Поздняя любовь

— С Новым годом! Почему моя пациентка в новогоднюю ночь одна, трезвая и грустная? Сейчас мы это исправим, пошли.

Он пытается увлечь меня в противоположную сторону, но я не спешу с ним.

— С Новым годом! Я сыновей потеряла, сейчас найду и буду счастливая, — улыбаюсь я в ответ.

— Нет, ты не будешь одна, но останешься трезвой и грустной, хотя и счастливой, — смеется он.

К нам подбегает Илья.

— Нашлась! Мамуль, тебя ни на секунду нельзя оставить одну. Пойдем, мы все тебя ищем, — и лишь потом здоровается с Борисовичем.

— А можно я твою маму заберу в нашу компанию. Ей с нами будет интереснее, — предлагает Борисович. — У нас свои взрослые развлечения, — смеется он.

К нам подбегают Глеб и Настя. Я знакомлю старшего сына со своим доктором. Пока Глеб о чем-то спрашивает Борисовича, к нам подходит женщина, берет Романа Борисовича под руку, мило улыбаясь смотрит на меня и представляется:

— Марина, жена Романа. Вы идете с нами? Пойдемте, — настойчиво приглашает она, — а то мне все уши прожужжали о Вас, очень хочу познакомиться лично.

И здесь к нам подходит Женька. Подходит, здоровается с моими мальчишками и интересуется:

— Мы идем, или я так и останусь голодным в эту ночь? — Оборачивается ко мне и спрашивает. — Ты идешь с нами?

Я смотрю на мальчиков. Мальчишки переглядываются и Глеб говорит:

— Мамуль, мы здесь до четырех потусуемся. Домой соберешься, позвони, мы тебя заберем.

— Мы ее сами доведем. Гуляйте, — смеется Марина. — Если даже к нам забредем на чашку чая, то это вот в эту башню, — поясняет она.

Я соглашаюсь сменить компанию. Ильюшка, целуя на прощание в щечку, шепчет мне на ушко:

— Мамуль, Евгений — это врач со скорой?

Я утвердительно киваю, понимая, что краснею, и отпускаю мальчишек развлекаться без меня.

Побродив еще немного по площади, немного замерзнув, направляемся пить чай к Марине и Роману Борисовичу.

Идя по направлению к их дому, Женя приобнимает меня.

— Наконец-то меня покормят, — смеется он.

Я смотрю на него удивленно, непонимание написано и в моих глазах.

— Я очень соскучился по твоим губам, — тихо поясняет он.

— Откровенно, но ты сказал, что голодный, — ничего не понимая говорю в ответ.

— Без них я голодный, Лана, — шепчет он мне на ушко.

Было уже около трех утра, когда раздается телефонный звонок от Ильи.

— Мамуля, мы тебя окончательно потеряли. Ты где?

— Солнышко, я у Марины в гостях. Сейчас попьем чаю, и я пойду домой, — честно говорю я.

Мы с Женей стоим на кухне у Марины. В разговоре с сыном умалчиваю о том, что Марина не только жена Борисовича, но и сестра Жени. С нею я познакомилась только сегодня и сейчас помогаю хозяйке накрыть на стол для чая. В данный момент на кухне я мою фрукты, а рядом стоит Евгений и пытается поцеловать меня.

— Хорошо, мамуля. Секунду, Глеб трубку отбирает.

— Да, Ангел, слушаю тебя, — говорю я, услышав в трубке голос старшего сына.

— Мамуль, значит развод? — задает сын неожиданный вопрос.

— Я еще не решила, Глеб. Давайте дома поговорим об этом. Я же сказала, что я в гостях. Как, впрочем, и он. Но у нас поутру будет одно большое отличие, сынок. От меня не будет исходить запах чужой туалетной воды, не будет отпечатка чужой помады на одежде и мне не нужно будет скрывать свое тело от мужа, чтобы он не увидел засосы и укусы. Ложитесь спать, я через час точно буду дома. Днем обо всем поговорим. Я люблю вас, дети, — я отключаю телефон и поворачиваюсь к Женьке.

