Очерки из будущего

Сначала мистер Морган привстал со своего места и находился в положение между тем, чтобы встать и сесть. Затем он поднялся медленным, непроизвольным движением, в то время как на его лице отразилось нечто среднее между замешательством и принятием иллюзии. Он, пошатываясь, сделал несколько шагов вперед, к границе лунного света, и остановился, вглядываясь в приближающуюся пару, подняв руку, чтобы прикрыть глаза, с ошеломленной, неземной улыбкой на лице. Девушка увидела его первой, потому что она скромно смотрела перед собой, в то время как ее возлюбленный смотрел только на нее. При виде седовласого мужчины, внезапно повернувшегося к ним лицом, полным ужаса, она вскрикнула и в ужасе отшатнулась. Мисс Руд, опомнившись, бросилась вперед и, схватив мистера Моргана за руку, попыталась мягко оттащить его в сторону.

Но было уже слишком поздно. Молодой человек, сначала почти так же, как и его спутница, испугавшийся странного явления, естественно, испытал приступ негодования по поводу столь необычного прерывания его тет-а-тет и шагнул к мистеру Моргану, словно собираясь наложить на него суровое наказание. Но, понимая, что ему приходится иметь дело с пожилым человеком, он ограничился тем, что решительно агрессивным тоном спросил, какого дьявола тот так неожиданно выскочил.

Мистер Морган уставился на него, словно не видя его, и, очевидно, не внял словам. Он только вдохнул раз или два и выглядел так, словно потерял сознание, стоя на ногах. Его ошеломленное выражение лица показывало, что его рассудок на мгновение оцепенел от потрясения. Мисс Руд почувствовала, что может умереть от жалости к нему, глядя на его лицо, и ее сердце разрывалось от горя, когда она пыталась успокоить молодого человека невнятными словами извинения, тем временем продолжая пытаться увести мистера Моргана. Но в этот момент девушка, оправившись от паники, подошла к группе и положила свою руку на руку молодого человека, как бы сдерживая и заставляя его замолчать. Было очевидно, что она видела, что в этих обстоятельствах есть что-то необычное, и взгляд, который она бросила на мистера Моргана, выражал сочувствие и вопрос. Но мисс Руд не видела выхода из неловкой ситуации, которая становилась все более невыносимой с каждым мгновением, пока они противостояли друг другу. Наконец голос мистера Моргана, довольно твердый, но с неописуемой грустью, нарушил тишину:

– Молодые люди, я должен извиниться перед вами. Я старый человек, и прошлое становится таким тяжелым, что иногда оно меня перевешивает. Сегодня вечером мои мысли были заняты днями моей юности, и чары памяти были так сильны, что я был несколько не в себе. Когда вы появились в поле моего зрения, мне на мгновение пришла в голову невероятная мысль, что каким-то образом я вижу в вас материализованные воспоминания о себе и о другом человеке, когда мы когда-то так же шли по этой же дороге.

Когда мистер Морган закончил, молодой человек поклонился, показывая, что принимает извинения, хотя вид у него был одновременно изумленный и забавный. Но на девушку, стоявшую рядом с ним, это объяснение произвело совсем другой эффект. Пока она слушала, ее глаза наполнились слезами, а на лице появилась удивительно нежная, жалостливая улыбка. Когда он закончил говорить, она импульсивно сказала:

– Мне так жаль, что мы были не теми, за кого вы нас приняли! Почему бы не притвориться, что это так, по крайней мере, сегодня вечером? Знаешь, мы ведь можем притвориться, что это так. Лунный свет делает возможным все, что угодно. – и затем, взглянув на мисс Руд, она добавила, как будто почти испугавшись. – Ах, как мы похожи! Теперь, я не совсем уверена, что это неправда.

На самом деле это был необычайно яркий пример того случайного сходства между незнакомцами, которое иногда наблюдается. Волосы у одного правда были седыми, а у другого темными, но глаза ночью были того же цвета, и черты, за исключением небольшой полноты молодого лица, были отлиты по тому же образцу, в то время как фигура и осанка были поразительно похожи, хотя дневной свет выявил бы множество различий, достаточных для того, чтобы лунный свет отказался их раскрывать.

Две женщины посмотрели друг на друга с подозрением и страхом, в то время как молодой человек заметил:

– Ваша ошибка, безусловно, была простительной, сэр.

– Так будет легче притворяться, – сказала девушка полусерьезно, полушутя положив руку на плечо мистера Моргана. – И вот теперь прошло тридцать лет, и мы идем вместе.

Он невольно подчинился легкому нажиму, и они медленно пошли прочь, предоставив двум другим, после неловкой паузы, последовать за ними.

Некоторое время они шли молча. Он намеренно предавался иллюзии, подкрепленной свидетельствами его чувств, что он блуждает в каком-то из таинственных промежуточных миров, о которых он так часто мечтал, с любовью своей юности в ее юношеском очаровании. Неужели он действительно верил, что это так? Убеждение – термин, совершенно не относящийся к такому образу жизни, как у него, в котором рефлексивные и аналитические способности на какое-то время намеренно сдерживаются. Обстоятельства ее знакомства с ним вылетели у него из головы как несущественные случайности, подобные нелепостям, которые происходят в наших самых сладких и лучших снах, не портя общего впечатления от них в нашей памяти. Каждый взгляд, который он бросал на свою спутницу, с одной стороны, разрушал его иллюзию, поскольку казалось, что она вряд ли исчезнет, с другой – усиливал ее неописуемым трепетом, обнаруживая какую-то свежую черту лица или фигуры, какое-то новое выражение, воспроизводившее мисс Руд его юности. На самом деле, не то чтобы его спутница была точной копией этой леди, хотя и очень на нее походила, но обычная грация девичества была, по мнению мистера Моргана, своеобразными личными качествами единственной женщины, которую он когда-либо хорошо знал.

