Дурацкая история

Тут у меня как пелена с глаз упала. В рассеянном свете фонарика было видно, что на собеседнике такой же белый комбинезон, как и на моих мучителях.

– Так ты один из них? Этот… Ждущий? – поскольку сейчас тело меня слушалось, я начал искать взглядом что-нибудь тяжелое.

– Я один из них, но я не с ними. И не вздумай драться, у тебя нет шансов. Давай лучше присядем, разговор будет долгий. Кстати, зови меня Павел.

«Все-таки не американцы» – подумал я.

Разговор на самом деле вышел долгий. Под конец я не знал, плакать, смеяться или вызывать Скорую.

Павел начал издалека. По его словам, человек произошел не от обезьяны, а все-таки был создан богом. Точнее, богами. Причем боги были существами вполне материальными, жили на Земле и нуждались в друзьях и младших братьях. Зачем это было богам нужно, я не совсем понял, а Павел толком не объяснил. Впрочем, пути господни неисповедимы.

В общем, на Земле наступил золотой век, люди и боги жили душа в душу, боги развивали науки и технологии, люди пользовались их дарами, все были счастливы.

Но как оно всегда и бывает, внезапно случилась беда. На богов напали их враги, началась страшная война. Земле грозило полное уничтожение. И тогда боги, чтобы сохранить Землю и особенно своих любимцев людей, все разом ушли с планеты и перенесли свою войну куда-то в далекий космос.

Люди, оставшись без руководящей и направляющей силы, стали стремительно дичать, и за несколько поколений докатились до состояния, называемого ныне первобытнообщинным строем. Кое-где даже огонь разучились разводить.

Но не могли боги бросить своих любимцев просто так. Перед уходом они отобрали самых умных из людей и создали общину, которой передали свои знания, технологии, машины и приборы.

– Технология подавления чужой воли – это тоже наследие богов. Так что ты не мог им сопротивляться. А захотели бы – ты бы просто перестал дышать и молча помер. Так что радуйся, тебе всего лишь хотели стереть память. – собеседник меня еще и утешал.

Своим избранникам боги завещали нести знания через века и готовиться встретить богов, когда те с победой вернутся на Землю. Главной же задачей общины было помочь развиться новой, самостоятельной человеческой цивилизации. Ну, чтобы по возвращению богам было с кем поговорить.

Ждущие, как они себя назвали, рьяно взялись за дело, и в результате как будто ниоткуда у людей появились письменность, науки и религии, первые города и сложная социальная организация, причем в разных точках Земли. Община Ждущих оставалась тайной на всем протяжении истории, что при владении технологиями богов было вполне осуществимо. При этом в нужные моменты история мягко и незаметно направлялась в нужное русло.

Но сейчас цивилизация людей достигла той степени развития, при которой появилась возможность гибели всего человечества, да и вообще жизни на Земле. Ждущим все чаще приходилось вмешиваться в различные ситуации и предотвращать катастрофу.

– Ты думаешь, Карибский кризис рассосался сам собой? Или в восемьдесят третьем все были высокодуховными пацифистами? – горячился Павел, чуть не хватая меня за грудки.

Самое неприятное, по его словам, было то, что человеческие наука и техника последние двести лет развивались взрывными темпами и вот-вот должны были сравняться с уровнем знаний, оставленных богами своим наследникам. Ждущим все труднее приходилось сохранять свое присутствие на Земле в тайне. Все чаще люди обнаруживали их аппараты, а то и базы, разбросанные по всем континентам. И даже стирание памяти, а то и ликвидация ненужных свидетелей не всегда помогала.

И тогда среди Ждущих произошел раскол. Образовалась группа, сперва немногочисленная, которая считала, что пришло время открыться и рассказать людям о неизбежном возвращении богов. Как следствие, человечество прекратит войны и распри, объединится и в едином порыве будет приближать светлое будущее. Боги должны возвратиться на цветущую планету, а не в радиоактивную пустыню.

«Плохо же вы знаете людей» – подумал я, но вслух ничего не сказал.

Группа эта получила презрительное название «ренегаты», но привлекала все больше и больше сторонников.

Одна из баз Ждущих разместилась в скалах недалеко от Сары-Шагана. Не могли же Ждущие оставить такой полигон без присмотра.

– Понимаешь, база закрыта экранирующим полем, ее невозможно обнаружить никакими средствами. У самолетов наших экран попроще, мощность на борту не та. В оптическом диапазоне их не видно, для локаторов на полигоне они летают слишком низко. Но никто не мог предположить, что вы воткнете РЛС прямо у ворот базы, да еще сантиметрового диапазона.

Самолет Ждущих вылетел по обычному маршруту, но вдруг был облучен мощными радиоимпульсами со сложной модуляцией. Стало понятно, что самолет обнаружен, и начальству базы пришлось принимать срочные меры.

– Вы же зафиксировали наш самолет? – с надеждой спросил Павел.

После моих дневных откровений скрывать это было бессмысленно, и я угрюмо кивнул:

– Но на записи это точка на экране, удаляющаяся от локатора. Если бы самолет просто улетел, мы бы решили, что это ложная цель и вообще не обратили на нее внимания. У нас и так забот хватает. А теперь, после учиненного вами разгрома…

Павел засмеялся:

– Да, наши идиоты перестарались. Но теперь появилась прекрасная возможность действовать нам! План такой…

План был прост до безобразия и, наверное, мог сработать. Я должен был выйти на связь и вызвать сюда как можно больше народу, желательно тех, кто принимает решения. По их приезду рассказать, что здесь произошло, а заодно изложить рассказ Павла про богов. Разумеется, мне не поверят. И вот тут появится Павел со своими сторонниками, буквально весь в белом, и продемонстрирует такие чудеса, что убедятся самые отъявленные скептики…

Мой собеседник растворился в ночной тьме – поспешил готовиться к завтрашнему выступлению. Я с трудом растолкал Петьку.