— То, что ты сказала, это серьезно? — на меня смотрят его серые глаза, впервые в них я не вижу всполохов смеха.

— Что серьезно? Про наши отношения или про развод? — уточняю я.

— И то, и другое, — Женя гладит мою щеку, нежно прикасаясь к ней своей рукой, а второй рукой крепко прижимает меня к себе.

— Да, Жень, но я не хочу ничего рассказывать, — предупреждаю я, останавливая его от дальнейших расспросов. — Хотя бы сейчас. Я очень хочу праздника.

Я складываю фрукты в вазу, вручаю ее Женьке, прихватываю пару тарелок с нарезкой, и мы выходим из кухни.

За столом Марина тихо спрашивает меня:

— У вас все хорошо? Вышли из кухни какими-то напряженными.

Марина мне понравилась с первых минут общения. С ней легка. Она великолепная хозяйка, жена и очень заботливая сестра.

— Все хорошо, Марина. Дома проблемы, большие проблемы, которые предстоит решить в ближайшее время. Но об этом не хочу за праздничным столом, — с долей печали говорю я.

— Хорошо, извини. Я просто решила, что с Женькой поссорились.

Я натянуто улыбаюсь ей в ответ:

— С Женькой нам еще не из-за чего ссориться. Мы еще в самом начале, когда в нашем возрасте не ссорятся, а разбегаются сразу.

Марина смеется, а Женя, который, сидя рядом со мной, слышит практически весь наш разговор, слегка сжимает мою руку, этим привлекая мое внимание к себе.

— Лана, то есть ссориться не будем? — спрашивает он. Глаза его снова улыбаются и по лицу блуждает улыбка, которую он пытается спрятать от меня.

— Нет, Жень, не будем. Ты же все слышал. Сейчас проще так. Но мне хорошо, когда ты рядом, — честно признаюсь я, он наклоняется ко мне и украдкой целует меня в висок.

До дома меня провожает Женя. Марина с Романом живут недалеко от меня, поэтому идем пешком. Женька обнимает меня и мне так приятно.

— Лана, разреши видеть тебя чаще. Рядом с тобой я дышу и живу, — просит он меня.

Это звучит таким откровением, что никакого признания в любви не надо. Я не могу отказать ему, не вижу причины, и даю согласие на следующую встречу.

— Хорошо, — отвечаю я.

Это самое замечательное начало нового года.

Глава 7. Мои взрослые дети

Не думала, что с детьми будет такой сложный разговор. Максима до сих пор нет дома, хотя уже приближается первый вечер нового года. Днем Глеб просит рассказать все с самого начала про отношения с отцом. Я все рассказываю, потом кое-что добавляет Илья. Рассказывая, снова погружаюсь в этот кошмар и начинаю плакать, не желая этого. Не хочу, чтобы дети видели мои слезы, но слезы текут сами, не спрашивая на это разрешение.

Потом Глеб интересуется компанией, с которой я провела новогоднюю ночь, а точнее — Евгением. Как смог сын выцепить его из общей толпы? Оказывается, это Настя выцепила и поделилась своими догадками с мужем. Глазастая и наблюдательная девочка вчера при встрече смогла заметить горящие глаза мужчины и его голодный взгляд.

— Глеб также на меня смотрит, когда не видит дня три, — честно признается она.

Я рассказываю детям про Евгения более подробно.

— Одно поймите, Евгения Романовича не было бы рядом, если бы рядом был ваш отец. Это что-то типа спасательного круга. Я боюсь одиночества, очень хочу, чтобы рядом был мужчина. Всегда хотела. Всегда был ваш отец, последние три года просто терпела его измены, уверяя себя, что это просто очередная его прихоть. Больше не могу терпеть. Противно. Когда о тебя вытирают ноги, притом постоянно, больно и обидно. Когда хочу — тогда приду, когда хочу — тогда уйду. Не могу так больше, мальчишки. Простите, но я подам на развод.

Я плачу. Сегодня успокаивает меня Настенька. Милая девочка, добрая, ранимая и очень умная. Она выпроваживает мальчишек из комнаты, закрывает дверь и дает возможность мне выплакаться.

