Месье Рикар, спортивный маг

И этот навык определенно обладал коммерческим потенциалом. Благо, прямых трансляций спортивных состязаний было предостаточно.

* * *

Глеб Радугин, двадцатидевятилетний безработный с неоконченным высшим экономическим образованием, считал себя знатоком биатлона — целыми днями он сидел на специализированных форумах, писал статьи в спортивные блоги, до сломанных клавиатур и стертых в кровь пальцев спорил с другими знатоками в комментариях к выложенным на видеохостинге записям биатлонных состязаний, собирал статистику и аналитику и не пропускал ни одной телетрансляции гонок. Он знал о биатлоне все, что можно было знать, и больше ничем и никем не интересовался.

Антуана Сулье — этого выскочку-чемпиона последнего сезона Глеб ненавидел всей душой. Такого вообще не могло быть — спортсмен, который не демонстрировал ничего сверхвыдающегося всю свою карьеру, ни с того, ни с сего начал постоянно выигрывать да так, что до получения им кубка мира оставалась всего одна гонка. И ведь этот самый Сулье был совершенно обычным биатлонистом, не отличавшимся ни высокой скоростью на трассе, ни потрясающей точностью стрельбы, но ему уже просто-таки неприлично везло. Вся собранная Глебом статистика гласила, что Сулье никак не может быть чемпионом, хотя факт оставался фактом — в биатлоне появилась новая суперзвезда. Складывалось впечатление, что соперники Антуана словно бы расступались перед ним и позволяли ему побеждать.

Сам Сулье тоже давал немного поводов для симпатий — во всех интервью он сам называл себя звездой, говорил, что другие спортсмены ленивые и мало тренируются, ругал тренеров, спортивных чиновников своей страны и даже членов олимпийского комитета, постоянно в чем-то обвинял болельщиков — то они были шумные, то слишком громкие, то чересчур навязчивые… Чемпион, по мнению Глеба, должен был быть совсем другим: умным, вежливым и, конечно же, скромным, то есть вовсе не похожим на Антуана Сулье.

Глеб включил телевизор, удобно устроился на диване и приготовился смотреть очередную кубковую гонку преследования, искренне болея против Сулье. Иногда Глеб думал, что если бы он оказался с ним на одной трассе, он бы не смог сдержаться и выстрелил ему куда-нибудь в… мягкое место. Вот только Глеб никогда никаким спортом не занимался и был чистым теоретиком.

К четвертому огневому рубежу в лидерах осталось всего двое — Сулье и российский биатлонист Николай Мальцев.

Все телезрители замерли в ожидании стрельбы. Глеб затаил дыхание, следя за тем, как Мальцев встает на коврик, и… тут понял, что смотрит на мишени уже не по телевизору.

«Кажется, я — попаданец», — удивился и обрадовался Глеб. В детстве он увлекался чтением фэнтези и очень хотел попасть хоть в какое-то приключение. О том, как все произошло, Глеб решил подумать в более спокойной обстановке.

Руки задрожали, но пропустить свой единственный шанс достойно поучаствовать в приключении Глеб не мог.

Принять устойчивую позу, успокоить дыхание, прицелиться и нажать на спусковой крючок. Ничего сложного, если все делать правильно. Выстрел! Выдох! Несколько вдохов. Выстрел! Выдох! Несколько вдохов… Глеб знал это теоретически, а «предоставленное» ему тело все это умело на практике, — он справился со всеми пятью мишенями и бросился в погоню за Сулье.

Пробежав всего несколько метров, Глеб внезапно очутился на диване в своей квартире.

«Нет-нет-нет!!! — возмутился он. — Надо срочно назад!»

Он напрягся, сосредоточился и смог вернуться на гоночную трассу.

До Сулье оставалось метров тридцать, Глеб поднажал, и расстояние между ними начало медленно сокращаться. Они забежали в лес — на этом участке трассы не было болельщиков, и телекамер тоже видно не было.

«Вот он — шанс!»