По собственной воле он не осмелился бы нарушить очарование ни единым словом. Но его компаньонка, которой, как уже стало достаточно очевидно к этому времени, была Мейбл Френч, тем временем разработала план, вполне достойный ее дерзкого нрава. Она сразу узнала и мистера Моргана, и мисс Руд и пошла так далеко от простого романтического порыва, без каких-либо определенных намерений. Но теперь ей в голову пришла идея, что она могла бы воспользоваться этой экстраординарной ситуацией, чтобы провести эксперимент по подбору пары, который мгновенно покорил ее воображение. Поэтому она сказала, нежно сжимая его руку и глядя ему в лицо с лукавой улыбкой (она была признана лучшей актрисой-любителем в своей домашней постановке):

– Интересно, будет ли луна такой же красивой после того, как мы поженимся?

Его иллюзия была грубо нарушена потрясением от членораздельного голоса, мягкого и негромкого, когда она заговорила, и он огляделся с испуганным выражением лица, которое заставило ее испугаться, что ее роль закончилась. Но она не могла знать, что глаза, которые она обратила к нему, были зеркалами, в которых он видел свою ушедшую молодость. Две мисс Руд, девушка и женщина, прошлое и настоящее, слились в его сознании воедино. Его осенило, кто они такие.

Артезианская скважина, пробитая с поверхности пустыни сквозь нижележащие слои, слои веков, выходит на какое-то озеро, давным-давно засыпанное, и вода, поднимающаяся наверх, превращает верхние отложения в сад. Точно так же при ее словах и взгляде его сердце внезапно наполнилось, словно пришло издалека, юношеской страстью, которую он испытывал к мисс Руд, но которая, он точно не знал, когда и как, постепенно переросла в скучную фамильярность и превратилась в ленивую привязанность. Теплый, сладострастный пульс этого нового чувства, нового и в то же время мгновенно распознанного как старое, принес с собой поток юношеских ассоциаций и смешал далекое прошлое с настоящим в неразберихе, более полной и опьяняющей, чем когда-либо. У него снова двоилось в глазах.

– Поженимся! – мечтательно пробормотал он. – Да, конечно, мы поженимся.

И пока он говорил, он смотрел на нее с таким странным выражением, что она немного испугалась. Это стало выглядеть более серьезным делом, чем она рассчитывала, и на мгновение ей показалось, что если бы она могла сорваться с места и убежать, возможно, она бы так и сделала. Но в ней чувствовалась натура истинной театральной артистки, и с небольшим усилием она справилась с трудностями роли.

– Конечно, мы поженимся, – ответила она с видом невинного удивления. – Ты говоришь так, как будто только-только подумал об этом.

Он повернулся к ней, как будто хотел отрезвить свои чувства, пристально глядя на нее, его зрачки расширялись и сужались в инстинктивном усилии очистить разум, прочистив глаза.

Но, крепко сжав его руку, она заставила его идти рядом с собой. Затем она сказала мягким, тихим голосом, как будто немного благоговея перед тем, что рассказывала, и в то же время прижимаясь к нему теснее:

– Прошлой ночью мне приснился такой грустный сон, и твой странный разговор напомнил мне об этом. Казалось, что мы были старыми и седовласыми и отправились бродить, все еще вместе, но не женатые, одинокие и сломленные. И я проснулась с чувством, вы и представить себе не можете, каким тоскливым и печальным, – как будто колокол звонил у меня в ушах, пока я спала, и это ощущение было таким сильным, что я приложила пальцы к своему лицу, чтобы проверить, не постарело ли оно, и когда я не смогла понять наверняка, я встала, зажгла лампу и посмотрела в зеркало, и мое лицо, слава Богу! было свежо и молодо, но я села на свою кровать и заплакала, думая о бедных стариках, которых я видела в своем сне.

Мейбл настолько прониклась духом своей роли, что в конце заплакала по-настоящему. Ее слезы довершили душевное смятение мистера Моргана, и он абсолютно не понимал, к кому обращается и где находится сам, когда вскрикнул:

– Нет, нет, Мэри! Не плачь! Этого не будет, этого никогда не будет.

Легко высвободив свою руку из его, она, как фея, скользнула в сторону и затерялась в тени, в то время как ее прошептанные слова все еще звучали у него в ушах:

– Прощай, встретимся через тридцать лет!

Мгновение спустя с той стороны, куда она исчезла, донеслись три ноты, четкие, как птичий крик, и спутник мисс Руд, оборвав замечание о чрезмерно сухой погоде, неловко поклонился и тоже исчез в тени.

Когда мисс Руд положила руку на плечо мистера Моргана, чтобы напомнить ему о том, что они теперь одни, он быстро повернулся, и его взгляд окинул ее с головы до ног, а затем остановился на ее лице с выражением сильного любопытства и совершенно нового интереса, как будто он разглядывал внезапно возникшее сходство, которое переполнило его эмоциями. И пока он смотрел, его глаза начали загораться огнем на поблекших чертах, на которых они столько лет сохраняли простое самодовольное дружелюбие, и она инстинктивно отвернулась.

Долгая близость сделала ее тонко чувствительной к его настроению, и когда он взял ее под руку и повернулся, чтобы уйти, хотя и не произнес ни слова, она задрожала от волнения.

– Мэри, сегодня вечером с нами произошло нечто необычайное, – сказал он.