— Изуверы, никакого такта и жалости по отношению к женщине, — возмущается она. Настя несколько раз пыталась остановить Глеба с его расспросами, но он не замечал ее протеста.

Когда мои слезы иссякли, Настя достает свою косметичку и приводит мое лицо в порядок.

— Теперь так. Отец не должен видеть Ваших слез. Он этого не достоин. Вы сильная, самостоятельная, успешная и независимая от него женщина. Вперед! Мы Вас любим именно такой. Любим и, если появится другой мужчина, поддержим. Во всяком случае я.

— Настёна, мальчишки, хотя и пытаются поддержать, но они против развода. Глеб точно. Я это чувствую…

— Илья ничего плохого в этом не видит. Когда мы общались с Ильей, обсуждая Ваши с Максимом Игоревичем отношения, именно Илья предложил развод, как выход из ситуации. Он видит и знает больше, чем мы. Уверена, что Вы сегодня не все нам рассказали. Есть же еще что-то, что осталось не сказанным, — Настенька нежно улыбается мне. — Да, Глеб против, но Глеба я беру на себя. Когда мои родители разводились, я тоже была против, потом поняла, что так лучше обоим. Теперь они счастливы. И мне хорошо. Меня любят и ждут и у мамы, и у папы.

— Спасибо, милая моя девочка, — благодарю я и обнимаю Настю.

Настеньку я люблю. Этот Ангел мне нравится с первых минут нашего знакомства. Да и за три года, которые она живет с моим сыном, я в ней не разочаровалась ни разу. С Глебом они живут душа в душу, дома уютно и сытно, ко мне девочка относится более, чем хорошо.

Настя просит меня подождать в комнате еще немного и успокоиться окончательно. А сама уходит к мальчикам проводить разъяснительную беседу, как поясняет она. Мой милый дипломат.

Все праздничные выходные Настя с Глебом живут у нас. Ребята втроем развлекают меня. Мы ходим в кино и кафе, катаемся на коньках и лыжах, гуляем по городу. Несколько раз, благодаря Насте, я встречаюсь с Женей. Она отвлекает внимание взрослых мальчиков от меня, дав мне возможность побыть самостоятельной.

Насте действительно удается продуктивно поговорить с Глебом, сын смягчается и перед отъездом просит меня не плакать больше и научиться быть счастливой «без папы».

Максим все праздничные дни находится дома, но теперь он какой-то тихий, потерянный что ли. Мальчишки, хотя с ним и разговаривают, как прежде, но видно, что через силу. Просто выполняют мою просьбу принять то, что происходящее между мной и Максом касается только нас двоих. Наш разрыв не должен повлиять на их отношения с отцом, хотя последний и сделал их маме больно.

— Знает кот, что чужую сметану съел, — комментирует Настя его поведение. — Папа таким же был. Максиму Игоревичу сейчас тоже сложно. Здесь все разрушил, а там еще ничего не построил. Не факт, что он там нужен как муж или постоянный мужчина.

Как близка в этот момент Настя к истине. В Максиме действительно видели только любовника. В декабре у его дамы муж был в длительной командировке. Она пообещала Максу развестись с мужем, как только тот вернется. Но потом дама передумала, решив, что терять богатого мужа не готова, притом Макс золотые горы пообещать ей не мог. Об этом мне рассказал сам Макс в канун Рождества.

Дети уехали в театр, отпустив меня в гости к Марине. Сижу в спальне перед зеркалом, закалываю волосы, борясь с очередной прядкой, и вздрагиваю от телефонного звонка. Как ворона, погрузившись в свои мысли, напрочь забыла, что должен позвонить Женя. Включаю громкую связь и продолжаю прихорашиваться.

— Ты придешь? — интересуется он.

— Да. Уже почти готова. Женя, кто-нибудь сможет меня встретить. У меня к чаю тортик есть и закусочные рулетики. Мы с Настеной сотворили. Не хочу быть нахлебницей.

— Прекрати, Лана, ты же моя девочка. Моя девочка не может быть нахлебницей у моей сестры. Ты моя? — весело спрашивает Женька, точно зная ответ.