Загадки дядиной квартиры

Гуревич вдруг замолчал. В доме повисла тишина, разрушенная моим вопросом — «Ну, алтарь, а что дальше??» — через несколько секунд Гуревич тихо сказал — «а дальше…» — и на несколько секунд снова замолчал, но затем вдруг, схватившись руками за лицо, истерично закричал — «а дальше, черт побери, появилось оно! оно! огромное, чешуйчатое существо, ужасное, с щупальцами, страшное, большое, огромное!!! Мы все трое побежали из храма к берегу, а в воде стояли они!!!» Вдруг Гуревич остановился, но кинув безумный взгляд сначала на меня, потом на Вову, продолжил орать: «Существа в чешуе, размером с человека! понимаете?? по пояс в воде, на берегу стоят какие-то морские твари, да еще и ржут!!! остров был проклят, чертов остров был проклят! проклят! проклят! проклят! вы думаете, я вам достанусь?? вы думаете, я стану вашим?? нет, я уж лучше повешусь!!!» Тут Вова вдруг встал с дивана, выставил руки вперед и, подбежав к Егору Михайловичу, принялся его успокаивать. «Так, Егор Михайлович, спокойно, спокойно, все хорошо, все позади, вы сейчас дома, тот остров очень далеко, не нервничайте, спокойно, все хорошо…». Старик постепенно начал приходить в себя. Вдруг Вова повернулся в мою сторону и сказал: «Саня, сгоняй на кухню, принеси стакан воды» — после чего, продолжил успокаивать Гуревича. Я же, недолго думая, поднялся с дивана и быстрым шагом отправился на кухню, где из-под крана набрал в стакан немного воды. Сразу же, как набрал воду, я быстро пошел обратно в гостиную, где отдал стакан красному от слез и крика Егору Михайловичу. Дрожащими руками он взял стакан, сделал несколько небольших глотков, после чего вытер рукой лицо и, сделав глубокий вдох, допил воду.

Некоторое время, Гуревич приходил в себя. В комнате было тихо, и только всхлипы хозяина дома сотрясали тишину. По проишествию пары минут Гуревич поднял взгляд на меня и, заикаясь, сказал — «И… и-и-извините… я… я не хотел… я не знаю, что сейчас на меня нашло…» — Вова положил руку на плечо Гуревичу и тут же ответил — «Не волнуйтесь, все нормально.» — после чего, задал ему вопрос — «Ну так, чем все закончилось??» — тут в диалог вмешался я — «Вова, не надо. Извините нас, мы, наверное, пойдем…» — однако, уже чуть более бодрым тоном меня перебил сам Гуревич — «Ничего, все хорошо. Что было дальше?? А я не помню, помню, как мы уже были на спасательном корабле под одеялом. Тут в моей памяти пробел. А и еще, Мартинес… Мартинес тоже утопился. Хоть я этого и не помню, я знаю точно, он также утопился. Паша потом еще убеждал людей в музее, что на острове нет никаких археологических ценностей. Это, насколько я помню, было несложно, а вот убедить правительство и полицию в том, что на острове все деревья покрыты грибком, выделяющим ядовитые пары, вызывающим галлюцинации, было сложнее. Но Паша был человеком умным и за годы жизни и работы во Франции завел нужных знакомых. Все смерти были признаны самоубийствами в состоянии аффекта, остров закрыли. СМИ отодвинули в сторонку и случившееся замолчали. Почти никакой информации не всплыло. Вроде бы остров еще хотели толи химикатами обработать, толи и вовсе выжечь всю растительность на нем, но как-то так получилось, что все забыли. Как же все-таки хорошо, что Паша смог толкнуть эту телегу с грибком, а то нас бы закрыли в психиатрической лечебнице или того хуже, в тюрьме. Я еще долго работал на музей, но уже почти никуда не ездил, большую часть времени в кабинете сидел, бумаги составлял. Вот такая история».

