Дневники экзорцистки. Злыдни

(эпизод 6)

Дом, в котором жила семья Рабенко находился в пятнадцати минутах ходьбы. Бабушка основательно подготовилась к нашей миссии: взяла банку со святой водой, икону Божией Матери и пачку крупной соли. Я не знаю точно, какой вред соль или освящённая в церкви вода может нанести существам из потустороннего мира. Да и вряд ли кто-то знает. Никто ведь не изучал домовых и леших.

Бабуля предполагает, что нечисть — это энергетические сущности. А раз они представляют собой энергию, то, значит, на неё можно воздействовать другой энергией. Ну и вроде как, иконы и святая вода заряжены в церкви. Чем они там заряжены, Клара толком объяснить не могла. Возможно, верой в высшие силы, которая является тоже подобием энергии. И если ещё это с большой натяжкой можно принять за объяснение, то при чём тут соль? Наверное, она способна гасить инородные силовые поля или что там испускают «иномирцы».

Всю дорогу до места назначения бабушка меня поучала, чтобы я была осторожна и не лезла вперёд. Она явно нервничала из-за того, что мне пришлось идти с ней, ведь злыдни существа коварные, могут нанести вред человеку. Только я вот почему-то не очень боялась, скорее испытывала любопытство, хоть, конечно, и понимала, что увиденное может не понравиться.

Дом и в самом деле располагался в хорошем месте: в достаточном отдалении от шоссе, чтобы не слушать шум машин и не дышать выхлопными газами; и в непосредственной близости от парка, в который мы сегодня собирались пойти.

«Эх, может успеем ещё на книжную ярмарку. Хорошо бы побыстрее управиться со злыднями».

Когда мы уже подходили к подъезду, Ирину окликнула высокая, полная женщина в льняном сарафане, ярко-жёлтых бусах и соломенной шляпке. Незнакомка вышла из-за кустов, огораживающих детскую площадку. Она двигалась уверенно и чинно, словно королева, а следом за ней семенил невзрачный худой мужичок в вылинявшей рубашке и растянутых на коленях синих брючках.

— Ирина, как вовремя я вас поймала! — зычным голосом оповестила незнакомка, надвигаясь на нас. — Мы собираем денежные средства на ремонт детского устройства для развлечений, именуемое качелями.

— По двести рублей с каждой квартиры! — подтвердил мужичок, вынырнувший из-за спины своей покровительницы. Он указал на лист бумаги, который держал в руке, и снова спрятался за надёжное укрытие.

— Знаете что, Тамара Егоровна, — раздражённо отозвалась Ирина, — я, конечно, очень болею душой за детскую площадку, и тем более за устройство для развлечений, но мы не пользуемся ни тем ни другим. Юленьке уже четырнадцать лет, и она…

— Вот именно она, возможно, и причастна к поломке детского развлекательного инвентаря! — легко перебила её Тамара. — Позавчера ваша Юленька в компании трёх подростков, предположительно мужского пола, и одного подростка, предположительно женского рода, до глубокой ночи находилась на площадке, отведённой для выгула детей. Здесь они громко слушали музыку непристойного содержания, сквернословили нецензурной бранью и распивали напитки из жестяной тары, имеющей вид слабоалкогольной продукции. После них, с утра устройство для сидения и качания оказалось поломанным.

— Вы и жестяные банки разглядели, и слова в песнях расслышали? — удивлённо вскинула бровь Ирина. — Неужели вы до глубокой ночи в песочнице прятались и следили за подростками?

Тамара Егоровна придвинулась к собеседнице ещё ближе, и взирая на неё свысока, покровительственно произнесла:

— Понимаю, что вы так грубо иронизируете потому, что хотите защитить дочь, но порча детского развлекательного инвентаря — свершившийся факт. И факты эти выявляют свидетельство причастности Юлии к данному инциденту. Я в качестве избранного на правлении управдома имею ширину полномочий и рычаги воздействия для того, чтобы инициировать расследование по факту вандализма на отдельно взятой детской площадке, что может причинить вашей семье некомфортные последствия. Но зачем же доводить дело до конфликтования, многочисленных объяснений с правоохранительными органами, постановкой вашего ребёнка на учёт в полиции и выплатой вами через суд полной стоимости спортивно-оздоровительного детского тренажёра, именуемого «качели»? Я предлагаю ограничиться небольшим денежным вкладом в двести рублей на ремонт и вашим воспитательным наставлением дочке. Это сохранит наши добрые отношения и сэкономит время. Я искренне не люблю создавать конфликтные ситуации.

Ирина растерянно заморгала, пытаясь переварить замысловатую речь управдома, затем молча достала из дамской сумочки кошелёк и, отсчитав нужную сумму, протянула деньги Тамаре. Тут же появился субтильный мужичок и подсунул Ирине лист бумаги и ручку, чтобы она расписалась в каком-то списке.

Наконец, Тамара Егоровна, плотоядно улыбаясь, вальяжно отчалила снова на детскую площадку, а бабушка с тётей Ирой пошли к подъезду. Я вынуждена была задержаться на несколько секунд, чтобы запихать развязавшийся шнурок в кроссовку, и услышала из-за кустов голоса:

— Тамарочка, вы слишком добрая. Нужно было заставить эту Рабенко оплатить ремонт качелей полностью.

— Согласна, Евгений Иннокентьевич, стоило бы заставить, но мне её по-человечески жаль. Вы же знаете, в какой несчастливой квартире она живёт. Баба Таня никак не могла сдать жилплощадь в последние годы. Как только люди приходили жильё смотреть, так Рита Матюхина, что у подъезда вечно дежурила, им начинала ужасы рассказывать про прежних квартирантов: и про висельника Володьку, и про Никольского, который с ума сошёл. Конечно, люди убегали, никто в проклятом месте жить не хотел. Хорошо, что Матюхина потом к сыну жить уехала, некому стало сплетни распускать, и баба Таня сразу квартирку-то этим Рабенко сдала. И вот теперь у них там…

— Даша! Иди скорее! Мы же тебя ждём! — послышался крик бабушки от подъезда.

Пришлось идти. Ирина придержала дверь, и мы вошли в подъезд. Здесь оказалось очень чисто и светло, гораздо лучше, чем в нашем доме. Втроём мы поднялись на лифте на девятый этаж. Ирина достала из сумочки ключ от квартиры.

— Ох, что-то на сердце у меня неспокойно, — Остановила её Клара. — Давайте, я вас святой водой сбрызну. Ты, Ириш, носишь на себе крестик нательный?

— Давно не ношу, — призналась хозяйка. — У меня цепочка порвалась, теперь он в шкатулке лежит.

Клара открыла банку со святой водой, окропила нас, перекрестила и, вздохнув, сказала:

— Всё, давайте уже войдём в это логово, посмотрим, что там. Дашка, ты за мной держись, вперёд не лезь.

Ирина отперла дверь и первой перешагнула порог. Её туфелька ступила на пёстрый коврик, лежащий у двери. Коврик заскользил по полу, нога поехала вслед за ним. Женщина вскрикнула, покачнулась и стала падать лицом вперёд. Мне показалось, что из глубины квартиры раздался издевательский смех…