Дочери ветра

И, уже подходя к двери, прокричала, быстро и страшно, хотя вроде бы хотела успокоить:

— Его жизнь зависит от тебя!

Полчаса. Дольше Тине не продержаться и так, но что страшнее — дольше не продержаться шхуне. «Его жизнь зависит от тебя»… Нет!!! Их жизни, все их жизни, по-прежнему зависели от Айши. И от времени. «Что же с Лайлой, где ты не доглядела, жена капитана?»

Колючие ветки дрока и тёрна цеплялись за одежду, ветер с дождём бил в лицо, сапоги увязали в размокшей земле по лодыжки. Айша пустилась с холма напрямик, по садам и огородам, к дому у самой воды. Вокруг было так темно, словно в воздух налили чернил, но окна Лайлы светились. Не было только струи дыма над трубой.

Айша не стала тратить времени на то, чтобы зайти с крыльца. Она высадила плечом хлипкий шпингалет задней двери и вошла, буквально влетела в кухню.

— Лайла!!! — голос её был хрипл и страшен.

Обернувшаяся на зов женщина всё ещё казалась красивой, как на своей свадьбе, два быстрых года тому назад. Черноволосая и черноглазая, кожа бледнее морской пены. Но в расширенных глазах плясало безумие.

— Почему?! Что он сделал тебе, Лайла? Почему ты не сказала мне раньше?

Когда моряки изменяют, пьют, поднимают руку на женщину с побережья, то иногда она прощает. Иногда. Обычно же — гасит свечу в ненастную ночь, закрывает глаза и медленно, с удовольствием представляет себе, как над тем, кто когда-то поклялся её защищать, смыкаются волны. Кто знает за собой грех, разводится, не выходя в море. А потом долго-долго ищет новую жену, иногда теряя на этом полжизни. Но те, кто уверены — им всё сойдёт с рук — порой выходят в рейс, как ни в чём не бывало. И их берёт море.

— Что? — Лайла сверкнула на Айшу глазами и расхохоталась. — Ничего. Ничего. Он такой правильный, такой… никчёмный. И я при нём такая же никчёмная. Посмотри на мой дом, Айша, — она запрокинула голову к низким, прохудившимся потолочным балкам, — грязная лачуга! Он клялся, что приведёт меня во дворец, вот только дворец давно занят! Он обманул меня. Разве нам нельзя карать за обман?

Она снова расхохоталась, и Айша с размаха залепила ей пощёчину.

— Почему ты не развелась, дура? Почему не выбрала другую ночь? Нам нужен каждый, неужели ты не видишь?!

Время утекало в песок. Осталось двадцать минут. Айше уже не хватало воздуха, но она скорее умерла бы, чем показала это кому-то из деревни, тем более Лайле.

Та поднесла руку к щеке.

— Развестись? — узкие губы разошлись в улыбке, больше похожей на кошачий оскал. — Развестись, а потом — что? Выйти за такого же никчёмного идиота? Или понести позор убийцы и навсегда заживо сгнить в долине? Не-ет! Я придумала лучше, жена капитана. За бурю, от которой нет спасения, не наказывают. Здесь будут другие рыбаки и другие капитаны, вот только ты больше не сможешь заступить мне дорогу!

Айша увидела эту картину, словно наяву: весь корабль гибнет. Не один мужчина, за которого ответственность бы понесла жена, а целая шхуна. Любой скажет — слишком сильная буря. Виноватых нет. На действующем корабле добиться повышения можно только упорством и личными качествами, но новый корабль — новые люди. Лайла хотела убить целый экипаж, чтобы получить призрачный шанс подняться выше. Не такой уж призрачный: треть их женщин — старухи, треть — недавно родившие, все колдуют чуть лучше среднего, а Айша больше не была бы помехой. Видит ветер, после смерти своего капитана, она не прожила бы долго…

— И у тебя уже есть кто-то на примете? — холодно осведомилась Айша. Мгновение, ей нужно было одно мгновение, один жест раскрытой левой рукой. — С кем ты спуталась за нашими спинами? С каким-нибудь долинным?

— Может, он и долинный, а в кораблях понимает лучше наших обормотов, — ощерилась Лайла. — И что теперь, ещё раз меня ударишь?

— Не стану мараться, — сверкнула глазами Айша. — Дешёвка. Долинная подстилка…

Она могла тоже ударить по щеке. Но вместо этого Лайла попыталась вцепиться Айше в лицо. Обеими руками. Айша в мгновение ока выкрутила ей запястье и сплела свои пальцы с пальцами Лайлы. А потом просто глубоко вдохнула.

Обручи, стягивавшие грудь, как будто лопнули. В Айшу тёк мощный поток энергии, свистя и завывая, бормоча на тысяче языков. Когда всё закончилось, она разжала пальцы. Рука, с которой она сплела свою, превратилась в руку скелета. Сухая плоть кусками отваливалась от разом усохшего тела, чёрные волосы с сухим шелестом рассыпались по полу. Для Лайлы это был конец. Но для Айши — только начало.

* * *

Буря в ту ночь была и вправду сильна, сильнее, чем всё, что Айше доводилось видеть за свою жизнь. И хотя Лайла больше не держала её силу, оставшихся восемнадцати нитей было недостаточно. Айша должна была поднять всех.

— Рейдала! Рейдала, Анна, откройте!!! — барабанила она изо всех сил в дверь соседнего дома.

Ей открыла Анна, перепуганная и недовольная.

— Айша, что ты…

— За меня осталась Тина! — прервала она её. — Анна, у нас четверть часа, чтобы унять эту бурю. Она слишком сильна…

Анна, выросшая на спокойном западном побережье, никак не отреагировала на эти слова, но Рейдала, лежавшая на кровати, обложенная подушками со всех сторон и напоминавшая привидение — роды были тяжёлыми — горестно охнула и сделала попытку подняться.

— Видишь, что ты наделала? — напустилась было Анна на Айшу. — Она только уснула…

— Некогда спать! — отрезала Айша, протягивая к роженице руки. Рейдала была сильной, её не надо было тащить, просто слегка подтолкнуть и исцелить. — Встань и иди!

Пучок белых искр соскользнул с её пальцев и скрылся в левой ладони Рейдалы. Её щёки моментально порозовели. Она рывком откинула одеяло, и, не говоря больше ни слова, пошла вслед за Айшей. Анне пришлось уступить.

Дом за домом, женщина за женщиной, стар и млад. До точки невозврата оставалось семь минут, когда Айша снова распахнула дверь своего дома.

— Тина?

— Мамочка!

«Слава ветру, пока невредима».

Когда все жительницы посёлка вышли на линию прибоя, их было двадцать девять. А посередине, сжимая руки Рейдалы и Тины и еле заметно качаясь от усталости, снова, как и всегда, встала Айша.

И её душа воспарила над бурей. Она успела.