была его маленькой дочерью, которая вдруг решила быть как взрослые. — Тебе придется снабдить нас полотенцами, потому что еще немного без душа, и у каждого из нас в голове появится не одна тройка соседей.

— Полотенца должны быть в ванной, кажется, я там ничего не убирала.

— Отлично, тогда я первая, — Мелисса подорвалась с места и в мгновение ока исчезла.

— А как насчет еды, она у тебя есть в запасе? — спросил Крис.

— Сомневаюсь, может, если только соль или перец, в последние дни перед отъездом я ничего не ела.

Парни начали обыскивать все шкафчики на кухне, даже заглянули за тумбы в надежде, вдруг туда что-нибудь закатилось. В итоге их «улов» составил одну пачку макарон, множество приправ и засохший лимон.

— Ну, хоть что-то, — с нескрываемым разочарованием произнес Аарон.

— Аарон, отдаю тебе право на то, чтобы приготовить что-то съедобное, — улыбнулся Питер.

— Я не нанимался в повара, — ответил Аарон.

— Все нормально, я ему помогу, — вмешалась я. — К тому же не думаю, что сварить макароны довольно сложно.

Мы с Ароном остались на кухне, я поставила воду на плитку, как только та закипела, высыпала макароны, помешала, слила воду, а после накидала огромное количество перца и приправы для курицы. За все это время мы не проронили ни слова, брюнетик молчал, не подавая никакого интереса к разговору. Каждую секунду мне хотелось заговорить с ним, но все время что-то мешало, то я сама не могла сформулировать, о чем хочу сказать, то Крис ошивался неподалеку. В итоге мы сыграли в молчанку, игру, которую выиграли оба, а призом стал проигрыш.

— А вот и я, — произнесла Мел, кружась в одном полотенце, которое словно вот-вот спадет с ее тела, показав все достоинства и недостатки. Пока она увлеченно это делала, Крис проскользнул в ванную, и интерес девушки немного погас.

— Может, ты оденешься? — тут же прервал веселье блондинки Питер.

— Я бы с радостью, но видишь ли, вся одежда, что у меня есть, пропахла лесом, мерзким баром и пылью дорог!

— Ким, у тебя есть что-то, чтобы скрыть хоть часть этой девушки, — Питер поджал нижнюю губу, его скулы напряглись, его явно раздражает, когда Мел ведет себя, как девица недалекого ума.

— Моих вещей здесь не осталось, а что есть, я носила лет в девять, поэтому сомневаюсь, что она в них влезет.

— Вот видишь, братец…

— Но, — прервала я Мелиссу, — кажется, в шкафу, который у входа в квартиру, лежали старые мамины джинсы и еще что-то, она любила помогать малоимущим и поэтому откладывала из своего гардероба каждый месяц что-то из одежды, — я окончательно расклеилась, тут же начала хлюпать носом и вытирать слезы.

Мое поведение вызвало очередную странную реакцию. Мелисса тут же примолкла, Аарон отвел взгляд, на долю секунды мне показалось, что брюнетик плачет вместе со мной.

— Ты не обязана, Ким, если ты не хочешь давать родительские вещи, то и не нужно — успокаивал Пит.

— Нет, все в порядке, к тому же мама хотела раздать эти вещи, чтобы они помогли кому-то, вот, пускай они помогут нам.

Мел переоделась, правда, ей было все немного великовато, футболка свисала, а джинсы пришлось туго затянуть ремнем, но в целом она не стала высказывать свои недовольства, возможно, в этот вечер она смиловалась надо мной, или мне так только кажется.

— В кладовой есть стиральная машинка, правда, кажется, она не работает, но если ты сможешь разобраться, то с одеждой не будет проблем, — сказала я Питеру.

— Я осмотрю, возможно, ты просто не умеешь ее включать, — подшутил в ответ парень.

Один за другим парни отправлялись в душ, последней пошла я. Войдя туда, я осмотрелась и поняла, что тут время точно замерло: мой розовый шампунь с клубникой стоял на слегка запыленной полке, а желтый халат с Микки Маусом все так же висел на дверке. Проведя пальцами по ободку зеркала, висящем на стене, я почувствовала очередной спрятанный набор лезвий… Какой же глупой я была! Даже не помню, когда успела их туда положить, видимо, в один из первых дней после трагедии.