На короткое время вновь повисла тишина, но Гуревич перебил его своим вопросом — «И так, надеюсь, вы узнали все, что хотели??» — на который получил ответный вопрос от Вовы — «А это типа… все, что вы можете рассказать или вы знаете еще что-то и не хотите рассказывать??» — Гуревич же лишь пожал плечами со словами — «Ну собственно, да, это все, что я знаю. Говорю же, не лез я во всю эту, эту гадость… Я один раз побывал в том кошмаре и не хочу туда возвращаться. Мне ни капельки не интересна эта тема. Меньше знаешь — крепче спишь». Вова, подняв руку немного над головой, попутно активно ей жестикулируя, показывая тем самым некоторое разочарование, перемешанное с недоумением и немного повысив тон голоса, возмутился. «Но как же так?! После всего, что вы пережили, неужели вы не хотели понять, что там толком случилось??» — Гуревич, сморщив брови, в ответ на возмущения Вовы с заметными нотками недовольства в интонации буркнул — «Нет, неинтересно. Паше было интересно, и сейчас он хрен пойми где. Может даже мертв. А я предпочел от всего этого закрыться, и сейчас жив здоров. Пенсия у меня очень хорошая, особенно по российским меркам. Мне приятнее заниматься рукоделием и коллекционированием, чем рисковать жизнью, копаясь в паранормальном!» — Вова, расположив руки на поясе, принялся громко и пафосно отчитывать старика — «Говорите Павел Калинин мертв?? Да вот только, что будет с вами, лет так через десять-двадцать, максимум — тридцать?? Все умирают, жизнь каждого человека рано или поздно подходит к концу, смерть настигает каждого, человек может продлить жизнь, но она все равно не вечна…». Я попытался перебить Вову, так как видел, что у Гуревича явно не самое крепкое психическое здоровье и подобные тирады вряд ли скажутся на нем положительно, но Вова лишь отмахнулся и, не слушая меня, продолжал свою речь — «…так вот, я все веду к тому, что Павел провел свою жизнь в приключениях, вы же прожигаете ее в четырех стенах…». Но в определенный момент уже сам Гуревич прервал повествование Вовы, громко сказав — «Довольно! Я рассказал вам все, что знал. Теперь будьте любезны, проваливайте из моего дома»! Тут уже я дернул Вову за руку со словами — «Извините за моего друга, мы уже уходим. И спасибо за все, что вы нам рассказали».

Я, взяв друга за руку направился к выходу, а Вова же, в свою очередь, наконец, поняв, что некоторые сказанные им слова, было бы разумнее не говорить, молча пошел за мной. Выйдя на улицу, мы принялись обсуждать произошедшее. Вова, почесав затылок, сказал мне короткую фразу — «Блин, капец, он психованный». Я же, скрестив руки на груди, начал саркастичным тоном отчитывать товарища — «Да, психованный. Поэтому ты и посчитал, что отчитать его, ткнув в то, что он рано или поздно умрет — хорошая идея»?? Вова виновато прикусил губу и, немного опустив взгляд, проговорил — «Блин, наверное не стоило все это говорить…». Тут я перебил его ироничной фразой — «Да, стоило сначала подумать». Вова виноватым тоном пробормотал — «Да уж, я действительно малость перегнул палку. Хотя нет, не малость, я конкретно так перегнул палку». — в ответ я, сделав глубокий вдох, уже спокойным тоном сказал другу — «Ладно уж, что сделано, то сделано. Кстати, я, когда взъелся на тебя из-за твоего разговора с водителем попутки, тоже немного переборщил. Пожалуй, у меня действительно какая-то паранойя». Вова махнул рукой и уже привычным тоном сказал — «Ладно, проехали». Но я возразил — «Нет, не проехали. Посмотрев на Гуревича, я понял, что не хочу быть таким же. Так что теперь, постараюсь спокойнее ко всему относиться». — Вова улыбнулся и проронил фразу — «Ладно ж, черт с ним, погнали, нам еще надо зайти в Сочинский архив МВД». — Я удивленно повел бровями и поинтересовался — «А зачем нам в архив»?? В ответ на мой вопрос, Вова напомнил мне, про секту, поклонявшуюся, тем самым, морским существам и объяснил, что в архиве, мы могли бы найти полезную для нашего дела информацию, так как, скорее всего, секта связана с существами из океана, так что взяв ноги в руки, мы направились к архиву Сочинского МВД.

День тогда выдался особенно жарким, так что мы оба буквально утопали в поту, идя к архиву МВД под палящим субтропическим солнцем, но шаг за шагом, и вот большое серое здание архива, предстало перед нами во всей своей красе.