– Товарищ лейтенант, что случилось? – Петруха выглядел, как бомж с похмелья.

– Потом расскажу, глотни водички и настраивай рацию.

Через пять минут я уже пытался выйти на связь с Климовым:

– Первый, Первый, я Второй ответьте… Первый, Первый…

Рация шипела, скрипела и только что не плевалась, но связи не было.

– Первый, Первый, я Второй, прием! – это продолжалось минут десять. Когда я совсем отчаялся, раздался голос полковника:

– Второй, где тебя черти носят? Час ночи! Почему на связь не выходил?

– Тут, товарищ полк… э… Первый, такие странные дела творятся! Коробочка сгорела, выезжайте сюда, как только сможете. И комиссию прихватите.

– Эти мудаки тебе зачем?

– Тут все объясню, поверьте мне! И пленку с АБД срочно снимите!

– Без тебя не догадаемся, сняли уже давно.

Надо отдать полковнику должное, он своим людям доверял и вопросов лишних не задавал. Особенно по открытой связи.

– Добро, с рассветом выезжаем.

Кончилось все печально. Утром не появились ни наши, ни Павел. Эфир был забит помехами, и на связь выйти не удалось. Ближе к вечеру появилась колонна из тягача и подъемного крана. Из тягача выпрыгнул Блинков, весь какой-то помятый, небритый и вроде как даже заплаканный.

– Семен Семеныч, что случилось? Где Климов, где комиссия? – бросился я к нему.

– Помер Климов. Сердце во сне остановилось. – шмыгнул носом Блинков – Там такое творится! Да еще пленка с записью куда-то делась…

В общем, никому ничего я не рассказал. Павел так и не появился, а без доказательств меня сочли бы сумасшедшим.

Я так понял, что Ждущие узнали об угрозе разоблачения и каким-то образом ликвидировали эту угрозу. Попал ли Климов под раздачу или его смерть – совпадение, не знаю, но пленку так и не нашли.

Расследование толком не проводилось, все списали на молнию. Тут начался путч августа 1991, ГКЧП, развал Советского Союза, и эта история забылась.

Я уволился из армии, вернулся в Ленинград. Довольно случайно я попал в международную космическую программу.

О Ждущих я больше ничего не слышал, хоть и искал информацию.

А вот с богами я столкнулся, через много-много лет.

2.

Я тогда работал сменным бортинженером на станции Лагранж-5. Станция размещена в точке Лагранжа номер 5 – это такая точка в системе Земля – Луна, где космическое тело находится в устойчивом равновесии и занимает постоянную позицию относительно Земли и Луны. Это, сами понимаете, очень удобно как для наблюдения за Луной, так и для перевалки грузов.

Я вплыл в центральный модуль, приготовившись рассказать свежий анекдот, но мой задор пропал даром. В модуле не было ни души. Впрочем, станция невелика, и народ я обнаружил довольно быстро. Все столпились в астрономическом отсеке.

Кроме нашей, обитаемой, станции, в системе Земля – Луна висит еще 4 автоматические, также расположенные в точках Лагранжа. Управляются они с Земли, но мы при необходимости можем слетать к любой из них. Например, для мелкого ремонта. Для этого у нас есть шаттл, он же челнок, постоянно пристыкованый к борту.

Обитатели станции зависли в разных позах у обзорного экрана. На экране с максимальным увеличением красовалась Лагранж 4. Сбоку к ней прилепилось какое-то черное облако, превосходящее размерами станцию раз в десять.

– Это что? – спросил я.

– Вот и мы гадаем, что это – ответил капитан – связи с Л4 нет ни у нас, ни у Земли уже больше часа, как раз когда появилась эта штука. В телескопы ничего не разобрать. Так что, Василий, придется тебе туда слетать.

В полете скучать не приходилось. Руководство операцией взяла на себя Земля, причем командовали одновременно и ЦУП из Королева, и Канаверал, да еще и европейцы из своего Дармштадта вставляли пару слов.

В результате непрерывного двухсуточного совещания между всеми ЦУПами и родной Лагранж-5 был выработан план действий. Я, заранее одетый в скафандр, облетаю на шаттле облако со всех сторон и веду съемку всеми средствами фиксации. Затем я стыкую шаттл к свободному стыковочному узлу и проникаю на станцию, выяснить, что со связью и что там происходит вообще. Финал операции – вернуться в шаттл, подобраться к облаку как можно ближе и потыкать его манипулятором. В идеале взять пробу этой субстанции. Затем возвращаюсь на Л5. Если, конечно, останусь жив. На время операции командование переходит руководителю полетами в Королеве, остальные молчат.

План, наверное, был хорош, но, как сказал фельдмаршал Мольтке, в бою первым гибнет план боя. Не зря именем фельдмаршала назвали кратер на Луне.

Я очень осторожно подбирался к облаку. На всех экранах и во всех диапазонах была та же непроницаемая чернота. «Стоило переться в такую даль» – мелькнула у меня мыслишка. Когда до границы тьмы оставалось метров двести, облако внезапно, как мне показалось, прыгнуло на меня, и шаттл оказался в непроницаемой мгле.

Сказать, что я испугался – это ничего не сказать. Слава богу, я не врубил двигатель на полную мощность в надежде вырваться. Думаю, кончилось бы не хорошо. Срывающимся голосом я вызывал Базу, Землю, Луну, маму и господа бога, лихорадочно переключая диапазоны. В ответ была глубокая тишина. Понемногу я успокоился.