Скидываю с себя грязную одежду: сначала кеды, кофту, футболку, джинсы, а затем белье. Остаюсь полностью обнажена. Теперь я вижу отпечатки, остававшиеся от долгой дороги: синяки на коленях, ссадины на животе и руках, запекшаяся кровь возле локтей и просто грязное тело. Выгляжу мерзко! Залезаю в ванну, включаю воду из крана. Подставляю ладони, раненные собственноручно об асфальт, под струю воды, немного щиплет, но терпимо. Пришлось постараться, чтобы отчистить себя. Волосы были последними, за что я принялась, а по результату я уже увидела, что краснота начала потихоньку исчезать, корни снова начали темнеть. Но это все ерунда по сравнению с тем, что я увидела в собственных глазах, а вернее, чего там не было — тяги к смерти. Все изменилось за считанные месяцы, я изменилась! Я больше не та страдающая девочка, которая отталкивает людей, но я упорно не хотела этого замечать. У меня появились близкие люди, и теперь есть обязанность нести ответственность не только за свою жизнь, но и за их тоже.

Надеваю свой детский халат и выхожу, иду на кухню и вижу «шоу полуобнаженных парней». Питер и Крис повязали полотенца на бедра, вот только в случае брюнетка все выглядело немного по-другому: его полотенце скорее напоминало юбку-карандаш, начинающуюся от талии, запотевшие очки, и тощее, слегка скрюченное тельце от неправильной осанки. Ребята сидели за столом и уже доедали мастерски приготовленный мною обед, моя порция уже дожидалась меня. Я села за стол и начала уплетать пищу.

— Вещи высохнут уже через пару часов, поэтому, думаю, уже стоит связаться, — посмотрев на Криса, произнес Пит, умолчав имя того, кому он хочет позвонить, черноволосый лишь кивнул в ответ в знак согласия. — Тот водитель, что привез нас в Сиэтл, отвезет до переправы, а дальше… ну ты сам знаешь.

На улице стало смеркаться, мы плотно занавесили шторы, и в гостиной стало еще темнее. Приближение полуночи начало морить всех сном. Первым нас покинул Аарон, он свернулся клубочком на диване, слегка посапывая. После того, как вещи высохли, и парни оделись, Крис уснул прямо на полу, а Питер отнес Мелиссу на руках в мою комнату, а сам вернулся и сел в кресло, закрыв глаза. Одной мне было не до сна, сквозь темноту я по-прежнему пялилась на очертания закрытой двери в комнату родителей. Она словно манила меня, как яблоко Адама, как запретный плод, но внутренне мне до сих пор сложно войти туда. Тихонечко на цыпочках я подошла ближе, коснулась ручки, но повернуть ее так и не осмелилась.

— Что ты делаешь? — услышала я из-за спины тихий голос Криса.

— Ничего, я просто, — прошептала я, чтобы никого не разбудить, — Я подумала, что оттуда сквозняк и хотела плотнее закрыть.

— Почему ты так боишься войти? — не поверив моим словам, спросил голубоглаз.

— Мне страшно, страшно, что их там нет. Если их там не окажется, что же я буду делать?

— Ты уже живешь без них, Кимберли, а это просто дверь, — Крис поднялся и подошел ко мне, он взял меня за руку и положил ее на ручку двери. — Не надо бояться, ты же не думаешь, что если ты просто откроешь комнату, то все воспоминания и чувства исчезнут. Это не так! Поэтому не стоит страшиться! Я войду вместе с тобой.

Дверь открылась, я вошла первая, затем Крис. В открытое окно светили огни города, поэтому даже без включенного света можно было разглядеть все, что здесь находится. Ничего не поменялось, духи все так же стояли на полочке, а покрывало сброшено, потому что в тот день они опаздывали и не успели заправить кровать, раскрытый шкаф, из которого виднеются платья, все по-старому, кроме запаха и атмосферы.

— Это все та же комната, но я не ощущаю этого. Словно меня привезли в чужую квартиру и сделали ее копией моей, для глаз все так же, но чувства не обманешь.

— Потому что ты искренне хотела верить, что память о них живет в этой комнате и пока замок намертво закрыт, ты не перестанешь их любить. Но правда в том, что все это время они жили не в пыльной комнатушке, а в твоем сердце и всегда были рядом. Все это, — махнул рукой Крис, — Всего лишь вещи, эта лампа на тумбочке не показатель радости твоей мамы, а этот журнал с машиной на обложке не влиял на отношения твоего отца к тебе! Это всего лишь барахло и, передвинув кровать, ты не уничтожишь память о них, этого не произойдет никогда, пока твое сердце бьется.

— Ты прав, Крис, и теперь мне легче, в очередной раз я была слепа.