Глеб снял с плеча винтовку и уже хотел исполнить свое давнее желание, но тут понял, что когда он выстрелит, последствия будут весьма печальными: если он останется в теле Николая Мальцева на всю жизнь, то ему и придется сидеть в тюрьме; если же все вернется на свои места, он подставит хорошего человека. О том же, что здоровье Сулье от полученного огнестрельного ранения вовсе не улучшится, Глеб и не подумал. Он закинул винтовку за спину и сосредоточился на гонке.

Глеб бодро почти догнал Сулье на подъеме, однако тут начался очень крутой спуск с невероятными виражами. Конечно, тело Николая Мальцева было хорошо тренированным, но Глеб Радугин всегда боялся высоты, и это очень мешало ехать правильно. Метров двадцать ему еще как-то удавалось сохранить контроль, а потом он понесся вниз с непостижимой скоростью, размахивая палками и чудом удерживаясь на ногах.

Он и хотел бы затормозить перед Сулье, но не понимая, как это сделать, на полном ходу врезался в него, и они вместе полетели кубарем с горы. По лицу хлестали еловые ветки и какие-то камешки, приклад винтовки Сулье пребольно угодил Глебу по носу, снег лез в рот, лыжи и палки биатлонистов завязались в невообразимый узел. Глеб налетел на ель, в боку что-то хрустнуло, а во рту почувствовался привкус крови. На этом падение закончилось.

В этот момент мимо него и Сулье, который лежал на снегу и стонал, промчался кто-то в черно-желто-красном комбинезоне — их догнал и обогнал немецкий биатлонист, до этого шедший третьим.

* * *

Никогда Рикару не было так трудно — в первый раз телезритель, которым он заменил спортсмена, так рьяно сопротивлялся его магии. Рикар, стоя на трибуне за телеоператором, весь взмок, вцепился в перила и чувствовал, что его сильно мутит и он вот-вот упадет в обморок. Кажется, на трассе происходило что-то очень неправильное — Сулье проигрывал, несмотря на вмешательство Рикара в гонку, а Рикар ничего не мог с этим сделать.

Оглушительно взревели болельщики сборной Германии. Телеоператор снял камеру со штатива, взял ее в руки и поднялся мимо Рикара на несколько ступеней выше, чтобы запечатлеть эмоции болельщиков. Рикар, еле держась на ногах, подумал, что еще можно что-нибудь изменить, если наладить связь с другим телезрителем и посмотрел на телеоператора, пытаясь возобновить контакт…

Какой-то совсем седой дед с огромным барабаном вскочил и что-то закричал. Все вокруг подхватили его клич.

Вдруг дед оступился и, пытаясь сохранить равновесие, толкнул телеоператора. Тот выпустил камеру из рук, она упала Рикару на голову, и Рикар с облегчением потерял сознание.

* * *

Антуан Сулье не смог выступить в оставшихся гонках сезона (ходили слухи, что он повредил большую ягодичную мышцу, но они не были официально подтверждены). Матье Пиньон был в бешенстве. Организаторов гонки оштрафовали за то, что построенная ими трасса оказалась настолько небезопасной для спортсменов. Николай Мальцев вышел на старт уже через одну гонку и даже смог занять в ней второе место, о чем Глеб Радугин написал две статьи в свой блог на любимом спортивном сайте.

Обо всем этом Рикар не знал — травма его головы оказалась довольно тяжелой, и он лишь спустя полгода смог более-менее от нее оправиться. Самым ужасным было то, что его дар пропал — телевизор перестал быть порталом, и от бизнеса, связанного с влиянием на результат спортивных состязаний, Рикару пришлось отказаться.

Через три месяца после выхода из больницы ему удалось устроиться на работу в магазин, продающий бытовую технику.

В магазине телевизор был включен постоянно, и теперь это только раздражало Рикара. Каждый раз, видя на экране надпись «прямой эфир», он пытался переместиться, но у него никак не получалось это сделать.

Вот и сейчас — на новостном канале ведущая собиралась взять интервью у финансового аналитика. Рикар напрягся, не особо веря в успех.

— Добрый вечер, уважаемые телезрители! Сегодня у нас в студии…

— …мой любовник, — закончил за ведущую Рикар и сразу же вернулся в свое тело.

Он достал телефон и начал искать в нем номер Матье Пиньона.

До олимпийских игр оставалось всего полтора года.