Мы с Вовой переглянулись, и он, вздохнув, сказал уставшим голосом — «дошли». Я же в ответ лишь кивнул и, проведя по вспотевшему лбу рукой, взглядом указал на здание архива. Не разбрасываясь лишними словами, мы оба вошли внутрь.

Лишь перейдя через порог, мы сразу же почувствовали приятную прохладу, создаваемую кондиционером. На несколько секунд все мысли выпали из моей головы, и я мог лишь наслаждаться возможностью хоть немного отдохнуть от палящего летнего зноя. Вова, судя по его расползшейся на пол лица улыбке, в тот момент испытывал примерно те же ощущения. Однако мне искренне хотелось поскорее вернуться в Краснодар, а чем быстрее мы закончим копаться в архиве, тем быстрее там окажемся. Поэтому я легонько пихнул Вову в плечо и сказал — «Ну что, давай, идем», — на что получил односложный ответ от друга — «Да», — и мы направились к стойке регистрации.

Уже на стойке, как только мы подошли, нас встретил худощавый дедок в очках и с короткой седой бородкой. Посмотрев на нас, он представился Евгением Павловичем и спросил — «Вы что-то хотели??» Ему ответил Вова, сказав, что им нужно пройти в архив МВД. Евгений Павлович же, в свою очередь, попросил нас предоставить все необходимые документы. Тут уже Вова удивленно пожал плечами и выпучил глаза. В этот момент мне в голову резко пришло понимание кое-чего важного, и я, не мешкая, хлопнул себя ладонью по лицу от стыда, перемешенного со смехом, и поделился умозаключениями с другом — «Вова… мы, кажись дебилы. Причем конкретные такие дебилы. Могли бы хотя бы для начала загуглить, какие документы нужно собрать, чтобы нас впустили в архив». Тут от осознания абсурдности ситуации у меня в речи проступил смешок, за которым последовал еще один, а за ним следующий, но я продолжал говорить — «…Не, ну если б мы не были дебилами, мы бы догадались, что зайти в архив МВД, это не в ларек за шаурмой сгонять, тут же какие-то документы нужны, Вован, понимаешь?? Вован??» — Вова же в этот момент просто стоял как вкопанный, прикусив губу и стыдливо опустив взгляд в пол.

Старичок, наморщив лоб, с явным недовольством в голосе сказал — «Если у вас нет нужного разрешения, я не могу вас впустить. Чертовы журналюги, совсем уже обнаглели». — Тут возразил Вова — «Мы не журналисты, просто нам нужно узнать кое-что по делу, связанному с культом, покланявшимся существам из океана, так как возможно, культ как-то связан с дядей моего друга». После его слов я снова ударил себя рукой по лицу, в который раз, поражаясь неосторожностью моего друга. Старик же уже более благосклонно сказал — «Увы, пропустить я вас не могу. Тем более, часть материалов, связанных с этим делом, еще засекречена, так что вы даже с бумажкой ничего не нароете. Хотя я могу вам посоветовать зайти к моему старому знакомому, старому офицеру Дегтяреву Валерию Ивановичу. Он сейчас живет в Воронеже и вроде как единственный из тех, кто работал над тем делом и до сих пор жив. Остальные уже либо умерли от старости, либо по другим причинам. В общем, он единственный кто может вам помочь».

Мы с Вовой, поблагодарив Евгения Павловича, вышли из здания архива, и почти сразу, как мы оказались на улице, Вова сказал мне — «Думаю, мы много чего узнали и… признаться, я был с тобой не до конца честен… ты сказал, что поедешь со мной в Сочи к Гуревичу, только если в Краснодаре искать будет нечего, но на самом деле, у меня есть одна зацепка… От знакомого, я узнал про знакомого моего знакомого, который типа увлекается мистикой и магией, но тебе об этом знакомом моего знакомого не сказал, чтобы ты согласился со мной поехать». — Я закатил глаза, вздохнул и уставшим голосом, в по-доброму саркастическом тоне сказал: «Знаешь, сейчас бы впору разозлиться, но я очень устал, да и мы много полезной информации получили, так что, забудь». Вова улыбнулся и бодро выдал — «Ну и чудесно! Тогда пойдем, поймаем попутку и поехали домой». После этих слов мы направились к трассе, чтобы найти водителя, который согласится подвести нас.