Покаяние. История Кейса Хейвуда

Эпилог.

– Кетчуп на хот–дог? – спросил я Мэделин с неодобрением в глазах. – Твоя мама разве не научила тебя ничему? Горчица и закуска, никакого кетчупа. Кетчуп относиться к гамбургерам.

– Ох, мистер Кейс, вы не знаете, о чем говорите. Вы вообще пробовали?

– Нет. Ты когда–нибудь пробовала по–моему? – возразил я.

Она посмотрела на мой хот–дог и покачала головой.

– Он выглядит смешно.

– А как насчет этого… – я схватил с тарелки ее хот–дог и заменил своим. – Я попробую твой, а ты мой.

– Ладно, – она улыбнулась, ее передние зубы теперь выглядывали из десен.

– Твое здоровье, – сказал я, ударяясь своим хот–догом об ее.

Мы сделали по большому укусу от каждого и наблюдали, как оба жевали. После того как проглотили, мы оба поморщились и покачали головами, перехватив свои первоначальные хот–доги.

– Это было противно, – сказала Мэделин, делая большой глоток своей виноградной газировки.

– Кому ты рассказываешь. У тебя вкуса нет, – пошутил я.

– Это у тебя нет, – она засмеялась и толкнула меня в плечо.

– У кого нет вкуса? – спросила Лайла, когда села рядом с Мэделин с хот–догом облитым кетчупом.

Мэделин засияла и посмотрела на меня с огромной улыбкой.

– Видите, мистер Кейс. У меня есть вкус. Посмотрите на хот–дог Лайлы.

Я покачал головой, когда две самые важные девчонки в моей жизни ополчились против меня. Это происходило довольно часто, и я не променял бы это ни на что.

Теперь у меня свой дом рядом со «Справедливостью», Мэделин часто приходит позависать или насладиться девичником с Лайлой. Отношения между ними переросли в настоящую дружбу, и наблюдение за ними вместе превращало меня в чертову лужицу умиления. Линда стала такой же близкой для нас. В последнее время Лайла и Линда сформировали настоящую связь, и их новой миссией стало найти Линде мужчину. Только они не знают, что счастливому ублюдку придется пройти через серию испытаний от меня и Джетта. Хрена с два, Линда снова будет жить в страданиях.

«Справедливость» процветает. День изо дня приходит кто–то новый, новая душа, которой мы касаемся и помогаем. Жилищный корпус почти закончен, предлагая все новые ветви для «Справедливости». Линда стала больше подключена к общественному центру, разработав веб–сайт для нас, как и немного прекрасного раздаточного материала про наши программы.

Мы стали семьей, и я не мог бы быть более благодарным за странный поворот событий в моей жизни.

Недавно Джетт очистил мое имя в профессиональной, боксерской лиге, вычеркивая пометку из моих данных. Ко мне приходило множество тренеров и прессы, умоляя вернуться, но как и в тот день, когда я повесил свои перчатки, моя боксерская карьера закончилась. Обеспечивать здоровую, спортивную отдушину для тех, кто нуждается – стало более важным для меня, чем любой титул, который я мог бы выиграть.

Все, что потребовалось для осознания, – это наблюдать, как Мэделин скачет вокруг меня на носочках, выбрасывая свои маленькие ручки.

– Нравится встроенный гриль, – сказал Джетт, когда сел рядом со мной, горчица и закуска на его хот–доге.

– Посмотри сюда, – я толкнул Мэделин. – Похоже мы связаны, когда дело касается вкусов.

Мэделин посмотрела через меня на то, что было в хот–доге Джетта, и поморщилась.

– Гадость, мистер Джетт. Где кетчуп?

– В бутылке, – произнес Джетт с улыбкой. Где и должен быть, когда дело касается хот–догов.

– Неееет, – сказала Мэделин протяжно. – Мама не ест хот–доги, поэтому этот остается Голди. Где Голди?

Пару минут спустя она проковыляла внутрь, красуясь своим беременным животом. Джетт засиял и протянул свою руку. Она прошла в его объятия и села на колени.

Джетт защитным жестом обернул руку вокруг ее живота и поцеловал в плечо.

– Что в твоем хот–доге, мисс Голди? – спросила Мэделин, наклонившись, чтобы мельком взглянуть.

– Арахисовое масло, бекон и зефир. А в твоем?

Мэделин изучала Голди секунду, прежде чем сказать:

– Ладно, мы оба ошибались. У Голди нет вкуса.

Я отбросил голову назад и засмеялся.

– Прямо в точку, ребенок.

– Что не так с моим вкусом? – спросила Голди, ее рот переполнен отвратительно–выглядевшим хот–догом.

– Не переживай, малышка, – ответил Джетт. – Твой хот–дог идеален.

– Нет, твой, – Голди пошевелила бровями.

– Фуууу, – произнесла Мэделин, заставляя всех рассмеяться.

Я отошел к грилю, чтобы проверить оставшуюся часть мяса. Лайла

присоединилась ко мне. Это наше первое барбекю, после покупки дома, и мы были окружены всеми, кого любили. «Девочки Джетта» были у бассейна, загорали. Блейн и Диего играли в корнхол в дальнем конце. Линда, Джетт, Голди и Мэделин сидели за столом, а любовь всей моей чертовой жизни приближалась ко мне с опасным взглядом в глазах.

– Это взгляд не доведет тебя до добра.

– Какой взгляд? – спросила она, ее купальник блокировал вид на ее восхитительное тело.

– Обжигающий взгляд.

– Не ходи тут без рубашки, и тебе не придется беспокоиться о том, как я смотрю на тебя.

– У нас компания и хот–доги на гриле.

– Давай, по–быстренькому в бильярдной. Никто не заметит, что мы ушли.

– Я замечу, – сказала Голди.

– Господи, – я вздрогнул и посмотрел на нее. – У тебя появился живот, и теперь ты можешь быть невидимкой. Он что дает тебе какую–то магическую силу?

– Разве я не говорила вам? У мамы Джетта была связь с единорогом. Его семя переполнено каким–то волшебством. Это не просто беременный живот. Нет, это магическая сфера, куда единороги откладывают свои яйца, а я откладываю их в специальном туалете, где леприконы собирают урожай из блестящих бомбочек.

– Ты такая еб*нутая, – Лайла покачала головой, и я притянул ее в объятия. Ее теплая кожа прижалась к моей, из–за этого я пожалел, что у нас гости.

– Итак, когда ты собираешься сделать предложение? – спросила Голди.

– Да, когда ты собираешься сделать предложение? – переспросила Лайла.

Я провел рукой по задней части шеи и сказал.

– Если вы продолжите спрашивать, то этого не случится никогда.

– Но это случится? – спросила Лайла с надеждой в глазах.

– Чертовски точно произойдет, – я улыбнулся. – Ты лучшая, офигительная часть меня.

– Я и Мэделин, – возразила Лайла.

– Ты права, – я поцеловал Лайлу в голову и оглядел задний двор, любуясь мешаниной из семьи, которую связал вместе. Мы все вышли из разных слоев общества, но единственное, что у нас общего – нам был дарован второй шанс в жизни, и за это мы всегда будем благодарны. Мы может и смесь «ненужных» частей города Новый Орлеан, но мы «ненужные» части друг друга. Мы семья.